Уже более двух месяцев минуло с тех пор, как Балтазар и Блимунда вернулись в Мафру и поселились там. Как-то раз в праздничный день, свободный от работы, Балтазар добрался до Монте-Жунто, поглядеть, как там летательная машина. Она стояла на прежнем месте, в прежнем положении, слегка завалившись на один бок и упершись крылом в землю, прикрывавшие ее ветки уже высохли. Верхний парус, смоленый, полностью развернутый, прикрывал от солнца янтарные шары. Благодаря наклонному положению корпуса дождевая вода стекала с паруса, не застаивалась на его поверхности, а потому не было опасности, что начнет он гнить. Вокруг машины каменистая почва густо поросла молодым, но уже высоким кустарником, росла здесь даже куманика, что, вне всякого сомнения, было весьма необычно, ибо ни место, ни время года тому не способствовали, можно было подумать, что пассарола пускает в ход собственные средства обороны, от такой машины всего впору ожидать. На всякий случай Балтазар тоже приложил руку, нарезал веток, чтобы прикрыть машину, как и в тот раз, но с меньшими усилиями, чем тогда, потому что захватил с собою садовые ножницы, обошел вокруг сооружения, чем не базилика, убедился, что все хорошо. Затем забрался в машину и концом клинка, надобность в коем в последнее время отпала, выцарапал на палубе, на одной из досок, солнце и луну, знак на тот случай, если отец Бартоломеу Лоуренсо вернется сюда, тогда увидит он эту подпись друзей, спутать невозможно. Пустился Балтазар в обратный путь, вышел он из Мафры с зарею, вернулся темной ночью, всего отшагал туда и обратно более десяти миль, кто ради наслаждения бег начинает, тот устали не знает, гласит пословица, но Балтазар вернулся усталый, а его ведь никто не заставлял идти, впрочем, может быть, тот, кто придумал эту пословицу, начал бег, дабы догнать нимфу, и, нагнав, насладился с нею, тогда дело другое, ничего диковинного.
В середине декабря возвращался Балтазар домой после рабочего дня и увидел Блимунду, как всегда, поджидавшую его на дороге, однако на этот раз была она в непривычном волнении и трепете, только тому, кто не знает Блимунду, неведомо, что живет она в мире так, словно уже знает его по предыдущим жизням, а потому, приблизившись, спросил Балтазар, Отцу хуже стало, а она ответила, Нет, и затем, понизив голос до еле слышного шепота, сказала, Здесь сеньор Эскарлате, он в доме у сеньора виконта, знать бы, зачем приехал, Ты уверена, Видела его, своими глазами, Может, кто похожий на него, Это он, мне довольно единожды увидеть человека, чтобы запомнить, а его я видела много раз. Они вошли в дом, поужинали, затем обе супружеские четы устроились на своих тюфяках, а старый Жуан-Франсиско спит вместе с внуком, у того сон беспокойный, всю ночь лягается, прости Господи, но дед не обращает внимания, когда маешься бессонницей, все-таки лучше, когда есть кто-то под боком. А потому только он и услышал в определенный час, поздний для того, кто ложится рано, хрупкую музыку, что проникает сквозь щели в дверях и в крыше, видно, очень тихо было в ту ночь в Мафре, если старик, тугой на ухо из-за возраста, смог расслышать звуки обычного клавесина, на котором играли во дворце виконта, а ведь там все двери и окна были закрыты по причине холода, да и не было бы холодно, были бы закрыты, ибо того требует приличие, услышь эти звуки Балтазар и Блимунда, они сказали бы, это играет сеньор Эскарлате, воистину по мизинчику можно узнать великана, скажем мы, есть такая пословица, и сейчас пришлась она кстати. На другой день, в предрассветных сумерках, сказал старик, садясь близ очага, Нынче ночью слышал я музыку, Инес-Антония и Алваро-Дього не обратили внимания на его слова, да и внук тоже, но Балтазар и Блимунда погрустнели от ревности, уж коли слышать здесь такую музыку, так только им, и никому другому. Балтазар ушел на работу, а Блимунда все утро кружила около дворца.
Доменико Скарлатти испросил у короля разрешения на поездку в Мафру, он-де хочет посмотреть на строящийся монастырь. Виконт предложил музыканту остановиться у него во дворце, не потому, что так уж любил музыку, но потому, что итальянец, будучи придворным капельмейстером и учителем инфанты, представлял собою, так сказать, частицу, вполне материальную, королевского окружения. Никогда не знаешь, бывает и так, оказанная услуга обернется королевской милостью, во всяком случае, стоит держаться правила, гласящего, добро твори, да кому смотри. Доменико Скарлатти играл на расстроенном клавесине виконта, после обеда слушала его виконтесса, на руках у нее сидела ее дочь, Мануэла-Ксавьер, трех лет от роду, из тех, кто сидел в гостиной, она была всех внимательнее, перебирала пальчиками в подражание Скарлатти, и в конце концов матери это прискучило, она передала ее няньке. В жизни этой девочки будет не очень много музыки, ночью, когда Скарлатти снова сядет за клавесин, она будет спать, а через десять лет умрет, и ее похоронят в церкви Святого Андрея, где и лежит она до сих пор, и если есть в мире место для чудес и пути для них, быть может, под землею достигают ее слуха звуки, которые вода извлекает из клавесина, сброшенного в колодец в Сан-Себастьян-да-Педрейра, если только существует еще этот колодец, ибо всякий источник в конце концов иссякает, а родники засоряются.
Вышел музыкант поглядеть на строящийся монастырь и увидел Блимунду, он не подал виду, что узнал ее, и она не подала виду, что узнала его, ибо любой житель Мафры весьма подивился бы подобному знакомству, а подивившись, тотчас пришел бы к выводам весьма неблагоприятного свойства, что такое, жена Балтазара Семь Солнц беседует, как с ровней, с музыкантом, остановившимся у самого виконта, зачем он вообще сюда пожаловал, да, как же, поглядеть на строящийся монастырь, на что ему это, если не каменотес он и не зодчий, органист покуда не нужен, до органа дело еще не дошло, стало быть, есть у него какая-то особая причина, Я приехал, чтобы сказать тебе и Балтазару, что отец Бартоломеу Лоуренсо умер, умер он в Толедо, это в Испании, он бежал туда, говорят, умер в безумии, ни о тебе, ни о Балтазаре не поминалось, потому и приехал я в Мафру узнать, живы ли вы. Блимунда сжала руки, но не молитвенным движением, а словно желая сплющить собственные пальцы, Умер, Такая весть дошла до Лиссабона, Ночью, после того как машина упала в горах, отец Бартоломеу Лоуренсо ушел от нас и больше не вернулся, А с машиной что, Машина все там же, что нам с нею делать, Прячьте ее, берегите, может статься, когда-нибудь она снова полетит, Когда умер отец Бартоломеу Лоуренсо, Говорят, девятнадцатого ноября, в Лиссабоне в тот день разразилась превеликая буря, будь отец Бартоломеу Лоуренсо святым, ее можно было бы счесть знамением Божьим, Что значит быть святым, сеньор Эскарлате, Что значит быть святым, Блимунда.
