Но прежде им на глаза попалось нечто интригующее, а именно вывеска над дверью, гласившая: «Предсказываю судьбу и будущее. Миссис Пегги Турнбулл — ясновидящая прорицательница».
Ваи остановилась.
— Что это значит? Кто такая прорицательница?
Китти задумалась над тем, как получше ответить на вопрос подруги:
— Ну, такой человек может рассказать, что случилось в прошлом…
— Это может рассказать любой.
— …а также, что случится в будущем, — закончила фразу Китти.
Ваи в изумлении воззрилась на подругу:
— В будущем? Но как?
— Не знаю. Иногда они читают по твоей ладони или смотрят в хрустальный шар. А иногда гадают на чайных листьях.
— Я хочу зайти, — сказала Ваи.
— Нет, Ваи, эти люди просто шарлатаны. Большинство из них. Они обманывают, чтобы выманить деньги.
— Меня не обманут, — заявила Ваи и решительно направилась внутрь.
Помещение оказалось крошечным. Свет из узкого оконца, расположенного под самым потолком, едва освещал душную комнатку с нехитрой мебелью — деревянным креслом, несколькими табуретами и круглым столом, накрытым бахромчатым платком. На стенах ничего не было, кроме безвкусной и довольно нелепой картины, на которой был изображен олень, стоящий на окутанном туманом холме. За столом сидела очень полная женщина и читала «Сидней морнинг геральд».
Она взглянула на посетительниц, свернула газету и бросила ее на пол рядом с креслом. Как и ожидала Китти, женщина была старой, но в остальном она мало чем напоминала виденных ею гадалок. У нее не было массивных колец в ушах и цветастого платка на голове, и она не была смуглой. У этой женщины были седые волосы, прикрытые белым кружевным чепцом, румяные щеки на круглом лице, ясные голубые глаза и почти полный набор зубов.
— Доброе утро, леди, — произнесла она. — Никогда вас прежде не видела. Меня зовут Пегги Турнбулл. Чем могу служить?
Начало показалось Китти не слишком благоприятным, но она промолчала.
Заметив, очевидно, замешательство девушек, прорицательница весело продолжала:
— Хотите погадать на картах Таро или на чайных листьях?
— А что такое таро? — спросила Ваи.
— Вот, — сказала женщина, выкладывая на стол колоду пестрых карт. — Никогда еще на них не гадали? В таком случае, думаю, лучше выбрать листья. Это будет стоить шесть пенсов с каждой.
Настоящий грабеж, подумала Китти, но было слишком поздно, потому что Ваи уже протягивала гадалке деньги.
— Дайте минуту, чтобы подготовиться, — сказала миссис Турнбулл, тяжело поднялась с кресла и исчезла за занавеской, прикрывающей дверь.
Китти и Ваи уселись на табуреты и приготовились ждать. Но миссис Турнбулл вернулась совсем скоро. В руках она держала поднос с двумя чашками, расписанными китайскими узорами. Она поставила чашки перед девушками и жестом велела выпить содержимое.
— Так картина будет яснее, — пояснила она.
Ваи сделала глоток и сморщилась. И действительно, напиток напоминал на вкус прелые листья и был недостаточно горячим.
— Что это за чай? — спросила Китти.
— Специальный гадальный, — ответила миссис Турнбулл, возвращаясь в свое кресло, предостерегающе заскрипевшее под ее весом. — Пейте.
Когда с напитками было покончено, она взяла чашку Ваи и принялась болтать оставшуюся на дне гущу. Девушкам показалось, что прошла целая вечность. Наконец гадалка наклонила чашку и принялась внимательно изучать расположение листьев на дне.
— Ага, — наконец произнесла она. — Вы очень далеко от дома.
Китти с трудом подавила раздражение. Конечно же, Ваи находилась далеко от дома. С ее татуировкой, кофейной кожей и вьющимися черными волосами она выглядела экзотично.
— А еще вы беременны, — торжествующе добавила миссис Турнбулл.
«О Господи», — мысленно простонала Китти.
— С моим ребенком ничего не случится? — внезапно спросила Ваи.
Китти затаила дыхание. Впервые за все время Ваи проявила интерес к будущему ребенку.
Миссис Турнбулл вновь энергично встряхнула листья.
— У вас родится мальчик, — провозгласила она. — Здоровый. Он проживет долгую насыщенную жизнь.
Ваи улыбнулась и, казалось, расслабилась.
— Прошу прощения, но как вы могли узнать это… — Китти наклонилась к чашке Ваи, — взглянув на две дюжины сморщенных чайных листьев?
Миссис Турнбулл бросила на Китти оскорбленный взгляд:
— Мой дар получен от Бога, и я не ставлю его под сомнение. Я всего лишь его корабль на земле, указывающий верную дорогу тем, кто хочет ее узнать.
— Конечно, прошу прощения, — сказала Китти. — Что еще вы увидели?
— А как насчет меня? — спросила Ваи. — Что будет со мной?
Миссис Турнбулл вновь встряхнула чашку Ваи и наклонила ее вправо. Она смотрела очень долго, а потом нахмурилась:
— Я не слишком отчетливо вижу ваше будущее. Листья говорят мне, что вы вернетесь домой, и скорее всего навсегда. — Она посмотрела на Ваи: — Это что-то значит для вас?
Ваи изумленно взглянула на Китти.
— Откуда она это знает? — спросила Ваи, а потом вновь повернулась к миссис Турнбулл, готовая слушать дальше.
— А вы не знаете, когда это случится? Что скажет мой отец? Примет ли он меня?
Миссис Турнбулл вновь встряхнула чашку.
— Ничего не скажу о вашем отце, дорогая, но мать вас ждет.
Ваи отшатнулась:
— Мать? Но моя мать умерла!
— Так говорят листья, — сухо ответила миссис Турнбулл. Обеспокоившись, что Ваи может расстроить такой невероятный вздор, Китти подвинула гадалке свою чашку.
— Теперь моя очередь.
— Вы долго плыли по океану, — произнесла миссис Турнбулл, основательно покрутив чашку — очевидно, это был необходимый ритуал. — Хм… и, похоже, не раз. Ой, глядите-ка — безумная любовь, которая продлится многие-многие годы. Вы счастливица. — Внезапно она пытливо и пронзительно посмотрела на Китти: — Кто этот темный мужчина?
— Не знаю, — ответила Китти. Может, она имела в виду Хью Александра? Тот обладал красивыми каштановыми кудрями. — Вы хотите сказать — брюнет?
— Нет, у него темное сердце. Но он ушел из вашей жизни, так что это не имеет никакого значения, — ответила миссис Турнбулл. Она наклонила чашку Китти и, примяв листья массивным пальцем, переменилась в лице. — О Господи, мне кажется, вам вскоре придется побывать в тюрьме, дорогая моя.
Ну это уж слишком. Китти встала.
— Ваш рассказ был… э… довольно интересным, но нам пора. Идем, Ваи.
Миссис Турнбулл благосклонно кивнула.
— Вы скоро вернетесь, — сказала она и, кряхтя от натуги, подняла с пола газету.
