– Ой!
Она попыталась отодвинуть его голову. Он не поддался.
– Назови.
Он поцеловал другую сторону.
– Джон. Я уверена, вам не следует…
Он провел языком вокруг ее соска, совсем рядом, но не касаясь сладко ноющего центра.
– Ох! Ох, Джон! Ах…
Он лизнул вершинку, а потом прижался к ней и чуть втянул себе в рот.
– Джон!
Она закричала? Она точно знала, что ей хотелось закричать, но неужели она и в самом деле закричала? Она…
– Боже правый!
Паркc поспешно привлек ее к себе, но она успела увидеть женщину, которая с потрясенным видом застыла в дверях.
– Добрый вечер, матушка.
– Извини, что не встаю.
Паркc на секунду закрыл глаза. Он сейчас умрет. Как он оказался в такой ситуации? Вот Стивен – да, он не удивился бы, если бы на аристократическом балу Стивена обнаружили с полуобнаженной женщиной на коленях. Его брат был в высшей степени предприимчив. Но он сам? Он в жизни не делал ни чего скандального!
– Да, я вижу, что у тебя… дел по горло.
Его матушка сжала губы и устремила взгляд на спину мисс Петерсон – на возмутительно нагую спину мисс Петерсон, к которой была прижата его рука без перчатки. Он поспешно передвинул ладонь на ее очень жесткий и совершенно благопристойный – хоть и непристойно выставленный напоказ – корсет.
– Пожалуйста, скажите мне, что это кошмарный сон, – прошептала мисс Петерсон ему в шейный платок, – и что я сейчас проснусь.
– Как бы мне этого хотелось! – пробормотал он. Ему нужно было чем-нибудь ее прикрыть. – Как вам кажется, вы не сидите на шали леди Палмерсон?
Она чуть пошевелилась у него на коленях.
– Нет. Наверное, я ее уронила, когда вы… э-э… мы… гм… Может быть, она упала, когда вы меня поднимали.
Он оглянулся. Шаль и в самом деле валялась на полу. Дотянуться до нее было невозможно.
– Сесилия, что тут… О!
Массивная фигура леди Беатрис появилась в дверях рядом с его матушкой. К счастью, его матушка находилась в серо-голубом периоде, потому что леди Беатрис не сочеталась бы ни с какими другими цветами. Ее зеленое платье с бантами из ярко-фиолетовых и красных лент и несколько желтых страусовых перьев, раскачивавшихся среди седых локонов, делали ее похожей на пышный куст шелковицы, в ветвях которого евила гнездо канарейка.
– Мэг, почему это ты сидишь на коленях у мистера Паркера-Рота?
Мисс Петерсон тихо застонала и спрятала лицо у него на плече.
Леди Беатрис рассмеялась:
– А, понятно… Юная любовь… или юная похоть, да? Ну конечно, сейчас ведь весна. Птички, пчелки и все такое прочее. Думаю, нам нужно планировать свадьбу, ты ведь со мной согласишься, Сесилия?
Губы его матери медленно раздвинулись в улыбке.
– Думаю, ты права, Беа. Давай…
– Что тут происходит?
Матушка и леди Беатрис обернулись, чтобы посмотреть, кто задал этот вопрос. В следующую секунду в поле его зрения появилась низенькая пухленькая женщина в очках с вьющимися темно-каштановыми волосами. Она неприветливо посмотрела наледи Беатрис.
– Леди Палмерсон сказала, что Мэг… – Тут она заглянула в комнату.
Рот у нее открылся, а глаза округлились.
– Ой, нет! – Мисс Петерсон обернулась, чтобы посмотреть на вновь пришедшую женщину. – Что Эмма делает в Лондоне?
– Эмма – это ваша сестра Эмма, маркиза Найтедейл?
– Да. – Она снова уткнулась лицом в его рубашку. – Это наверняка кошмарный сон!
Он вынужден был с ней согласиться. У женщины, которая протискивалась в комнату мимо леди Беатрис, был такой вид, будто она собирается отрезать ему яйца шпилькой для волос.
– Убери руки от моей сестры, негодяй!
Он положил было руки на подлокотники кресла, но тут мисс Петерсон попыталась обернуться лицом к сестре. Он успел схватить ее прежде, чем она сдвинулась хотя бы на дюйм.
– Ты не так одета, чтобы показываться людям! – прошептал он, продолжая следить за маркизой.
Ему хотелось надеяться на то, что та не станет на самом деле нападать на него, вооружившись шпилькой, но вид у нее был такой, словно она готовится перепрыгнуть через кушетку и наброситься на него.
– Ты. что, меня не слышал?
Маркиза сделала шаг по направлению к нему.
– Минутку!
Его матушка отработала эту интонацию на шестерых детях. Сестра мисс Петерсон моментально остановилась.
– Это моего сына вы сейчас назвали негодяем. – Матушка встала прямо перед маркизой. Она была на пару дюймов выше сестры мисс Петерсон, зато леди Найтедейл была фунтов на пятнадцать тяжелее и лет на двадцать моложе. Однако матушка была не из тех, кто легко сдается, особенно если под угрозой оказался кто-то из ее детей. Если они схватятся, то победительницу предсказать будет трудно.
– А это мою сестру ваш хам-сыночек сейчас лапает!
– Мне нужно поднять ту шаль! – пробормотала мисс Петерсон.
– Да, я совершенно с вами согласен. Как вы думаете, вы не могли бы попросить, чтобы ваша сестра вам ее подала? – Мисс Петерсон снова оглянулась.
– Похоже, она сейчас занята. Она не причинит вреда вашей матери?
– Она ведь ваша сестра. Откуда мне знать? – Он нахмурился. – Мне надо за нее тревожиться?
Мисс Петерсон прикусила губу.
– Эмма стала… э-э… более откровенной после рождения Чарли и Генри.
– Великолепно!
И что ему теперь делать? Сбросить мисс Петерсон на пол и самому перепрыгнуть через кушетку, чтобы встать между этими женщинами?
К счастью, ему не пришлось ничего предпринимать.
– Тетушка Беатрис, что… – Маркиз Найтсдейл, массивным мужчина с военной выправкой, перешагнул порог комнаты. – Эмма, в чем дело? Кто эта женщина, которую ты готова испепелить взглядом?
– Не знаю, как ее зовут. Она мать этого мужчины. – Она указала на Паркса. Ее ядовитый тон не оставил ни у кого из присутствующих сомнений в том, какие чувства она испытывает.
Маркиз посмотрел на него и, иронически выгнув бровь, спросил:
– Это твоя сестра сидит у него на коленях?
– Да!
– Это просто смешно! – проворчала мисс Петерсон. – Если я встану очень осторожно, то смогу дотянуться до этой шали.
– Подождите, Сюда еще кто-то идет. – Парксу страшно хотелось, чтобы кто-нибудь закрыл дверь. – О, возможно, нам пришла помощь. Здесь Уэстбрук и его графиня.
– Отлично. Попробуйте подозвать сюда Лиззи.
– Мне крикнуть ей через всю комнату, мисс Петерсон? – Она издала странный тихий звук.
– Зови меня Мэг и на ты. Мне кажется, наше знакомство позволяет отбросить формальности.
Он улыбнулся. Это было явным преуменьшением.
– Чарлз, – проговорил Уэстбрук, пока его супруга поспешно шла к Мэг, – тебе не кажется, что в этой комнате становится тесновато? Я, пожалуй, закрою дверь.
