– А если ее поймают? – возразил ему младший брат. – И сочтут ее бегство доказательством вины?
– И все же оставаться здесь она не может, потому что Фортье до сих пор не нашли. Она по-прежнему считается подозреваемой в убийстве Элинор. Кстати, в одном из ящиков бюро моей покойной супруги полиция нашла печать Лауры.
– Неужто у Элинор не хватило ума от нее избавиться? – удивился Рэндал. – О чем она думала, когда прятала ее в своем бюро?
– Откуда же мне знать? Теперь это не важно. Меня интересует другое. О чем думаешь ты, расточая знаки внимания любовнице Белгрейва?
Лауре хотелось кричать. Джулиан все же решил избавиться от нее… Между тем диалог за дверью спальни продолжался. Она напряженно вслушивалась в голоса братьев.
– К твоему сведению, Джулиан, – сухо проговорил Рэндал, – мисс Картерет находится здесь, чтобы ухаживать за своей подругой. Виконту Белгрейву это известно.
– Рэндал…
– Оставь, – нетерпеливо воскликнул Фаради, – ведь дело идет о твоей судьбе, а мои отношения с мисс Картерет мы и после можем обсудить. Вы с Лаурой любите друг друга. Ты, по-моему, делаешь ложный шаг…
Не дослушав брата, Джулиан толкнул дверь. Лаура зажмурилась и притворилась спящей. Когда она открыла глаза, он стоял у ее постели на расстоянии вытянутой руки.
Он был так близко. Глядя на его встревоженное прекрасное лицо, она едва не расплакалась.
– Здравствуй, дорогая.
Он придвинул стул ближе к изголовью кровати и опустился на него. Лаура заставила себя улыбнуться. Он сжал в ладони ее тонкие пальцы.
– Здравствуй. Я так тебе рада. Ты попал под дождь?
– На улице настоящий ливень. Апрель выдался сырой.
– Апрель…
Боже, как быстро летит время! Если бы время замерло, тогда ей не пришлось бы уезжать из Англии, разлучаться с ним. Она вглядывалась в его милые черты и не могла оторвать взора от прекрасных черных глаз, от мокрого завитка волос, упавшего на лоб, от ресниц, на которых блестели дождевые капли. Ей так хотелось его обнять, сказать ему, что она не сможет с ним расстаться, что разлука для нее хуже смерти. Но она покорно молчала.
– Тебе столько пришлось пережить в последнее время… А я, между прочим, пришел не с пустыми руками. Это подарок. – Он нахмурился. Лаура догадалась: он хотел, но не решался прибавить: «На память обо мне».
Он вынул из кармана и передал ей небольшую бархатную коробочку. Лаура раскрыла ее и едва не зажмурилась, так ослепительно заиграли в неярком свете бриллианты и изумруды драгоценного ожерелья. Она осторожно коснулась пальцем одного из бриллиантовых лепестков изящной розы, обрамленной изумрудными листьями.
– При виде белых роз я всегда вспоминаю тебя такой, какой увидел впервые на балу у мадам Деверо, – сказал он. Это прозвучало как прощание. – Тебе нравится?
Она кивнула:
– Замечательная вещь. Спасибо тебе. Ты очень щедр. – Голос ее предательски дрогнул.
– Милая, умоляю тебя, не плачь! Ведь ты сама понимаешь, я должен позаботиться о твоей безопасности. И достичь этого можно лишь одним способом… Я чуть с ума не сошел, когда тебя арестовали! Ведь всего моего влияния и богатства могло оказаться недостаточно, чтобы спасти тебя от казни! Ты… ты слишком мне дорога, чтобы я мог себе позволить рисковать твоей жизнью.
Лаура схватила его ладонь обеими руками и прижалась к ней губами, а после подняла голову и пристально вгляделась в его глаза. Слова, сказанные им, звуки его голоса, нежность, светившаяся во взгляде, придали ей смелости. Для нее теперь имело значение лишь то, что он ее любит, остальное казалось неважным.
– Всю мою жизнь другие люди только и делали, что заботились о моем благе, о моей безопасности, Джулиан. Сперва маман оставила меня с бабушкой и дедушкой, потому что считала, что с ними мне будет лучше. Потом дядя отправил меня к ней, желая мне добра. Но все обернулось к худшему. И я сбежала из Парижа, от маман, от Фортье. Я поступила глупо, Джулиан. Мне следовало остаться и поговорить с маман, выяснить, в самом ли деле она желала, чтобы я сделалась любовницей Фортье. Я ударилась в бегство, вместо того чтобы узнать правду. Я не попыталась даже отстоять свое право жить так, как мне хотелось. И теперь я больше не желаю ни от кого удирать, милый. Будь что будет, но я останусь в Англии, с тобой.
Глаза Джулиана расширились от изумления. Никогда еще не видел он ее такой собранной, такой решительной и такой бесстрашной.
– Нет, Лаура, это слишком рискованно! Силы небесные, чего бы я только не отдал за возможность не разлучаться с тобой! Но тебе все же придется уехать и пробыть некоторое время за границей. Хотя бы до тех пор, пока Фортье не будет пойман и изобличен в убийстве. Вот тогда ты вернешься. Его ищут не только полицейские, но и частный сыщик, которого я нанял, с несколькими помощниками. Возможно, поимка этого негодяя – дело всего лишь нескольких дней или недель. Так что наша разлука не будет долгой.
– Тогда я уеду в Шедоухерст. В тот домик, что ты подарил мне. – Он попытался убрать руку, но Лаура крепко ее удерживала. – Это моя жизнь, Джулиан. Мне и решать.
– Бога ради, Лаура! Если тебя приговорят к казни, я этого не переживу! Шедоухерст не убежище. Чем ехать туда, так лучше уж остаться в Лондоне…
В его голосе было столько отчаяния, а в глазах – такая мольба, что Лаура была принуждена сдаться. Она отпустила его руку. Джулиан встал и начал прохаживаться взад-вперед по комнате.
Вздохнув, она произнесла:
– Хорошо, я согласна уехать из Англии, но не в Америку.
– Куда же? – опешил он.
– В Париж, к моей маман.
– Думал сперва, это портовый докер, сэр, или бродяга. Из тех, что подбирают у берега всякий хлам. А когда пригляделся, вижу, вроде похож на того молодчика, что вы ищете. Вот и смотрите сами, он али нет.
Портовый рабочий, благоухающий несвежей рыбой и водорослями, наклонился над продолговатым предметом, который лежал на досках пристани, и сдернул с него мешковину. Рекс Пентли невольно отшатнулся и зажал нос: в раздувшемся трупе он мгновенно узнал Обера Фортье.
– Отлично, Гримз, ты просто молодчина. Вот твоя гинея. Вторую получишь, когда втащишь этого красавца в повозку. Мне надо его доставить в полицейский участок.
– В полицейский участок? – понимающе кивнул Гримз, и глаза его алчно блеснули. – Тогда одной гинеи будет маловато, сэр, вот что я вам скажу. Это будет не по совести!
Рекс с усмешкой погрозил ему пальцем, и бедолаге ничего не осталось, кроме как умерить свой аппетит. Кряхтя, он взвалил жуткую ношу на спину и побрел по скрипучим доскам к повозке, что стояла неподалеку. Рекс почесал в затылке. И как же, интересно знать, этого мерзавца угораздило очутиться в Темзе с простреленной головой?!
