Когда танец закончился, донья Элена вышла вперед и что-то сказала ему. Эдгар хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание, и объявил:
— Леди и джентльмены, вас ждет пиршество.
Сэм и Маргарет Хьюстон настояли, чтобы Эмили села между ними. Эдгар шокировал ее тем, что сел рядом с Маргарет и поддерживал с хорошенькой женой генерала оживленную беседу. У Эмили внутри все кипело. Она не сердилась на Маргарет, но злилась на Эдгара за то, что тот демонстративно ее игнорирует.
Глядя, как вяло Эмили ковыряет в своей тарелке, Сэм Хьюстон наклонился к ней и шепнул:
— Между вами и Эшлендом не слишком хорошие отношения, а, юная леди?
— Да, не очень, — с грустью призналась Эмили. Хьюстон ласково похлопал Эмили по руке.
— Вот родится ребенок, и все наладится, вот увидите, — сказал он с отеческой заботой. — Когда Эдгар посадит к себе на колени дитя — доказательство вашей преданности, — он немного смягчится. А сейчас несчастный просто ревнует до умопомрачения и готов убить любого человека в брюках, проявившего к вам интерес. Совершенно очевидно, что Эдгар по уши влюблен в вас.
Эмили в изумлении открыла рот.
— О, я так не считаю, генерал! Сэм Хьюстон от души расхохотался.
— Разумеется, вам этого не видно, Эмили. Вы ведь тоже слепы от любви к нему!
У Эмили вытянулось лицо.
— Неужели так заметно? Сэм Хьюстон засмеялся, прошептал ей на ухо:
— Скажи мужу, что любишь его, девочка, и увидишь, как он преобразится.
Эмили хотела ответить, но промолчала, услышав низкий смех Эдгара и веселый голос Маргарет. О, как ее сердце рвалось к мужу и как ее рукам хотелось свернуть ему шею!
Когда все поели, гости вернулись на край поляны. Беседуя с Маргарет, Эмили искоса наблюдала за Марией. Девушка оживленно беседовала с мексиканскими музыкантами. Внезапно она выбежала в центр в вихре ярких юбок, и музыканты заиграли испанскую мелодию. Толпа смолкла, все гости смотрели на темпераментный танец Марии; красный веер закрывал ее оживленное, горящее лицо.
Музыканты ускорили темп, раздались подбадривающие крики, когда она стянула с головы мантилью и черные волосы рассыпались по плечам в живописном беспорядке. Музыканты играли все быстрее и быстрее, и движения ее стали почти неуловимыми. Мария держала в оцепенении всех зрителей, но ее глаза говорили, что танцует она лишь для одного человека — для Дэвида Эшленда.
Музыка смолкла, и толпа взорвалась аплодисментами. Мария стояла, подняв руки, раскрасневшись, грудь ее вздымалась, она тяжело дышала. Все смолкли, когда Дэвид Эшленд вышел на поляну. Мария улыбнулась и протянула руку. Так они и стояли, в оцепенении глядя друг на друга.
Толпа взревела. Мужчины кричали, топали ногами, хлопали в ладоши.
— Эй, парень, привести вам пастора прямо сейчас? — крикнул Сэм Хьюстон.
Молодые люди будто очнулись, посмотрели на толпу, словно пара испуганных оленей. Затем Дэвид прошептал что-то на ухо Марии. Взявшись за руки, они со смехом бросились прочь с поляны.
Гости весело вопили им вслед, затем кто-то крикнул:
— Внимание, друзья! Внимание!
Все обернулись и посмотрели на генерала Хьюстона, который обнимал одной рукой мексиканского скрипача, а второй — гитариста.
— Друзья, пора выразить этим чудесным музыкантам наше восхищение!
Толпа снова разразилась веселыми криками и аплодисментами. Наконец Хьюстон поднял руку, призывая к молчанию.
— Леди и джентльмены, давайте дадим этим парням отдохнуть и отведать заслуженное угощение. Покажем теперь, как танцуют техасцы. Генри Элдер, поставь кувшин и иди сюда! Леди и джентльмены, выбирайте себе партнеров и давайте плясать!
Но всего в нескольких футах от гостей будто и не было никакого праздника — двое молодых людей смотрели только друг на друга.
— Где ты научилась такому красивому испанскому танцу, Мария? — с удивлением спросил Дэвид.
— Когда я была ребенком, мой отец играл на гитаре в тавернах, — объяснила Мария. — Иногда я там танцевала и собирала монетки.
Она нахмурилась, и Дэвид взял ее руку.
— Но теперь все в прошлом, дорогая. Тебе никогда больше не придется это делать.
Мария бросила на него быстрый, грустный взгляд:
— Тебе не понравилось, как я танцевала, Дэвид?
— Боже, Мария, мне очень понравилось! — прошептал он дрожащим голосом. — Но я бы предпочел, чтобы ты танцевала для меня одного, моя дорогая. Господи, как ты прекрасна!
С этими словами он заключил ее в объятия. Их жаждущие губы встретились, слились, и глубокий вздох одновременно вырвался из груди обоих. Она обвила руками его шею и привстала на цыпочки, чтобы теснее прижаться к нему.
Дэвид замер, потом осторожно отстранил ее от себя.
— Мария, я забылся… — хрипло проговорил он и, шатаясь, направился к поляне.
Мария топнула ногой, чувствуя себя отвергнутой, сбитой с толку.
— Черт побери! Неужели мои губы прожгли дыры на его губах?
Она поправила прическу и пошла к танцующим. Эмили увидела, что молодые люди возвращаются порознь. Дэвид выглядел ошеломленным, а Мария разъяренной. Но стоило девушке появиться на поляне, как ее тут же подхватил Эдгар и закружил в вихре танца. Сначала Мария следовала за опекуном машинально, надув губы, но вскоре стала отвечать на его шутки, улыбаться и кокетничать.
— Хочешь потанцевать, дорогая?
Эмили была так поглощена наблюдением за мужем, что даже не заметила, как подошел Дэвид.
— Ну конечно, хочу! — бойко ответила она, беря его под руку.
Эмили храбро смеялась, когда они закружились в танце. Мексиканцы и техасцы теперь вместе пели под руководством Генри Элдера и танцевали кадриль.
Все, что мне от жизни нужно, С милой женушкой жить дружно.
Эмили быстро устала и попросила Дэвида погулять с ней.
— С тобой все в порядке, дорогая? Я имею в виду твое положение, — с сочувствием спросил Дэвид, прогуливаясь с ней чуть в стороне от царящего веселья.
— О, со мной все в порядке, и младенец брыкается, как здоровый жеребенок, — ответила Эмили, кутаясь в шаль. — Но я не знаю, сколько еще я могу выносить холодность твоего дяди. Он не хотел, чтобы я надевала это платье, — призналась Эмили после короткого молчания. — Скажи, я похожа на потаскушку?
— Конечно, нет, — быстро заверил ее Дэвид. — Твое платье не более открыто, чем у любой другой из присутствующих леди.
— Если бы я знала, что он так ужасно поведет себя, я бы не надела это чертово платье. Но иногда Эдгар слишком уж меня контролирует!
Дэвид вздохнул и признался:
— Ну, в каком-то смысле я его понимаю. Несколько минут назад я говорил Марии, что предпочитаю, чтобы она танцевала для меня одного.
Эмили взглянула на Дэвида с интересом:
