– Что он с тобой сделал? – Кейдеон подошел к ней, хотел взять ее за руку.
Но она с шипением отдернула руку.
– Не смей ко мне прикасаться! Я убежала оттуда прежде, чем Грут превратил меня в безмозглую сексуальную рабыню и племенную кобылу – но не благодаря тебе.
– Я знаю. Я видел, как ты прыгнула.
Значит, он действительно вернулся за ней.
– Я бросился в воду сразу же вслед за тобой, когда Грут пронзил меня летающими мечами. Я был бы там еще быстрее, но он отравил рукоять меча, накачал меня ядом, когда я схватился за нее.
– Почему крепость взорвалась?
– Я бросил Грута в его же кузницу. К несчастью, я сам попал под взрыв, иначе оказался бы рядом с тобой в городке и сразился бы с вендиго. Хотя моя помощь тебе была не нужна.
– Значит, ты хотел прийти за мной?
– План заключался в том, чтобы добыть меч, убить им Грута, а потом как можно скорее вытащить оттуда тебя.
– Тогда почему же ты ничего не рассказал мне?
– Я не мог. Грут умеет читать чужие мысли. Демоны могут поставить этому преграду, но твои мысли он прочел бы, как книгу. Но я пытался научить тебя сражаться на тот случай, если что-то пойдет не так.
– А почему ты вообще взял меня туда? И как насчет того, что ты меня предал? Ты все время мне лгал, говорил, что я могу вернуться в свое прежнее состояние.
– Это так, Холли. Я лгал. Но мне казалось, что у меня нет выбора. Понимаешь, ты знала, зачем мне нужен этот меч, но не знала, как сильно он мне нужен.
– О нет, я знала. Ты девятьсот лет искал способ убить Оморта, думал, что падение Роткалины – твоя вина, и обвинял себя в гибели своей приемной семьи. – Перечисляя все эти вещи вслух, она вдруг осознала, насколько важна каждая из них на самом деле.
– Есть и еще кое-что. Когда в ту первую ночь мой брат не явился, его схватила сестра Оморта. Одураченный ее колдовством, Ридстром попался в ловушку и оказался в темнице, а Сабина задумала им… воспользоваться.
– Что ты хочешь сказать?
– Сабина задумала родить ребенка от Ридстрома, чтобы навсегда завладеть нашим королевством. – Кейдеон провел рукой по лицу. – Для Ридстрома эта судьба была бы хуже смерти. И я решил, что единственный способ освободить его – добыть этот меч.
– Думал? В прошедшем времени?
– Он как-то сумел сбежать и вернулся сюда. Но он стал… другим. Это тревожит меня.
Когда Холли склонила голову набок, Кейд сказал:
– Не хочешь ли пройтись со мной? – Он удивился, что может говорить так спокойно.
Его женщина была красивее, чем когда-либо. Ее длинные волосы были распущены и падали локонами на плечи. Кожа сияла, глаза блестели. Любопытство одержало верх, и она пошла рядом с ним.
– Я понимаю, почему ты считал, что должен все сделать, лишь бы заполучить меч, – сказала она. – Это я поняла, Кейдеон. Но как могу я верить тому, что произошло между нами? Ведь ты все время знал, что предашь меня?
– Не все время! У меня был другой план. А когда он провалился, я приказал своим людям встретить меня в северных территориях. Я собирался взять крепость Грута штурмом.
– И что же случилось?
– В тот день, когда состоялась сделка, я узнал, что они не могут добраться до нас. Ледяную дорогу замело, и они не могли вызвать вертолет из-за погоды.
– Буря с севера…
Он кивнул.
– Вот почему я постоянно разговаривал с ним по телефону. Я был готов на все, кроме того, что сделал, в конце концов. Но я не видел иного способа. Что бы ты сделала на моем месте?
Когда она прикусила губу и отвела взгляд, он понял – то же самое.
– Ты не знаешь, как тяжело было вести себя так, будто мне нет дела до тебя. И какие страдания это мне причинило.
– А какие страдания это тебе причинило? – спросила она.
– Заставило меня до смерти хотеть тебя. – Кейдеон подошел к ней. – До смерти скучать о моей Холли.
Она ощущала его жар, и его запах, ставший уже привычным, щекотал ей нос. Желание. Господи, как она соскучилась!
– О чем это Никс говорила только что? Чего ты не хочешь, чтобы я знал?
Почему бы не сказать ему? Он все равно довольно скоро узнает сам.
– Ты… ты будешь отцом.
Он так резко втянул в себя воздух, что подавился.
– Отцом? Я? Мы… – Через мгновение он рассмеялся, заключив ее в объятия.
Его реакция подействовала на нее ошеломляюще.
– Я не думала, что ты так обрадуешься. – Разве она никогда не понимала, как это важно, пока не увидела счастливого восторга Кейдеона?
Его волнение начало вызывать волнение и у нее.
– А ты не шутишь? Теперь у меня будет союзник там, внутри, и он разрушит все защитные сооружения, которые ты выстроила против меня. С ним мои шансы вернуть тебя здорово вырастут. – Потом он притих. – А ты не рада?
– Я… наверное. Трудно разобраться во всем этом. – Она выгнула бровь. – Тебя не волнует, что твой союзник будет воплощением абсолютного зла?
Он ласковым жестом отвел локон ей за ухо.
– Если бы я был воплощением зла, я не любил бы тебя так. Если ты дашь мне еще шанс, я никогда больше не стану лгать.
– Но как я могу верить тебе? Скажи. Только потому, что ты с легкостью вернулся в мою жизнь с новыми словами, новыми обещаниями… – Она замолчала и нахмурилась. – Где твои рога, Кейдеон?
Он пожал плечами.
– Я от них отделался. Тебе же нужно все обычное. А мне нужно дать тебе все, что ты хочешь. Вроде этого дома. Там сзади есть хороший бассейн. И здесь все до ужаса аккуратно и всего по три.
– Но твои рога! – воскликнула она.
Он когда-то сказал ей, как мучительно утратить их. И они были частью его личности, частью того, что делает его демоном. И все же Кейдеон отпилил их ради нее.
– Если ты ничего не имеешь против них, я могу снова отрастить их за пару недель.
– А ты собираешься все время спиливать их? – спросила она, думая о том, как это больно.
– Если это сделает тебя счастливой, конечно, собираюсь.
При этих словах ее защитные барьеры рухнули. Желание! Она слишком соскучилась по Кейду, слишком нуждалась в нем.
– Ты колеблешься, да? – Он усмехнулся одной из своих усмешек, от которых у нее замирало сердце. – Ты не можешь злиться на меня, потому что знаешь, теперь я все сделаю как надо. И потом, тебе нужен кто-то, кто поедет с тобой на встречу с призраками.
По какой-то причине она действительно поверила, что он все сделает как надо, поверила всем сердцем.
– Может, я и колеблюсь немножко. Но только потому, что мне нужно съездить в Мичиган.
– Боги, как я соскучился, малышка! – Он обхватил ладонями ее лицо. – Но, Холли, я должен тебе сказать: весной я уеду в Роткалину. Мы идем на войну.
Она отодвинулась.
– Если ты хочешь, чтобы мы были вместе, тогда мы останемся вместе. Никаких там «мужчины идут воевать».
