И, как истинный джентльмен, он не может отказать даме.
Паркc слегка улыбнулся. Мэг стояла в ожидании. Как удачно, что ее рот уже чуть приоткрылся! Он проверит, чему она научилась от мужчин, с которыми целовалась до него.
Продолжая прижимать ее руку к своей груди, он привлек ее к себе чуть ближе. Мэг не сопротивлялась.
Его губы соприкоснулись с ее губами. Он был уверен, что она обратится в бегство. Однако она застыла на месте. Ее губы были мягкими и податливыми.
Паркc обхватил ее подбородок свободной рукой, погладив щеку большим пальцем. Она оказалась мягкой, словно розовый лепесток. И пахло от нее розами.
Мэг издала тихий невнятный звук. Другая ее рука выпустила шаль и легла ему на жилет. Однако губы по-прежнему не шевелились.
Он снова чуть улыбнулся, обхватил ее обеими руками и привлек к себе. Это никак нельзя было назвать реакцией опытной женщины. Чем бы мисс Петерсон ни занималась в кустах с мужчинами высшего света, она не потеряла ауры невинности. И это оказалось невероятно притягательным.
Он провел рукой по ее волосам, приподняв тяжелую волну с шеи. Он проследил поцелуями линию ее щеки к местечку под ушком. Она чуть повернула голову, освобождая ему дорогу. Ее дыхание стало прерывистым. Ее ладони скользнули ему на плечи, а шаль упала, открыв нежную кожу.
Какая красота!
Линия ее шеи, ключицы, сладкая округлость груди… Он обхватил одну грудь рукой. Теплая и тяжелая, она наполнила его ладонь. Он заглянул ей в лицо, не испугалась ли она? Но глаза ее были закрыты. Ровные белые зубы прихватили край нижней губы.
Он нежно поцеловал ее веки, поглаживая сокровище, лежавшее у него на ладони. Мэг прижалась к нему.
Когда подушечка его пальца нашла ее набухший жесткий сосок, она резко вздохнула, язык Паркса проник в ее жаркий рот.
Жаль, что дверь не заперта, а кушетка такая маленькая, подумал Паркc.
Смущение не бывает смертельным: за этот вечер она доказала это столько раз, что и счет потеряла. Неужели она попросила Паркса ее поцеловать? Не может этого быть! Но почему тогда его глаза округлились? А потом сузились, и взгляд их стал пристальным и жарким.
Ей следовало бы сделать шаг назад. Он прижимает ее руку к своей груди, но он отпустит ее, если она того пожелает. Он не станет ее принуждать.
Он слегка сжал ее руку. Видимо, хочет поцеловать ее. Ведь она сама попросила. Мэг приблизилась к нему.
Ей следовало бы успокоиться от поцелуя.
Но это было выше ее сил. Как мышь-полевка, попавшаяся гадюке, она застыла совершенно неподвижно, но в отличие от полевки ей хотелось быть пойманной.
Она смотрела, как приближаются его губы. А потом закрыла глаза.
Прикосновение его губ было прохладным и твердым. Нежным. Оно просило, а не требовало. Его кожа ощущалась как более жесткая, но прикосновение было легким.
Ее сердце трепыхалось, словно крылья пойманной в силки птички. Жар стекал вниз живота. Странная пульсация зародилась еще ниже. Она ощутила там влагу.
У нее подкашивались колени. Она уперлась в грудь Паркса обеими ладонями. Ей нужно, чтобы его руки сомкнулись вокруг нее прежде, чем колени окончательно ослабеют.
Наверное, он прочел ее мысли. Слава Богу!
Он бережно прижал ее к себе. Его сильные руки обхватывали ее. Она почувствовала, как под ее ладонями бьется жар его тела. Она вдохнула его запах – приятную смесь мыла, свежего полотна и вина.
Он зарылся пальцами в ее волосы, а потом приподнял их.
Она почувствовала, как его губы двигаются по ее щеке.
Тогда как губы Беннингтона покрывали ее кожу отвратительной влажной слизью, губы Паркса напоминали крылья мотылька: они легко касались и дразнили. Как теплые солнечные лучи. Она наклонила голову, вытянув шею и надеясь, что он найдет то местечко под ухом, которое вдруг стало невероятно чувствительным.
Он его нашел.
Она ощутила новую волну слабости. Ей нужно было держаться за него. Она передвинула руки ему на плечи.
Шаль соскользнула с ее плеч. Но ей не было холодно. Ей было жарко. Пульсация внизу живота. превратилась. в сладкую боль.
Мэгдумала, что во время этого сезона успела что-то узнать о поцелуях. Как же она ошибалась! Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Другие мужчины были грубыми, неуклюжими и торопливыми. Или умелыми и скользкими. Но сейчас она встретила идеального мужчину. О таком можно было только мечтать.
А потом все вдруг стало еще идеальнее.
Он прикоснулся к ее груди.
Внутренний голос шептал Мэг, что она должна чувствовать себя шокированной. Возмущенной. Оскорбленной. Что ей следует позвать на помощь.
Но вместо этого она прикусила губу, чтобы не закричать от наслаждения. Никогда еще она не испытывала ничего подобного.
Его пальцы пришли в движение.
Она прильнула к нему. Его губы нежно прикоснулись к ее векам. Он дотронулся до затвердевшей вершинки ее соска.
Жар стремительно разлился по ее телу. Она судорожно вздохнула – и он поймал ее губы. Его язык скользнул ей в рот.
Мэг еще крепче прижалась к нему, опустила ладони к его поясу, затем под фрак. На них было слишком много одежды, и она мешала.
Его язык начал уходить. Нет! Она не готова была к тому, чтобы все закончилось. Она прижалась к нему теснее и попыталась подражать ему, пробившись языком в его рот. Она не сомневалась в том, что ее действия крайне неуклюжи, но ему они, видимо, нравились. Очень даже. Его язык ее заманивал. Его ладони обхватили ее голову.
Он хрипло застонал и отстранился.
– Думаю, нам лучше сесть.
– А?
Она растерянно заморгала, а потом снова потянулась к его губам.
Он рассмеялся и подхватил ее на руки. Он уселся в уродливое кресло, устроив ее у себя на коленях.
– М-м… Наверное, так лучше. – Она распустила ему шейный платок.
– Гораздо лучше.
Он поцеловал ее – сначала в губы, потом в шею, потом стал спускаться к…
– О! О Боже!
Ее груди вырвались из корсета. Он же не собирается… Это же непристойно…
– Мистер Паркер-Рот…
– Джон.
– Что?
Его губы замерли над ее обнаженной грудью. Она обхватила его голову, чтобы отстранить от этой катастрофы. Он посмотрел вверх – в ее лицо.
– Джон. Меня зовут Джон.
– О!
– Назови меня по имени.
Он поцеловал наружную сторону одной груди.
– Ой!
Она попыталась отодвинуть его голову. Он не поддался.
– Назови.
Он поцеловал другую сторону.
– Джон. Я уверена, вам не следует…
Он провел языком вокруг ее соска, совсем рядом, но не касаясь сладко ноющего центра.
– Ох! Ох, Джон! Ах…
Он лизнул вершинку, а потом прижался к ней и чуть втянул себе в рот.
– Джон!
Она закричала? Она точно знала, что ей хотелось закричать, но неужели она и в самом деле закричала? Она…
