– Сэм, дорогой!
Она улыбалась. Слезы текли по ее щекам и падали на его обнаженную руку.
– Вы живы и поправитесь!
Он смотрел на нее в изумлении.
– Нет, этого не может быть… – Голос его был еще очень слабым.
– Но это правда. Я – Мара.
– Или я уже умер – или вы мой ангел-хранитель.
Она тихонько рассмеялась:
– Я буду вашим ангелом, если вы настаиваете, но я ангел из плоти и крови. Можете проверить.
Она взяла его руку и поднесла к губам.
– Я люблю вас, Мара.
– Я люблю вас, Сэм.
– Вы выйдете за меня замуж?
– Вы не думаете, что я слишком молода для брака?
– А это так?
– Вам судить.
Она взяла его за руку и, потянув на себя, сунула под корсаж своего форменного платья. Его ладонь легла на ее грудь, и он почувствовал, как отвердел сосок.
– Нет, вы не слишком молоды для брака. И все же следует просить согласия ваших родителей. Как только я демобилизуюсь из кавалерии, я приеду в Аризону просить вашей руки.
Она отстранила от себя его руку, и сделала это очень вовремя, потому что в палатку вошел офицер. Еще не рассмотрев его лицо, Сэм узнал его, узнал по хриплому, скрипучему голосу.
– Лейтенант Роджерс?
– Полковник Рузвельт…
Сэм попытался приподняться.
– Лежите, лейтенант. Как он, сестра?
– Прекрасно, сэр.
Ее улыбка была ослепительной, и от полковника не укрылось особое значение этой улыбки.
– Вижу, вы очень рады, мисс.
– Так рада, что готова пройтись по палатке колесом.
Рузвельт хмыкнул:
– Приятно это видеть. Послушайте, Роджерс, как вам удалось раздобыть такую красивую сиделку?
– Мне везет…
Он взял Мару за руку.
Голубые глаза за стеклами очков в стальной оправе насмешливо блеснули.
– Вынужден согласиться – чрезвычайно везет. Мне кажется, вы были знакомы еще до войны.
– Да, сэр. Мы встретились, когда Сэм и его родители путешествовали по Америке и проезжали по Аризоне.
Рузвельт склонил голову к плечу, с интересом разглядывая девушку.
– Мы вроде бы знакомы, сестра. Не случалось ли нам встречаться прежде?
– Нет, но, полагаю, вы могли встречать мою мать, Мару Юинг.
– Мару Юинг? Это ту, что из семейства Тэйтов?
– Да, сэр.
– Ваш отец – Гордон Юинг, и вы – внучка Дрю Тэйта?
– Да, и горжусь этим.
– Следует гордиться. Так-так-так… До чего все-таки мал наш мир! Когда увидитесь с родителями и дедушкой, скажите, что Тедди шлет им нежнейший привет.
– Благодарю вас, полковник, непременно передам. – Мара с лукавой улыбкой добавила: – Полагаю, что у нас есть еще один общий друг в Аризоне – Мэрион Мерфи.
Полковник смутился. Щеки его стали свекольно-красными, и он закашлялся.
– Кх-кх-кх… Вы сказали, Мэрион Мерфи?
– Да, сэр. Не принести ли вам стакан воды?
– Нет, благодарю вас. Со мной все в порядке. Мэрион Мерфи… Да, это имя будит некоторые воспоминания. Думаю, иногда мы встречались на светских вечерах в Денвере или в Финиксе.
– Ах вот как? А мне казалось, что вы были близкими друзьями.
На слове «близкими» Мара сделала особое ударение.
– Нет, ваше впечатление ошибочное. – Полковник погрозил девушке пальцем. – Юная леди, похоже, вы разыгрываете меня.
Мара сделала большие глаза:
– Полковник Рузвельт, я не понимаю, о чем вы…
– Не понимаете? Ладно. – Он похлопал Сэма по ноге. – Лейтенант, советую вам держать ухо востро с этой хитрой лисичкой.
– Можете не сомневаться, сэр. Мы победили, полковник?
– Да, мой мальчик. Сантьяго в наших руках, и испанский флот в гавани обречен. – Рузвельт помрачнел. – Но это далось нам дорогой ценой. Около сотни наших ребят убиты или тяжело ранены. А потери дивизиона – четыреста человек.
– Черт возьми! Не могу дождаться момента, когда снова буду участвовать в боевых действиях.
– К тому времени, когда вы встанете на ноги, лейтенант, война закончится. И все ребята вернутся домой, как раз ко Дню благодарения. Завтра отправим раненых в Соединенные Штаты, в Центр реабилитации, в Монтаук-Пойнт.
Мара и Сэм с отчаянием смотрели друг на друга. Он сжал ее руку.
– Я не хочу покидать Кубу, – запротестовал Сэм.
– Не могу сказать, что осуждаю вас, мой мальчик, но в военное время все мы вынуждены идти на жертвы… – Взглянув на Мару, полковник подмигнул. – Я только что из ставки. Генерал просит сестер милосердия из числа добровольцев поработать в госпитале Монтаука. Не знаете кого-нибудь, кто мог бы этим заинтересоваться, мисс Юинг?
– Я уже готова отправиться! – закричала Мара и выбежала из палатки.
– Торопитесь, сестра! – крикнул полковник ей вдогонку. – Похоже, что вы будете обеспечены медицинским уходом и собственной сиделкой, лейтенант Роджерс.
– Надеюсь, что и женой тоже.
– Примите мои поздравления. Вы нашли себе весьма энергичную подругу.
– Да, это верно, сэр.
Сэму казалось, что он все еще прикасается к ее соску.
– Да, весьма энергичную, – улыбнулся он.
Война закончилась в августе 1898 года. По условиям мирного договора, подписанного 10 декабря в Париже, Испания отказывалась от Кубы, которая переходила под опеку Соединенных Штатов. К тому же Испания уступала Америке Филиппинские острова за двадцать миллионов долларов.
Гордон Юинг положил утреннюю газету возле своей тарелки и заметил:
– «Тэйт индастриз» заплатила бы больше. Дни Испанской империи миновали. Отныне Испания становится второстепенной державой.
Они с женой обменялись многозначительными взглядами, когда их дочь вошла в столовую, на ходу читая письмо, совершенно поглощенная им. Она наткнулась на стул.
– О… Прошу прощения!
– Ты все читаешь и перечитываешь письмо Сэма. Уже прочла его несколько раз с тех пор, как оно прибыло сегодня утром.
Мара вспыхнула.
– Он так увлекательно пишет! Когда Сэм описывает Рождество в Йоркшире, у меня возникает ощущение, что я чувствую запах остролиста и сливового пудинга.
После демобилизации из Первого полка Сэм Роджерс отправился долечиваться в Англию, в свое родовое поместье.
– Когда он предполагает снова посетить Америку?
– Ранней весной. Он собирается занять должность на одном из предприятий отца, на заводе по очистке сахара в Сан-Франциско. По крайней мере пока мы не поженимся.
Юинги дали согласие на союз дочери с Сэмюэлем Роджерсом-младшим при условии, что брак состоится, когда Маре исполнится семнадцать.
Когда Гордон ушел к себе в контору, Мара-старшая решилась на серьезный разговор с дочерью.
– Надеюсь, вы с Сэмом не уедете из Аризоны после того, как поженитесь?
– Я об этом еще не думала, мама. Полагаю, что мой долг следовать за мужем туда, где он пожелает поселиться.
