— Потеря семьи оказалась ужасным потрясением. Вероятно, это сильно повлияло на ее характер, — произнес Брайан.
— Это понятно, и мы принимаем данные обстоятельства во внимание, поверьте. Но Амелия, которую мы знаем, нервная и очень робкая девушка. Наш сын, Лэнс, недавно сопровождал ее на бал, он сказал, что она ужасно вела себя там.
— Это совсем не похоже на Амелию. Она любила общество и танцы.
— Вы всегда с ней ладили? — спросил Чарльтон. — Я имею в виду, не было ли у вас с ней никаких размолвок?
— Конечно нет. Не хочу показаться нескромным, но можно сказать, что я был любимым дядей для детей Дивайнов. Я знаю их не один год. Вот почему меня так потрясло, что Амелия не захотела меня видеть. Я ненавижу морские путешествия, мог бы послать бумаги, которые необходимо подписать, но я решился на эту ужасную пытку, чтобы увидеть Амелию. В день похорон я пообещал, что не буду терять связь с ней. Признаться, я ждал от нее письма.
Эдна и Чарльтон не решились сказать Брайану, что Амелия утверждала, что он не нравился ей, что она даже не упоминала о нем, пока Чарльтон не сообщил, что Брайан Хаксвелл собирается приехать сюда.
— Если вы были здесь в понедельник, вы могли видеть ее, — проговорила Эдна.
— Вообще-то я был здесь. Я пью очень много чая, поэтому я постоянно прихожу сюда.
— Тогда удивительно, что вы не встретили ее. Амелия сказала нам, что пила здесь чай утром в среду.
— Я ее не видел. — Брайан постарался вспомнить, была ли у него возможность разминуться с ней.
— Все кажется довольно странным. Например, Амелия пока совершенно не проявила никакого интереса к поэзии, хотя Камилла писала, что ее дочь очень любит писать стихи. Но самое странное, что Амелия никогда не вспоминала ни Камиллу, ни Генри, ни Маркуса. Кажется, их смерть настолько повлияла на нее, что она стала совершенно другим человеком.
— Наверное, ей стоит показаться врачу, — посоветовал Брайан. Он был очень сильно взволнован.
— Я тоже так думала, но сомневаюсь, что она добровольно захочет пойти к врачу, поэтому я сегодня пригласила его на ужин, — сказала Эдна. — Мне очень жаль, что вы проделали такой путь, чтобы увидеть ее, мистер Хаксвелл, и не смогли этого сделать, но Амелия сказала, что подпишет бумаги…
— Не передумает ли она до моего отъезда? — спросил Брайан.
— Возможно. — Эдна намеревалась убедить Амелию. — Посмотрим, что нам удастся сделать.
— В понедельник ее двадцатый день рожденья. Я не пропускал ни одного ее дня рожденья, поэтому собирался остаться здесь до вторника. Я очень люблю рисовать и планировал потратить несколько дней, чтобы запечатлеть красивые местные пейзажи.
— Мы собирались устроить для нее праздничное чаепитие в понедельник после обеда. Может быть, Амелия согласится, чтобы вы пришли.
— Для меня это многое бы значило. Если откровенно, то мысль о предстоящем пути назад меня совсем не радует. Если я не увижу Амелию, мне будет очень трудно вынести это путешествие.
— У вас есть семья, которая ждет вашего возвращения?
— Нет. Моя жена умерла от тифа через год после нашей женитьбы. Я больше так и не смог жениться, поэтому детей у меня нет. Признаться, я тоже немного баловал детей Дивайнов. Я никогда не думал… — Брайан умолк.
У Эдны на глазах снова выступили слезы, она вспомнила свою дорогую подругу Камиллу.
Кейп-дю-Куэди
Карлотта изучала растения, описанные в книге профессора Джеймса Лалли, но таких она не обнаружила рядом с маяком. У итальянки не хватало смелости отправиться в буш, она боялась заблудиться в густой дикой растительности. Через два дня разочарований Карлотта решила обратиться за помощью к Габриелю.
— Вы можете пойти со мной за некоторыми растениями? — спросила она, когда Габриэль вернулся с фермы Эвана, где он завтракал после поздней смены. В руках итальянка держала книгу.
— Сейчас, Карлотта? Я собирался лечь спать.
— Мы быстро, vero?
— Я никуда не пойду, пока не высплюсь, — рассердился Габриель. В последние дни он мало спал, все время думая об Амелии.
— Когда вы проснетесь, тогда мы сможем пойти? — настаивала Карлотта. Она старалась сдержаться и не вспылить, так как не хотела, чтобы Габриель совсем отказал ей.
— Возможно. — Габриель направился в свой дом.
Карлотта была очень зла.
Эдгар вышел из их дома и увидел Карлотту с книгой в руках. Последние несколько дней она проводила за чтением, но он не спрашивал жену, что она задумала, хотя ему было это очень интересно. И то, что она не трогала его все эти дни, было слабым утешением.
— Доброе утро, дорогая, — поздоровался он. Карлотта неохотно проворчала что-то в ответ, и Эдгар тяжело вздохнул.
— Ты что-то ищешь? — спросил он, не надеясь на ответ.
— Si, — проговорила Карлотта и ушла.
Днем Эдгар выполнил свои обязанности, в которые входила очистка линз, и направился домой пообедать. Его не очень удивило, что Карлотта ничего ему не приготовила. В зависимости от настроения жены Эдгару иногда доставался очень хороший обед, а иногда, как, например, сегодня, вообще ничего.
— Она готовит для всех, кроме меня, — проворчал он, отрезая хлеб и заваривая чай.
Через несколько минут в дом вошла Карлотта, что-то недовольно бурча себе под нос. Эдгар подумал, что лучше не спрашивать ее ни о чем, ему не хотелось, чтобы она выместила свое недовольство на нем.
Карлотта замерла на месте, увидев, что ее муж жует листок какого-то растения.
— Что ты делаешь? — воскликнула она.
— Ничего, — ответил Эдгар, не понимая, что она имеет в виду.
— Что это? — спросила она, поднимая со стола еще один зеленый листок.
— Это я принимаю от артрита, — ответил Эдгар.
— Что это такое? — спросила итальянка.
— Полное название этого растения Сентелла Азиатика. Я нашел его недалеко отсюда два дня тому назад, чему очень обрадовался, так как мой артрит в последнее время сильно разыгрался. — Эдгар жаловался на боли, но Карлотта не обращала на это никакого внимания.
— Откуда ты знал, что эти листья помогут?
Эдгара озадачил тон жены.
— У меня был приятель из местных, который рассказал мне многое о лекарственных травах, что растут в буше.
— Maledetto! Ты мне этого не говорил, — вскричала Карлотта.
Не понимая, почему его жена снова так внезапно рассердилась, Эдгар промямлил:
— Я… не думал… что тебе это будет интересно, дорогая.
Карлотта замахнулась на него книгой.
— Смотри, что я читаю. Accecare, stupidoidiota.[3]
Эдгар втянул голову в плечи, но книга все же ударила его по голове. Он совершенно не понимал причину такой внезапной вспышки ее гнева.
