Покидая комнату, Анжелика присела в глубоком реверансе.
Глава 16
«Гурманы» и «обжоры». — Анжелика переезжает на улицу Франк-Буржуа. Наконец-то собственный дом! — Новая идея: изготовление экзотического напитка — шоколада. Господин Одиже выступает конкурентом. — Ревность Давида. — Столкновение с другими цехами. — Лето. «Почтовая станция Четырех королей»
— ЭЙ, девушка, разрази меня гром, если когда-нибудь моя нога еще раз переступит порог этой харчевни, где позволяют себе столь подлым образом обманывать самого искушенного парижского гурмана!
Услышав эту торжественную клятву, Барба бросилась на кухню. Посетитель недоволен! Не в первый раз этот молчаливый господин в атласе и бантах приходил в «Храбрый петух» и садился за стол в полном одиночестве.
Нарядный, как свадебный торт, мужчина поглощал пищу с таким выражением, будто совершал какой-то важный религиозный обряд, и платил вдвое больше запрошенной цены. Поэтому его заявлением, прозвучавшим как гром среди ясного неба, ни в коем случае нельзя было пренебречь.
Анжелика незамедлительно предстала перед посетителем. Тот осмотрел женщину с ног до головы. Казалось, он был в очень дурном расположении духа. Но красота и, наверное, необычный вид молодой хозяйки удивили его.
Посетитель замер в нерешительности, словно подыскивая слова, но вскоре вновь заговорил:
— Милочка, хочу вас предупредить, что я больше не переступлю порога вашего заведения, если меня еще хоть раз обманут столь же бессовестным образом.
Анжелика самым почтительным тоном, на который только была способна, осведомилась о причине недовольства.
Услышав вопрос, скандалист подскочил на месте. Лицо клиента налилось кровью, словно в горле застряла куриная косточка, и у Анжелики мелькнула мысль: а не похлопать ли его по спине?
Наконец к расфранченному господину вернулся дар речи.
— Красавица, я полагаю, что по моему виду вы уже должны были догадаться, что в моем доме полно слуг и я не нуждаюсь в том, чтобы ужинать в трактирах. Впервые я попал сюда совершенно случайно, привлеченный БОЖЕСТВЕННЫМ ароматом, который доносился из двери вашего заведения. И каково же было мое изумление, когда я отведал у вас один из тех омлетов, который я, вы слышите, я, советник парламента Франции[66], не умею готовить!
Анжелика, окинув быстрым взглядом стол, убедилась, что бутыль бургундского едва почата, а значит, незнакомец, произносящий такие странные речи, вовсе не пьян. Подавив желание рассмеяться, она произнесла самым невинным тоном:
— Мэтр, мы всего лишь скромные трактирщики, и нам еще предстоит многому научиться. Признаюсь, я понятия не имела, что и у советников парламента бывают подобного рода затруднения…
Полностью поглощенный своим горем, важный господин продолжал возмущаться. Омлет, который ему подали сегодня, никоим образом не напоминал тот шедевр, о котором он сохранил БОЖЕСТВЕННОЕ воспоминание.
— Но, во всяком случае, яйца были свежими, — рискнула вставить Анжелика.
Советник прервал ее театральным жестом:
— Только еще не хватало, чтобы они были протухшими! Об этом речи нет. Я желаю знать, КТО готовил омлет в прошлый раз. И не воображайте, что сможете заставить меня съесть эту бурду, уверяя, будто готовил один и тот же человек.
Хорошенько поразмыслив, Анжелика припомнила, что накануне она сама готовила омлет.
— Я очень рада, что вам понравилось мое блюдо, — сказала она, — но, признаться, вам подали тот омлет совершенно случайно. Такое блюдо нужно заказывать заранее, чтобы я смогла собрать все ингредиенты, необходимые для его приготовления.
В глазах магистрата загорелся алчный огонек. Умоляющим голосом он принялся выпрашивать необыкновенный рецепт, а Анжелика стала защищать свою тайну с таким кокетливым жаром, будто отстаивала свою девичью честь.
Будучи практичной, она быстро раскусила чудака и решила, что он из числа тех, к кому нужно подобрать особый подход, чтобы превратить в неисчерпаемый источник доходов для «Храброго петуха».
Уперев руки в бока, чтобы более убедительно изобразить приветливую, но хитроватую хозяйку таверны, молодая женщина заявила, что господин советник выглядит человеком знающим и должен понимать: согласно вековой традиции, повара могут разглашать свои самые лучшие рецепты лишь в обмен на полновесную звонкую монету.
Полный господин отпустил пару ругательств, не слишком приличествовавших занимаемому им высокому положению, но со вздохом признал ее правоту. Договорились! Он хорошо заплатит, но при условии, что новый шедевр будет соответствовать тому, что он отведал в первый раз. И еще одно условие: в качестве независимых судей он приведет с собой в таверну компанию самых изысканных гурманов из Дворца правосудия и парламента.
Анжелика выиграла пари и получила горячие поздравления от присутствующих. Тяжелый кошель был торжественно передан в обмен на листок с рецептом, который советник Бернаи тут же зачитал столь взволнованным голосом, как будто речь шла о любовном послании.
— Взбить дюжину яиц, добавить щепотку нарезанного зеленого лука-резанца, один или два обжаренных петушиных гребня, шесть маленьких листиков шалфея, три или четыре веточки кровохлебки, два или три листика огуречника, столько же листочков анхузы[67], пять или шесть круглых листьев щавеля, одну или две веточки чабреца, два-три листа нежного салата-латука, немного майорана, иссопа и кресс-салата. Обжарить в глубокой сковороде, куда предварительно поместить в равных пропорциях растительное масло и сливочное масло из Ванва[68]. Сверху полить сметаной.
Прочитав сей пассаж, советник благоговейно замолк и, лишь выдержав театральную паузу, самым торжественным тоном обратился к Анжелике:
— Мадемуазель, признаюсь, что лично я никогда, даже за сумму, во много раз превышающую ту, что вам только что вручили, никому бы не открыл подобной тайны, достойной лишь богов. В вашем поступке я вижу прежде всего желание доставить нам удовольствие. Я и мои друзья высоко ценим вашу доброту и потому будем часто посещать ваше великолепное заведение.
Вот так Анжелика сумела заполучить самых изысканных клиентов, которых она называла «гурманами». Для этих господ наслаждение от еды было превыше всех иных земных удовольствий, включая любовные утехи. Отныне их кареты и портшезы частенько останавливались перед воротами «Храброго петуха», как когда-то мечтала Анжелика.
У господ гурманов существовала привычка до хрипоты рассуждать о лечебных свойствах вкушаемых ими блюд.
