Неуместность этой мысли вызвала у Соланж слабый смешок. Дэймон тотчас встрепенулся, крепче сжал ее руку и поднял голову, жмурясь от яркого света. Потом вдруг увидел, что Соланж улыбается, и тряхнул головой, не веря собственным глазам. Наконец Дэймон вскочил, ладонью тронул ее лоб.
? Как ты себя чувствуешь?
? Замечательно – ответила она. – А ты?
Он тяжело опустился в кресло и прижался лбом к ее руке. Собрав, Соланж подняла раненую руку и погладила его густые черные пряди. Дэймон тяжело дышал, не поднимая головы.
Других звуков в комнате не было слышно. Ни голосов в коридоре. Ни птичьего пения за окном. Лишь неровное, хриплое дыхание Дэймона. Безграничная нежность наполнила все существо Соланж.
– Я сама пыталась убить его, – сказала она, гладя Дэймона по волосам. – Как раз перед тем, как ты приехал в Дю Клар.
Он молча прижался щекой к ее ладони.
– Я вовсе не хотела обманывать тебя. – Собственный голос казался Соланж чужим, словно она слушала себя со стороны. – Когда ты появился, я действительно думала, что он уже мертв. Я хотела выждать еще один день, и тут появился ты... – Голос ее задрожал, но тут же окреп. – Тогда я решила, что уеду вместе с тобой. Я знала, что ты не захочешь сопровождать меня, но все же постаралась тебя уговорить. Я была так рада, что ты согласился...
– Ты должна была рассказать мне правду, – сказал Дэймон, не глядя на нее. – Всю правду.
Соланж слабо усмехнулась.
– А что я могла рассказать тебе, милорд? Что я отравила своего мужа и должна бежать прежде, чем меня прилюдно обвинят в убийстве? Могу вообразить, как охотно ты бы взялся помочь мне после этого рассказа!
– Ты должна была довериться мне.
? Наверное, ты прав. Но я не могла рисковать. Мне нужно было выбраться из Дю Клара. Любой ценой.
– И ты это сделала! – Дэймон, наконец, поднял голову и в упор поглядел на жену. – Теперь-то я понимаю, почему! Ты рисковала своей жизнью, чтобы уничтожить негодяя. Ты должна была в одиночку защищаться от демона во плоти, который терзал и мучил тебя...
? Он давно уже не касался меня, Дэймон. Я не видела его много лет... И не хотела, чтобы он снова принялся за свое. Прежде чем он появился в замке, я уже позаботилась обо всем.
Слова сами рвались с языка, и Соланж говорила, говорила, разрывая оковы прошлого...
– Понимаешь, ему нужна была кровь для опытов. Он всегда был помешан на алхимических опытах, а я была ему нужна, чтобы добиться в них успеха. После того, как в Уэллберне я захворала, он отослал меня набраться сил во Францию. Вернуться я отказалась, пригрозив, что любыми способами буду вредить его драгоценным опытам. И это помогло. Правда, ненадолго.
Дэймон упорно смотрел на ее ладонь.
– А потом?
– А потом он вернулся.
Соланж смолкла, не в силах рассказывать. Память унесла ее в тот страшный день, почти на два года назад, она задыхалась тогда от гнева и безмерного отчаяния, видя, как от рук Редмонда гибнет Гита – ее любимая лошадь. А он смеялся...
Каким отвратительным был его смех...
? Редмонд был прирожденным убийцей, – наконец сказала она. – Он любил убивать и смотреть на смерть. Он убил Гиту, а потом сказал мне, что будет по одному убивать рабов, пока я не соглашусь исполнить его волю. И я подчинилась. Что еще мне оставалось делать?
Дэймон молчал, наблюдая за игрой теней на лице Соланж. Опять в ее глазах появился жесткий лихорадочный блеск, которого он не видел с того времени, когда они на рыбацкой лодке плыли в Дувр. Этот блеск придавал взгляду Соланж отрешенность. Такую же отрешенность сотни раз видел Дэймон в глазах людей на войне.
Как бесстрастно перечисляла она грехи человека, которого пыталась убить! Дэймон знал, что не в его силах избавить Соланж от этой отрешенности. Все, что он мог дать ей, это себя самого и свою любовь.
И, может быть, тогда-то выражение отрешенности навсегда исчезнет из любимых глаз. А пока... Пока надо жить настоящим. Сейчас Соланж здесь, рядом, в безопасности. И он будет беречь и любить ее до конца своих дней.
– Теперь ты ненавидишь меня, Дэймон? – спросила Соланж каким-то чужим голосом.
– Ненавижу? – Он покачал головой. – Как я могу ненавидеть ту, которую люблю больше всего на свете? Как могу ненавидеть половину моей души... лучшую половину?
Соланж неуверенно взглянула на него – на ресницах ее дрожали слезы.
– Я не заслуживаю твоей любви...
– А мне кажется, что я не заслуживаю любви лучшей в мире женщины.
– Не смей так шутить!
– Шутить? И ты считаешь, что после всего я еще способен на шутки? Ты бы не говорила так, любовь моя, если бы могла заглянуть в мое сердце. – Он сел рядом с Соланж на пуховую перину, которая прогнулась под их тяжестью. – Моя возлюбленная отважна, как воин. Умна, как философ. И в тысячу раз прекрасней всех женщин мира, вместе взятых. Как я могу шутить над таким совершенством?
Соланж подвинулась, чтобы он мог лечь рядом, и положила голову на его согнутый локоть. Дэймон коснулся губами ее лба.
? Мое сердце навеки принадлежит тебе одной... Никакая сила в мире этого не изменит.
Соланж долго молчала, и Дэймону уже почудилось, что она вновь задремала... но тут она едва слышно проговорила:
? Что теперь с нами будет, любимый? Наш брак нельзя считать законным. Теперь выходит, что я опять овдовела.
– Я уже отправил гонца к Эдварду, дабы известить его обо всем, что произошло. Я сообщил королю о замыслах графа и потребовал расторгнуть твой прежний брак.
– Ты думаешь, он согласится?'
– Эдвард отнюдь не глупец. Наверняка до него уже дошли слухи о делах Редмонда. Мне он доверяет. Думаю, он исполнит мою просьбу, к тому же не без выгоды для себя. Я написал ему, что ты передашь все владения Редмонда в казну, ежели это будет в твоей власти.
– Пускай забирает все и сожжет дотла, если хочет!
? Сомневаюсь, что Эдварду придет в голову такая мысль... Зато он постарается, чтобы ты получила право передать в казну имущество покойного супруга, а затем найдет способ расторгнуть ваш брак. Этот старый лис знает немало лазеек.
Снова воцарилось молчание.
? Стало быть, все кончено. – Соланж глубоко вздохнула.
?Да, Соланж, все кончено.
Друг Дэймон осознал смысл этих слов. Да, все кончено. Кошмары, столько лет терзавшие его, похоронены вместе с прошлым. Соланж с ним, Соланж принадлежит ему, как было предначертано судьбой. Все кончено. Соланж чуть шевельнулась, коленом тронув его бедро.
– Пожалуй, нам надо бы сыграть еще одну свадьбу...
Яркий солнечный свет озарил комнату, воздух стал золотым...
– Это предложение, миледи? – Дэймон улыбнулся.
– Пожалуй, что да. Возьмешь ли ты меня, милорд?
– Да, любовь моя.
