Шэна Эйби - Роза на зимнем ветру

Яркий солнечный свет озарил комнату, воздух стал золотым...

– Это предложение, миледи? – Дэймон улыбнулся.

– Пожалуй, что да. Возьмешь ли ты меня, милорд?

– Да, любовь моя.

Счастье состоит из множества простых мелочей – шороха птичьих крыльев, ясной синевы полуденного неба, нескрываемой нежности в глазах любимого... или же восхищенного лица мальчугана, который пробует первый подарок лета – долгожданный пирожок с вишнями.

Соланж улыбнулась Вильяму.

– Ну, как, что скажешь? Стоило ждать этого урожая?

Вильям с серьезным видом кивнул.

– Хотя, – добавил он, жуя, – три года – это ужасно долго.

– Зато твое деревце принесло плоды раньше других, – напомнила ему мать.

Мальчик довольно улыбнулся!

Блюдо с пирожками пошло по кругу. Детишки с веселыми возгласами протягивали ручонки к лакомству. Привлеченный шумным весельем, в кухню вошел рослый муж чина.

? Что тут происходит, дорогая женушка? – осведомился Дэймон, по пути ухватив с блюда пирожок. – Неужели моя дочь опять рассмешила всех? Придумала какое-то новое слово? Или опять пыталась съесть что-то несъедобное?

С этими словами он подошел к Соланж, державшей на руках годовалую малышку, и звучно расцеловал обеих.

? Па-па! – четко произнесла девочка, протянув к нему руки. – Дай!

– Слова все те же, – с ехидством заметила Соланж.

– Хорошо, Катрин, я с тобой поделюсь. – Дэймон отломил кусок пирожка и протянул дочери. Малышка радостно захихикала.

– Увы, я пропал, – почти серьезно сказал Дэймон.

– Почему? – спросила Соланж, вытирая с подбородка дочери вишневый сок.

– Катрин меня погубит. Она унаследовала от матери всю ее красоту. Разве могу я в чем-то ей отказать?

Зато у нее отцовская улыбка и отцовское обаяние – невозмутимо заметила Соланж. – И, тем не менее, я нахожу в себе силы сказать ей «нет».

? Где же было твое «нет» прошлым вечером, когда Катрин захотела пожелать спокойной ночи соколам?

?Это совсем другое, – рассмеялась Соланж.

Катрин тоже залилась смехом и, уронив остаток пирожка, сунула пальчики в рот матери. Соланж бережно крохотную ручку, поцеловала и принялась оттирать с нее липкие следы угощения.

Глядя на две темные головки, любовно склоненные друг к другу, Дэймон почувствовал, что жизнь его, как никогда, наполнена до краев счастьем. Это было необыкновенно приятное чувство. Он все реже просыпался по ночам от страха, что Соланж ему лишь приснилась и сейчас исчезнет бесследно. Она всегда была рядом. Днем и ночью. Настоящая, как стены Вульфхавена. Сладостная, как сама любовь.

Прошедшие три года были для Вульфхавена истинно благословенными. Полоса удач началась со свадьбы Мэйри и Годвина...

«Нет, – подумал Дэймон, – это Соланж принесла всем удачу. Это она произвела на свет их первое дитя и готовилась скоро вновь родить. В ней ярче всего сиял свет Вульфхавена. Она ухаживала за садами. Заботилась обо всех, кто жил в замке. И каждую ночь доказывала Дэймону, как она благодарна ему за любовь и нежность.

Впрочем, в глубине души Дэймон считал, что не жена должна благодарить его. Это он будет вечно ей благодарен. Теперь Дэймон твердо знал, что он – счастливейший из людей. И лучшим доказательством тому были лица жены и дочери, похожие, как две капли воды.

Соланж передала ему Катрин, и они втроем вышли во двор замка, чтобы насладиться красотой летнего дня.

Вульф ? переводе с англ. – волк.