– Ты выглядишь чертовски плохо, – заметил Дэниел.
Маркус пожал плечами.
– Ты выглядишь еще хуже.
– Ты ее целовал, – сказал Дэниел. Маркус раздраженно взглянул на него.
– И?
– И что ты будешь делать дальше?
– Я собирался попросить ее руки, когда ты ударил меня в живот.
Дэниел поморгал.
– О.
– А какого черта, ты думал, я собираюсь делать? Соблазнить ее, а потом бросить волкам?
Дэниел напрягся, глаза его вспыхнули яростью.
– Ты ее собла…
– Не надо, – оборвал его Маркус, подняв руку. – Не надо задавать этот вопрос.
Дэниел прикусил язык, но с подозрением оглядел Маркуса.
– Не надо, – на всякий случай повторил Маркус.
Он ощупал свою челюсть. Проклятие, как больно. Он перевел взгляд на Дэниела, рассматривавшего распухшие костяшки пальцев. – И кстати, добро пожаловать.
Дэниел поднял брови.
– В следующий раз предупреждай, когда собираешься прибыть.
Дэниел, казалось, собирался ответить, но в конце концов просто хмыкнул.
– Твоя мать три года не упоминала твоего имени, – тихо заметил Маркус.
– Почему ты это говоришь мне?
– Ты уехал. Ты уехал и…
– У меня не было выбора.
– Ты мог вернуться, – отмахнулся Маркус. – Ты знаешь, ты…
– Нет, – перебил его Дэниел. – Не мог. Кто-то следил за мной на континенте.
Маркус помолчал.
– Прости. Я не знал.
– Все нормально. – Дэниел вздохнул и оперся затылком о стену. – Она ни разу не ответила на мои письма.
Маркус поднял глаза.
– Моя мать, – уточнил Дэниел. – Я не удивлен, что она ни разу не упомянула моего имени.
– Гонория сильно переживала, – мягко заметил Маркус.
Дэниел сглотнул.
– Как долго вы… э…
– Этой весной.
– Что случилось?
Маркус почувствовал, что улыбается. По крайней мере уголком рта. Второй уголок слишком оплыл.
– Это долгая история, – признался он. Казалось не правильным рассказывать о кротовой норе, о вывихнутой лодыжке, о пирожных. Все это – только события, а не то, что произошло в его сердце.
– Ты ее любишь?
Маркус поднял глаза. И кивнул.
– Ну что ж. – Дэниел повел плечом. Вот и все. Больше им нечего обсуждать. Больше они и не будут это обсуждать, понял Маркус. Они мужчины, и таков их обычай. Он протянул руку, собираясь похлопать Дэниела по ноге или, может, по плечу. Но вместо этого ткнул его локтем в бок.
– Рад, что ты дома.
Дэниел помолчал несколько секунд.
– И я, Маркус. И я.
Оставив Маркуса и Дэниела в холле, Гонория тихо пробралась в комнату для репетиций. Как она и думала, там никого не было. Из зала через открытую дверь проникал слабый свет. Гонория еще раз посмотрела на себя в зеркало. Было темно, но, похоже, она выглядела прилично.
В зале было еще довольно много гостей, и Гонория надеялась, что ее отсутствия никто, кроме семьи, не заметил. Дейзи стояла в центре комнаты и объясняла всем, кто готов был слушать, как сделана ее скрипка. Чрезвычайно довольная леди Уинстед стояла в стороне, а Айрис…
– Где ты была? – прошипела Айрис.
…Уже стояла рядом.
– Я плохо себя почувствовала, – ответила Гонория.
Айрис с отвращением фыркнула.
– Сейчас ты скажешь мне, что заразилась от Сары.
– Мм, возможно.
В ответ на это Гонория услышала вздох.
– Я хочу поскорее уйти отсюда, но мама об этом и слышать не желает.
– Мне жаль, – сказала Гонория. Трудно выражать сочувствие, когда переполняет радость, но она постаралась.
– А хуже всего – Дейзи, – со злостью сказала Айрис. – Она ходит напыщенная, как… У тебя на рукаве красное пятно.
– Что? – Гонория осмотрела платье. Действительно, на рукаве оказалось пятно крови размером с монету. Один Бог знает, кому из двух подравшихся она принадлежит; когда Гонория уходила, на обоих было уже вполне достаточно ссадин.
– О. Я не знаю, что это.
Айрис замерла и наклонилась поближе.
– Думаю, кровь.
– Могу с уверенностью сказать – нет, – солгала Гонория.
– В таком случае…
– Что наделала Дейзи? – быстро вставила Гонория. Айрис удивленно моргнула, и Гонория пояснила: – Ты сказала, что она хуже всего.
– Да, действительно, – яростно произнесла Айрис, – но ей для этого не надо делать ничего конкретного. Она просто…
Ее внезапно прервал взрыв хохота. Смеялась Дейзи.
– Я сейчас заплачу, – объявила Айрис.
– Нет, Айрис, ты…
– Не мешай мне страдать, – оборвала ее Айрис.
– Прости, – покаянно пробормотала Гонория.
– Это самый унизительный день в моей жизни. – Айрис покачала головой, она выглядела совершенно измученной. – Я не смогу играть на следующем концерте, Гонория. Говорю тебе, не смогу. И не важно, если больше не найдется виолончелисток. Я не смогу.
– Если ты выйдешь замуж…
– Да, знаю, – резко ответила Айрис. – Не думай, что я забыла об этом. Я почти приняла предложение лорда Венэбла только ради избавления от нашего квартета.
Гонория вздрогнула. Лорд Венэбл годился им в дедушки. Даже в прадедушки.
– Только больше не исчезай, пожалуйста. – Айрис уже почти всхлипывала. – Я не могу слушать, как люди хвалят мое выступление. Я категорически не знаю, что отвечать.
– Конечно, – сказала Гонория, беря кузину за руку.
– Гонория, вот ты где! – подошла мать. – Где ты была?
Гонория откашлялась.
– Я прилегла на несколько минут. Я вдруг почувствовала себя очень уставшей.
– Да, это был трудный день, – кивнула мать.
– Я не заметила, как пролетело время. Должно быть, я заснула, – извиняющимся тоном пояснила Гонория. Кто бы мог предположить, что она способна так безмятежно лгать? Вначале кровь, теперь вот это.
– Не важно. – Леди Уинстед повернулась к Айрис: – Ты видела мисс Уинтер?
Айрис покачала головой.
– Я нигде не могу ее найти, а тетушка Шарлотта уже готова ехать домой.
– Может, она пошла в дамскую комнату? – предположила Айрис.
Леди Уинстед с сомнением произнесла:
– Для этого она отсутствует слишком долго.
– Мама, – Гонория вспомнила о Дэниеле, – мне нужно поговорить с тобой.
– Придется подождать. – Леди Уинстед покачала головой. – Я начинаю беспокоиться за мисс Уинтер.
– Возможно, ей тоже захотелось прилечь, – выдвинула предположение Гонория.
– Надеюсь. Надеюсь также, что тетушка Шарлотта назначит ей на неделе дополнительный выходной. – Леди Уинстед кивнула, соглашаясь сама с собой. – Думаю, мне следует сейчас же найти ее и поделиться этой идеей. Мисс Уинтер определенно спасла концерт.
Гонория и Айрис проводили леди Уинстед взглядом. Айрис заметила:
– Зависит от того, что понимать под словом «спасла».
Гонория хихикнула и взяла кузину под руку.
