Анья знала, что Ивейн прав, однако в данном случае ее мать рисковала не только своей собственной жизнью, и девушка возразила:
– Мама могла бы позволить нам вывести и укрыть мальчиков.
– Вывести и укрыть? Где? Не здесь же, где вооруженные до зубов враги отыщут любого, куда бы он ни спрятался. И можешь ли ты представить, чтобы твои братья беспрекословно согласились укрыться, оставить замок? – сухо добавил Ивейн.
Анья поморщилась, в душе признавая, что и Каб, и Эдвин, оба отчаянные сорванцы, скорее уж попытались бы сами напасть на кого угодно. Она гнала от себя мысли о том, что как раз это-то и собирались проделать они втроем: она сама, Киэр и Ивейн. В конце концов они ведь друиды, а ее братья – нет.
– Нет, – Ивейн покачал головой, – мы должны спасти замок, деревню и всех твоих близких. Не по отдельности, а всех сразу.
Лицо юноши окаменело; он пристально вглядывался в неподвижные очертания во мраке. Анья не видела выражения его лица в темноте, и все-таки приободрилась. Девушка не сомневалась, что может на него положиться. Жрец что-нибудь придумает, он найдет выход из положения. Анья жалела лишь о том, что ее предложение, оказывается, ничем не может помочь им.
– Не в наших силах вывести людей из Тро-кенхольта, но… – неторопливо заговорил Ивейн, и Анья, взглянув на него, увидела, как на лице его снова заиграла насмешливая улыбка.
Горя нетерпением услышать, что придумал друид, девушка повернулась к нему. Киэр тоже подошел поближе.
– Мы можем проникнуть внутрь незамеченными через тот самый потайной ход.
Заметив смущение на лицах обоих спутников, жрец звучно расхохотался. Его порадовала собственная способность смеяться; страх за тех, кто находился за стенами замка, не лишил его главного и важнейшего для друида свойства – умения властвовать собой и своими чувствами. – Как только мы окажемся внутри, я сделаю то, что задумал раньше. Будет ли крепость пуста или до отказа заполнена людьми, не имеет никакого значения. Пусть даже недругов бесчисленное множество, и полчища их, как муравьи, покрывают землю, не думаю, чтобы они устояли перед могущественными силами, которые я призову защитить Трокенхольт.
Анья почувствовала, какая могучая энергия исходит от Ивейна, и все ее опасения рассеялись. Уверенность эта передалась и Киэру.
Ивейн повернулся и, взяв в руку посох, начал нараспев произносить заклинание. Кристалл, зажатый в когтях орла, тотчас же засветился. Под прикрытием магического сияния трое людей и лисенок беспрепятственно прошли через лагерь противника и, обогнув частокол, нырнули в потайную дверцу. Но и дальше, за стеной Трокен-хольта, они, чтобы избежать любопытных взглядов, продолжали идти под прикрытием света кристалла, направляясь через поля, простиравшиеся за замком, и наконец подошли к самому замку.
Когда все трое вошли, Ивейн позволил сиянию померкнуть, поразив всех, кто был в зале. Одна только леди Брина, казалось, не удивилась. Она спокойно и грациозно поднялась с кресла, придвинутого по обыкновению к огню, чтобы приветствовать прибывших.
– Анья… – Брина шагнула к дочери, и та тотчас же бросилась в ее раскрытые объятия. – Я вознесу благодарственную триаду, за то что мольбы мои оказались услышанными.
– Наши поиски были успешными, мама, и вот я вернулась – цела и невредима, – поторопилась успокоить ее Анья; ей ведь даже в голову не пришло, что мать будет волноваться. С рассказами об опасностях, которые им удалось преодолеть, о пленении и о побеге из плена можно подождать и до более спокойного времени.
Не успела еще Анья договорить, как Каб крепко обхватил ее за талию, а Эдвин потянул за руку.
– Кто это? – шепнул Эдвин так громко, что Киэр услышал и густо покраснел.
– Киэр, племянник Ивейна. Его будут обучать магии друидов.
Анья знала, что, хотя братья ее вовсе и не хотели этому учиться, на Эдвина ее слова произведут впечатление.
Так и случилось. Но Каб прищурился и, глядя на незнакомого паренька одного с ним возраста, поинтересовался:
– Как это у Ивейна мог оказаться племянник, которого мы не знаем? У Ллис не могло быть ребенка, с которым мы никогда не встречались.
– Я все объясню тебе… позже;
Ивейн редко выходил из себя из-за любопытных вопросов, так что, когда он строго взглянул на Каба, оба мальчугана притихли.
– А теперь вы, может быть, проводите Киэра к роднику, чтоб он мог освежить себя кружкой прохладной воды?
Мальчики сразу же повернулись, откликаясь на просьбу Ивейна, а Киэр, хоть они и проходили мимо колодца по пути в замок, послушно пошел за своими новыми знакомыми, чтобы дать своим спутникам возможность остаться наедине с леди Бриной.
Брина, как и Киэр, сразу же разгадала уловку. Она молча обернулась к друиду в ожидании новых, более подробных известий.
– Это правда, – не теряя драгоценных мгновений, Ивейн прислонил посох к стоявшему у огня свободному креслу Вулфа и взял руки Брины в свои. – Цель нашего путешествия достигнута. В эту минуту Адам уже наверняка доехал до дома моей сестры и отправился дальше, чтобы сообщить о вашем бедственном положении королю Олдфриту и Вулфэйну.
Брииа обрадованно кивнула и высказала свои опасения:
– Вряд ли они смогут прибыть сюда вовремя, чтобы спасти Трокенхольт от полчищ разъяренных стервятников, которые уже ломятся в двери.
– Согласен, – Ивейн ласково сжал ее руки в своих. – Им не удастся поспеть так быстро. Но я уже здесь, и могу это сделать за них.
Внучка великого жреца-колдуна, всем сердцем верящая в могучую силу друида, тем не менее взволновалась.
– Подожди до утра. – Она сомневалась, что ей удастся изменить принятое решение жреца, но все-таки попыталась сделать это. – Они не станут нападать на нас ночью, а к утру, может быть, подоспеют и наши воины.
Язвительная, горькая усмешка тронула губы Ивейна, и он отрицательно покачал головой, да и сама она понимала, что это не так. И все-таки Ивейн, нарушив неписаные заповеди друидов, пояснил свою мысль.
– Мерсийцев, осадивших ваш замок, презирают за их бесчестный обычай нападать на беззащитную жертву, поджигая ее дом среди ночи.
– Я слышала немало подобных историй от тех, кому удалось спастись. Эти люди бежали с границы, чтобы найти здесь убежище. – Сказав это, Брина отвернулась. – Но епископ Уилфрид торжественно заявил, что не тронет ни одного из нас до восхода солнца. Однако, если и к этому часу ни я, ни мои сыновья не отдадим себя в его руки, то нам придется дорого заплатить за это.
– Какой же расплатой он угрожал вам? – тихонько спросила Анья, повернувшись к матери.
Обратив потемневшие от тревоги глаза на дочь, по которой она так тосковала, Брина невесело усмехнулась:
