– Я бы хотел как можно скорее оказаться там, – признался Кент со вздохом.
– Обещать ничего не буду, но сделаю, что смогу. А вы чтоб через четверть часа снова лежали в койке, иначе в Нью-Йорке от вас не будет толку.
Что ж, подумал Кент, все-таки лучше, чем ничего. Разговор с Ширером оправдал себя. Три дня спустя капитан приказал просигналить встречному судну, что для них есть пассажир. Бриг «Лора» направлялся из Бремена в Нью-Йорк. С него прислали шлюпку, а так как Кент к тому времени достаточно окреп, пересадка прошла без проблем. И вот он плыл обратно, к благословенным берегам Америки, а значит – к Делии.
Особняк Брэдфордов нельзя было назвать иначе как резиденцией. Без сомнения, это было самое внушительное строение на всей улице, по обеим сторонам обрамленной величавыми старыми вязами. Стоило Делии ступить через порог, как она ощутила свою инородность. И дом, и все окружение вполне соответствовали не тому Кенту, которого она любила, а Кентону Брэдфорду из нью-йоркских Брэдфордов.
Все здесь дышало роскошью: широкие лестницы, пушистые ковры, подлинники картин европейских мастеров, мрамор и витая медь каминов, резное дерево панелей, гобеленовая обивка мебели. Даже спинка кровати в отведенной для Делии спальне была подлинным произведением искусства. Она не могла вообразить среди этой роскоши своего Кента – человека, который был ей настолько близок, в котором таились жажда жизни и тяга к авантюрам. Тем не менее здесь прошли его детство и юность, здесь был его дом. Делия честно старалась этим проникнуться – ведь ей теперь остались только воспоминания. Ей хотелось понять его предпочтения и привязанности, чтобы затем унести с собой как его часть. Она уже решила для себя, что надолго в этом доме не задержится.
Для миссис Брэдфорд она служила постоянным напоминанием о гибели сына и о странных поступках, которые тот совершал в последние недели своей жизни, ну а сама Делия могла скорее найти общий язык с прислугой, чем с обитателями особняка. Ей удалось поддерживать приязненные отношения только с Джудит, младшей из сестер Кента, но та недавно обручилась и предпочитала проводить время вне дома со своим женихом.
– Благодарю, миссис Глендовер, вы очень добры, – сказала Делия очередной соседке, явившейся выразить соболезнования по поводу утраты.
– Бедняжка! – прошептала та, возводя глаза к небу (правда, предварительно обежав Делию оценивающим взглядом). – Уилла, дорогая! Надеюсь, Чарльзу уже сообщили?
Не вызывала сомнений осведомленность миссис Глендовер о том, что все отношения с Чарльзом семейством прерваны. Как ловко, однако, светские матроны маскируют злорадство любезностью! Делии стало интересно, как выкрутится миссис Брэдфорд.
– Это излишне, – невозмутимо сообщила та, к ее большому удивлению. – Месяц назад Чарльз прислал письмо с обещанием приехать еще до зимы. Жду не дождусь своего дорогого мальчика! Его приезд послужит мне утешением в горе.
– Ах вот как! Надо же…
Поскольку наступить на больную мозоль не удалось, миссис Глендовер решила разжиться сведениями для сплетен.
– И что же, младший сын возьмет в руки бразды правления?
– Полагаю, что так, – ответила миссис Брэдфорд после короткого колебания. – Все это так внезапно, что просто не укладывается в голове!
Она театральным жестом поднесла к глазам кружевной платок. Соседка снова рассыпалась в соболезнованиях, потом распрощалась, но стоило Делии раскрыть рот для вопроса о Чарльзе, как объявили о новых визитерах. Услышав их имена, она забыла не только о младшем брате Кента, но и вообще обо всем, кроме давешних страхов.
– Миссис Кэдбери, мистер Фрэнсис Кэдбери, мисс Каролина Кэдбери!
Дворецкий отступил, пропуская гостей в парадную гостиную. Делия рефлекторно выпрямилась в кресле. Фрэнсис был все тот же, разве что приоделся. Его мать, располневшая блондинка, выглядела менее внушительной, чем миссис Брэдфорд, но столь же светской. Делия едва уделила внимание этим двоим, украдкой разглядывая бывшую невесту Кента.
Каролина Кэдбери являла собой воплощенную изысканность. Высокая, стройная, с точеными чертами, ухоженная и со вкусом одетая, она показалась Делии неописуемо прекрасной, хотя в каждом ее жесте, даже в наклоне головы сквозило высокомерие. Голос у нее был хорошо поставленный и не менее приятный, чем внешность.
– Ах, миссис Брэдфорд, неужели это правда? – воскликнула она, подходя к хозяйке дома. – Неужели нет никакой надежды?
Мать Кента снова промокнула глаза платочком.
– Боюсь, что так, дорогая. Прошло столько времени, что надеяться уже, похоже, не на что. Фрэнсис наверняка посвятил тебя в детали.
– Это просто чудо, что мой дорогой мальчик остался жив! – с пафосом произнесла миссис Кэдбери. – Как жаль, что он не сумел спасти бедного Кентона, хотя и проявил чудеса героизма!
Она уселась на диван рядом с подругой, и несколько минут они дружно лили слезы. Не удержавшись, Делия бросила на Фрэнсиса насмешливый взгляд. Чудеса героизма, вот как? Он беспокойно заерзал. Каролина наконец сочла нужным заметить Делию.
– А это, Должно быть… – она сделала многозначительную паузу, – …вдова, о которой упоминал мой брат. Мадам, я сгораю от любопытства! Расскажите, как все произошло?
Голос ее, только что дружеский и теплый, источал теперь холод. Делия и не ожидала понимания и симпатии от брошенной невесты, но все же ей стало еще менее уютно в роскошной гостиной Брэдфордов. Она пожалела, что тогда, в отеле, не поддалась порыву и не ускользнула, не затерялась в толпе. Но теперь поздно сожалеть. Делия знала, что ее хотят унизить, и не собиралась сдаваться без борьбы.
– Возможно, мой рассказ будет сильно отличаться от рассказа вашего брата. Впрочем, это уже не моя вина. Прошу вас, присядьте.
Каролина подошла к дивану, на котором сидела Делия, с видом недоверчивым и все же заинтересованным. Здесь они находились за пределами слышимости остальных.
– Никому не хочется быть вестником дурных новостей. Я, как никто, желала бы, чтобы Кент избежал гибели и сейчас находился здесь, с нами. Он был мне очень дорог…
– Не смейте так говорить о моем женихе! – перебила Каролина.
– Мне он был мужем, – возразила Делия. – Разве ваш брат не сообщил вам об этом?
– Сообщил, конечно, но я не поверила! Кентон никогда бы не пренебрег нашей помолвкой – во всяком случае, тот Кентон, которого я знала. Что вы с ним сделали? Чем-нибудь опоили? – Тон Каролины недвусмысленно давал понять, что иначе он ни за что не прельстился бы подобной особой. – В любом случае именно вы виновны в его измене… а может быть, и в смерти!
Как? Снова обвинение в убийстве? Делия не могла поверить своим ушам.
