По губам Брендана скользнула кривая усмешка.
— Приходится только удивляться, как быстро леди Катберт переродилась в Реда Роберта. Ты могла бы с успехом выступать на сцене.
Ред тоже улыбнулась, но улыбка быстро рассеялась.
— Да, но только что в этом хорошего? Меня все равно принимали бы почти за уличную девку.
— Зато дожила бы до почтенного возраста.
— Разве это жизнь? Нет. Знаешь, я никак не могу забыть…
— Знаю. Ты иногда так ужасно кричишь во сне. Хорошо еще, что удалось переделать ту каморку за углом в каюту первого помощника. Если эти крики услышит посторонний, у нас могут быть серьезные неприятности.
— Проклятый кошмар не возвращался почти целый год, — пожаловалась она.
Опустившись перед ней на колени, Брендан нежно погладил ее по щеке.
— Мы ведем опасную игру. Очень опасную.
Она положила руку ему на плечо.
— Ничего, я справлюсь. Клянусь. Больше никаких снов.
— Как ты можешь давать такие обещания! Нет, нам просто нужно…
— Что? Вернуться? Отступиться?
— Да, Бобби. Нужно отступиться.
Роберта снова села на диванчик.
— Я не отступлюсь. Никогда.
— Но…
Она посмотрела на него. Сейчас на ней не было темного парика, высоких сапог, кинжалов и пистолетов, камзола и шляпы с пером. Ее настоящие волосы были рыжие, и в тусклом свете лампы они струились по плечам сияющим каскадом тугих колечек. Она знала, что без всех своих атрибутов выглядит совсем не воинственной, а, скорее, напротив — хрупкой. Команда обожала ее, особенно Хагар, уже давно бывший их другом. Никто из них и пальцем бы ее не тронул, и многие отдали бы за нее жизнь, если бы ей грозила беда. Но, несмотря ни на что, она старательно выдерживала взятый однажды образ, потому что по — другому было нельзя. И какой бы ни казалась Ред сейчас, посреди глухой ночи, в час без маски, те качества — беспощадность, жестокость, решительность, — которые она проявляла в стремлении к цели, давно стали ее истинным, настоящим лицом.
— Никаких но, Брендан. А теперь, мой дорогой кузен, нам нужно немного поспать.
— И все — таки мне не по себе, — проворчал Брендан. — А вдруг он знает?
Она улыбнулась — открыто и беззаботно.
— Если знает — умрет.
— Говорю тебе, ты слишком рискуешь.
Слова эти прозвучали так четко и внятно, что Логан, сидевший в своей тюрьме под палубой, невольно вздрогнул. В небольшом трюме, отделенный от груза тонкой переборкой, он провел уже два дня. Когда — то помещение это использовалось в качестве офицерской каюты, но сейчас в нем не осталось ничего. В буквальном смысле. Крохотное, площадью десять на десять футов, оно могло похвастать лишь двумя окошечками, каждое длиной в десять дюймов и высотой в три. Возле них он и проводил почти все время, слушая по мере возможности разговоры пиратов.
Тем для разговоров у них было немного, но по прошествии двух суток, томительное течение которых нарушалось только прибытием трижды в день подноса с едой, свежей водой и небольшой порцией рома, любой обмен репликами, даже самый бестолковый, служил развлечением, а иногда и давал пищу для размышлений.
Много раз Логан спрашивал себя, сколь долго может продлиться заключение. Разумеется, на его долю выпадали наказания похуже. По его спине не гуляла кошка, как называли издавна плеть с девятью хвостами; его не томили голодом; ему не угрожали смертью или пытками, но монотонность заключения оказалась убийственной. Несколько первых часов Логан потратил на поиски выхода, потом, уже поняв, что, кроме одной — единственной двери с массивным замком, никаких других здесь нет, вернулся к первоначальному занятию. Охраняли его бдительно, так что в этом отношении рассчитывать на что — то не приходилось. Человека, приносившего поднос с едой, неизменно сопровождали несколько вооруженных пиратов.
Долгие часы Логан проводил состязаясь сам с собой без всякого оружия, расхаживая из угла в угол и думая, думая, думая… Он и хотел бы не думать, потому что ничего хорошего из этого обычно не получалось, но не мог.
Сейчас время было позднее, давно спустилась ночь, и корабль притих уже несколько часов назад. Донесшиеся голоса определенно принадлежали Реду Роберту и его старшему помощнику, Брендану.
В ответ на реплику первого второй негромко рассмеялся:
— Что же за жизнь без риска!
— Это все очень хорошо, но до последнего времени у тебя был план, а теперь… теперь ты рискуешь головой.
— Прекрати, Брендан. Ты постоянно твердишь об одном и том же. А жизнью мы рискуем каждый день.
Брендан тяжело вздохнул.
— Не надо было оставлять пленника.
— То есть нужно было всех убить?
— Нет. — Пауза. — А вот корабль у них чертовски хорош. Зря отпустили.
— Нам не нужен второй.
— Нам и пленник не нужен.
— Его присутствие никому не мешает. Может быть, кто — то пожелает заплатить, и тогда мы получим какие — то деньги.
— Да уж. Человек занимался тем, что грабил древние храмы, а наткнулись мы на него случайно, — сухо заметил Брендан. — Кому он нужен?
— Каждый ищет свою судьбу сам, но это не значит, что на свете не найдется никого, кто заплатит за его освобождение.
Брендан фыркнул.
— Если только бедняга не рехнется раньше.
— Ничего плохого здесь никто ему не сделал.
— Заключение само по себе никому здоровья не добавляет. А нашему пленнику и заняться нечем. Мы даже книги ему не дали… вообще ничего. Была б веревка, хотя бы узлы вязал.
— Дай человеку веревку — ему и палач не нужен.
— Между прочим, парень крепкий, — заметил Брендан.
— Даже слишком, — бросил Ред.
— Мог бы работать.
— И сбежать. Убить кого — нибудь и сбежать.
— Он не сбежит, — твердо сказал Брендан.
Неужели, подумал Логан.
— Уверен? — усомнился Ред.
— Да, он человек слова.
— И он что, пообещал не убегать?
— Мы же об этом не говорили.
— Его никто не мучает, не пытает, голодом не морит. — В голосе Реда прозвучало раздражение.
— Мог бы помогать на палубе.
— Нам не нужны матросы.
Брендан усмехнулся:
— Знаешь, команда у нас не такая уж большая.
— Больше взять негде.
— Так пусть работает на палубе.
Ред застонал и ничего не сказал.
— Послушай, когда все это только началось… я понимал. Но теперь… Что тебе нужно? Чего ты ищешь? — грустно спросил Брендан.
И снова молчание. Потом…
— Я хочу отомстить, — тихо ответил Ред. — Только ради мести я и живу. Другой причины нет.
Логан услышал шаги… Капитан подозвал кого — то из своих людей и попросил сверить курс. Корабль шел на юго — запад. Интересно, почему?
