Один из сторонников Бэгота, сидевший за дальним столом, громко рассмеялся и прокричал:
— Не падай духом, Бэгот! Тебе больше не надо нападать на Годсола, чтобы поразить его. Он сам нанес себе рану в самое сердце, взяв на себя половину твоего долга королю. Наш повелитель скоро разорит Годсала, как и всех нас.
Раздались стенания и вздохи; все повернулись к говорящему. Епископ нахмурился и тоже посмотрел на него.
— Ни слова больше об этом, милорд, — сказал он. — Не здесь и не сейчас.
В этот момент оставленный без внимания Бэгот, свирепо оскалившись, бросился к дочери. Кейт не успела даже закричать — руки отца уже сомкнулись на ее горле. Глаза лорда сверкали; щеки покрылись красными пятнами. Кейт задыхалась; ей казалось, что отец вот-вот задушит ее. Она пыталась оттолкнуть его и пинала ногами, однако ее туфли отскакивали от железных наголенников.
Рейф громко закричал. Закричали и все остальные мужчины — они требовали, чтобы лорд отпустил Кэтрин. Но Бэгот не обращал на них внимания.
— Подлая предательница, — прошипел он, обдавая щеку дочери горячим дыханием. Затем с силой встряхнул ее. — Я женился на тебе, подняв над Годсолами, я сделал тебя своей леди, а ты все-таки томилась по нему. Почему? Почему же? — вопрошал он, пристально глядя на дочь.
У Кейт потемнело в глазах. В следующее мгновение ее окутал мрак.
— Я любил тебя, — продолжал Бэгот, и его голос доносился до Кейт словно издалека. — Но ты возжелала моего врага и умерла с любовью к человеку, который убил наших сыновей. Так умри же снова!
Перед тем как тьма полностью поглотила ее, Кейт успела подумать: «О Боже, ведь он сошел с ума».
Рейфу не приходило в голову, что Бэгот попытается убить собственную дочь. С криком ужаса он бросился спасать жену, инстинктивно шаря рукой в поисках оружия, которого у него не было. Вслед за ним устремились Джосс и Джерард. Их опередили епископ Роберт и лорд Хейдон. Подбежав к Бэготу, прелат попытался оттащить его от дочери, а рыцарь нанес ему удар кулаком. Кейт уже обмякла в руках отца, словно тряпичная кукла. Сцепив руки, Рейф поднял их над головой, чтобы нанести Бэготу еще один удар, но прежде чем он успел сделать это, безумец издал какой-то булькающий звук, глаза его расширились и руки опустились. Кейт же, как марионетка без кукловода, рухнула на пол. Схватившись за грудь, Бэгот то открывал, то закрывал рот — точно выброшенная на берег рыба. Затем, пошатываясь, отошел в сторону, опустился на колени и мгновение спустя окончательно сник. Жизнь покинула его тело, глаза остекленели.
— Кейт! — крикнул Рейф.
Он присел на корточки, чтобы приподнять жену. Друзья столпились вокруг него, встревоженные, как и он. Рейф приложил руку к груди Кейт, но ничего не почувствовал. Его охватил ужас, и на глазах появились слезы. Сердце же разрывалось на части.
— Нет! — воскликнул Рейф в отчаянии.
— Успокойся, — сказал Джосс. Он взял друга за руку и приложил его пальцы к горлу Кейт, так чтобы тот мог нащупать ее пульс. — Чувствуешь? Она еще жива.
Рейф ощутил кончиками пальцев ровное биение сердца Кейт и вздохнул с облегчением. Подхватив жену на руки, он попятился к столу. Прислонившись к нему, прижал Кейт к груди и, прильнув лбом к ее лбу, с радостью ощутил на своей щеке ее дыхание.
— Ты была права, — прошептал он, — это по Божьей воле ты стала моей женой. Господь прибрал твоего отца, потому что был уверен, что я сохраню тебя.
Очнувшись, Кейт сделала глубокий вдох, от которого в груди появилась боль, словно от острых камней. Пытаясь избавиться от нее, она начала метаться и извиваться, широко раскрывая рот. Слезы слепили ей глаза.
— Не бойся, Кейт, это я, — сказал Рейф с нежностью в голосе.
Услышав этот голос, Кейт немного успокоилась, и следующий ее вдох был уже не таким мучительным. Приподнявшись, она осмотрелась. Они находились уже не в зале, а в спальне, и она лежала на кровати, а рядом сидел ее муж. Его красивое лицо выражало беспокойство, а глаза настолько потемнели, что стали почти черными. Рейф явно тревожился за нее, и ей захотелось успокоить его. Она подняла руку и провела пальцами по его подбородку. На губах Рейфа тотчас же появилась улыбка, которая так нравилась ей и которая вызвала потребность ощутить его поцелуй, чего бы это ей ни стоило. Словно прочитав ее мысли, он склонился над ней и коснулся губами ее губ. Кейт с наслаждением обвила руками его шею. Слава Богу и всем святым — она жива и находится в объятиях мужа. Но вместе с радостью возвращения к жизни пришла и тревога. Если отец еще жив, она не сможет чувствовать себя в полной безопасности. Кейт не сомневалась: обезумевший родитель постарается убить их с мужем. Оторвавшись от губ Рейфа, Кейт спросила:
— Что с моим отцом?
Она вдруг почувствовала острую боль в горле и поморщилась.
— Бэгота больше нет, — сказал епископ Роберт, стоявший в изножье кровати.
Прелат сделал несколько шагов, и Кейт увидела его. В лучах яркого света, проникавшего в комнату сквозь узкое окно, его доспехи отливали серебром; на лице же епископа застыла скорбь.
Глядя на Кейт, он продолжал:
— К сожалению, ваш родитель предстал перед Создателем, не исповедовавшись и с ненавистью в сердце. Может быть, Господь все-таки смилостивится над его душой.
Кейт почувствовала облегчение, но оно тут же сменилось новой тревогой. Ведь радоваться смерти отца — великий грех. Высвободившись из объятий Рейфа, она перекрестилась, горячо молясь, чтобы трижды проклятая душа ее родителя, отвергнутая на небесах, блуждала подальше от Глеверина.
Епископ одобрительно кивнул:
— Да, миледи, его смерть является для нас страшным напоминанием о том, что мы должны жить в мире с нашим Господом при любых обстоятельствах. Единственным благом во всем этом является то, что никто из мужчин не запятнал свою душу его смертью. Сам Господь остановил его сердце и спас вас от гибели.
Как бы желая защитить Кейт от теперь уже миновавшей опасности, Рейф крепко обнял ее. В его глазах появились гнев и боль, которые, впрочем, тут же исчезли. Он прекрасно знал, что взял бы грех на душу и убил бы Бэгота, но не из-за давней вражды — лишь для того, чтобы защитить любимую.
Кейт снова ощутила прилив необычайной нежности к мужу, который теперь всегда должен быть с ней. Но будет ли?
— Каково их решение? — прошептала она, глядя на Рейфа.
Тот обернулся к прелату и проговорил:
— Милорд, надеюсь, вы простите меня за причиненное вам беспокойство. И еще… Скажите, является ли дочь Бэгота моей законной женой?
Епископ Роберт нахмурился и проворчал:
— Перед тем как покинуть Хейдон, я твердо решил, что ни за что не соглашусь считать этот брак законным.
