— Если я позволю.
— Насколько я припоминаю, тебя не слишком трудно убедить, — ухмыльнулся Робби.
— Такая память — очаровательное качество в муже.
— Но мне доставляет большое удовольствие делать тебя счастливой, — признался он.
— Я действительно счастлива.
— Мы счастливы, — подчеркнул он, и тут дети, словно по команде, окружили их и стали обнимать.
За свадебным завтраком то и дело произносились тосты в честь жениха и невесты, и в доме весь день царило прекрасное настроение. Праздник завершился обещанными фейерверками: изысканным спектаклем, знаменующим общий восторг и радость.
Гораздо позже, когда все стихло и последний ребенок был уложен в кровать, а гости удалились в отведенные им комнаты, новобрачные вошли в свою спальню.
Робби взял руку Роксаны и осторожно провел пальцем по запястью.
— Хотя день нашей свадьбы был великолепным, мне показалось, вечер никогда не наступит.
Она поняла намек.
— Наконец мы одни.
Сплетя ее пальцы со своими, Робби поднял ее руку к губам.
— И сейчас все кажется другим, верно?
Роксана безмолвно кивнула, ее одолевали непонятные, спутанные эмоции.
— Теперь у нас одна жизнь на двоих, — пробормотал Робби, и эта единственная простая фраза успокоила ее, разом поставив все на место.
— Не я и ты, а…
— Мы.
Ее сердце преисполнилось нежностью и страстью. Все ее явные и тайные мечты осуществил этот прекрасный мужчина.
— Ты устала? — спросил Робби.
— Если хочешь знать, не настолько, — усмехнулась Роксана.
Губы ее изогнулись в улыбке.
Подавшись вперед, Робби осторожно поцеловал ее.
— Поцелуй мужа, — прошептала Роксана, — а я хочу поцелуя любовника.
Его темные брови вопросительно поднялись. Взгляд упал на влажные, розовые после его поцелуя губы.
— Я хочу тебя еще больше, чем раньше, если это возможно, — выдохнула Роксана, обнимая его за талию и прижимаясь всем телом.
— И жаждешь других поцелуев? — поддел он.
— Поцелуев, и не только, — призналась она.
— Я дам тебе тысячу поцелуев, и еще сотню, и все, чего ты только пожелаешь, — пообещал Робби.
Роксана ощутила его твердую, набухающую плоть.
— А если я стану чересчур требовательной?
— Все, что угодно, пока я еще дышу, — улыбнулся он.
— Как мило, — растаяла она, — ибо я буквально одержима мыслью о том, что сейчас ты станешь любить меня, и поэтому потеряла всякий рассудок. По-моему, Элизабет за ужином заметила, как я смотрю на тебя.
— Разве жена не должна обожать мужа? — игриво заметил Робби.
— А у тебя, как у мужа, несомненно, есть свои обязанности.
— То есть не выпускать тебя из постели?
— Какой ты проницательный, — промурлыкала Роксана, — хотя я могу подождать по крайней мере…
— Пять минут?
— Пять минут — это слишком долго, мой красавчик муж.
— Понимаешь, бывают минуты, когда мне приходится заниматься делами за пределами спальни.
Она очаровательно надула губки.
— Но после свадьбы все меняется. Ты знаешь правила, — вкрадчиво пробормотал он. — Теперь я — хозяин и господин.
— Хозяин и господин, — тихо, призывно протянула Роксана и, отступив, сделала реверанс. — Скажи, понравится ли мне твое господство?
Он весело взглянул на нее:
— Понравится, если будешь делать то, что от тебя потребуется.
— У тебя есть какие-то требования?
— Я требую только твоей покорности, — прямо сказал он.
— И в этом случае ты меня вознаградишь, — нежно прошептала Роксана.
— Я могу быть великодушным.
Одна бровь Робби лениво приподнялась.
Роксана задрожала от приятного предвкушения.
— Если бы ты только намекнул, чего хочешь от меня, — прошептала она.
— Такая готовность… и такая полная покорность, — пробормотал Робби, беря Роксану за руку. — Мне не терпится исполнить роль мужа.
— А мне — жены.
Чуть позже Робби, все еще тяжело дыша, признался:
— Таков, должно быть, рай.
Роксана, закрыв глаза, улыбнулась. Он наклонил голову и лизнул кончик ее носа.
— Или мой собственный рай.
Ее ресницы медленно поднялись.
— Рай, в котором царят довольство и блаженство. Благодаря тебе.
Все еще нависая над ней, Робби бесстыдно улыбнулся:
— Благодаря мне?
— Конечно. Поэтому я и выбрала тебя.
— Ты выбрала меня? — расхохотался Робби, ложась рядом. — Можно подумать, я позволил бы тебе ускользнуть.
— Хочешь сказать, что поймал меня?
— И не забывай этого!
— А я поймана в прямом или переносном смысле? — многозначительно осведомилась Роксана.
— Уже готова к новой схватке? — весело прошептал Робби.
— Возражаешь? Как ты мил! — усмехнулась Роксана, проводя пальцем по его груди.
— Очаровательный муж?
— Да-да… И главное — мой.
Ее улыбка согрела его сердце, и он отдал ей всю свою любовь этой чудесной первой ночью их супружеской жизни, когда мир был еще совсем свеж и нов.
Роды начались на два месяца раньше. И хотя в Брансли-Хилл заранее привезли четырех повитух, все почему-то растерялись, поскольку роженица мучилась уже вторые сутки. И по мере того как текли эти ужасные часы, Робби мог думать только о десятках знакомых ему женщин, умерших в родах. Такое случалось слишком часто.
Сидя у постели Роксаны и держа ее за руку, он с отчаянием наблюдал, как тают силы жены, и ужас все сильнее сжимал его сердце.
— Сделайте хоть что-нибудь, — шептал он.
Не желая брать на себя ответственность за смерть графини, повитухи предложили вызвать двух местных докторов. Когда Робби усомнился в компетенции лекарей, повитухи не нашли ничего лучшего, чем порекомендовать здешнюю целительницу.
После того как все трое были поспешно доставлены и допрошены, Робби был склонен довериться молодой женщине. В отличие от докторов она была против кровопускания.
