Мадлен выразительно взглянула на Хэвиленда.
— Надеюсь, в этом уже нет необходимости, — любезно ответила она Фредди.
В глазах Рейна все еще светилось веселье, когда он заговорил, обращаясь к своему родственнику:
— Я помню о нашем деле, Фредди, но планы придется немного подкорректировать. Я должен доставить мисс Эллис в Чизвик, и желательно сделать это побыстрее.
— Но у нас времени в обрез, Рейн, — взмолился Фредди до того, как Мадлен успела возразить.
Хэвиленд поднял ладонь.
— Мои извинения, старина, но дело мисс Эллис требует безотлагательного внимания. Я вернусь через несколько часов, или можешь ехать за нами и остаться на ночь в Ривервуде — тогда у нас будет достаточно времени, чтобы разобраться с твоей проблемой. В любом случае мы ничего не теряем, так как раньше утра все равно не сможем приступить к ее решению. Да и обсуждать это дело в присутствии леди ты, думаю, не склонен.
Фредди собрался было что-то возразить, но немного подумав, вздохнул:
— Идет, я поеду за вами. Но если я не утрясу это в течение недели, то моя песенка спета.
— Понимаю. Обещаю, до этого дело не дойдет, и твою песенку мы будем слушать еще долго.
Хэвиленд обернулся к Мадлен.
— Возвращайтесь в свой номер и одевайтесь, мисс Эллис. А я тем временем оплачу ваш счет.
Девушка возмущенно подняла брови.
— Я думала, что достаточно ясно изложила свою позицию в отношении благотворительности.
— А я думал, что мы договорились не спорить. Что у вас из багажа?
Мадлен взглянула на него в изумлении, его же взгляд был невозмутим.
— Что из багажа вы хотите взять с собой? — повторил он с твердой уверенностью человека, привыкшего добиваться своего.
— Только небольшой саквояж. Мой чемодан, должно быть, все еще в дилижансе.
— Я распоряжусь, чтобы его доставили в Чизвик.
— Лорд Хэвиленд, — начала девушка, но Рейн мягко перебил ее:
— Мне сопроводить вас в номер, мисс Эллис?
Он был всецело занят организационными вопросами, не обращая внимания на ее растерянность. Это было в высшей степени возмутительно… И вместе с тем в сложившихся обстоятельствах содействие лорда было очень кстати. С ним она чувствовала себя надежней, чем до того, оказавшись в незнакомой гостинице почти без денег. Впрочем, она все еще колебалась.
Прежде чем принять окончательное решение, Мадлен посмотрела на кузена Рейна. Мистер Лансфорд казался достаточно безобидным. Более того, своими милыми манерами он напоминал ей брата Джерарда. Девушку слегка приободрило известие, что Лансфорд поедет с ними в Чизвик. Ей не по душе была перспектива остаться наедине с графом — Мадлен живо вспомнились его сногсшибательные поцелуи. С другой стороны, он был надежным другом ее отца, и она тоже, безусловно, могла ему довериться.
Сдаваясь, Мадлен вздохнула, в точности, как недавно Лансфорд.
— Нет, милорд, мне не требуется ваше сопровождение.
Хэвиленд одобрительно улыбнулся. От этой очаровательной улыбки у нее перехватило дыхание.
— Хорошо. Мы будем ждать здесь и отправимся сразу же, как только вы будете готовы.
Более ничего не говоря, Мадлен кивнула графу и сделала вежливый реверанс его родственнику, после чего поспешила в свой номер.
Последним, что она услышала, выходя из комнаты Хэвиленда, были слова Лансфорда, шутливо жалующегося:
— Ты, конечно, не мог удержаться от роли благородного рыцаря, Рейн, и ввязался помогать этой несчастной дамочке именно сейчас, когда твоя помощь так нужна мне?
Хэвиленд ответил ему в той же шутливой манере:
— Нет, не мог. И скажи спасибо, потому что мое рыцарство выгодно и тебе.
— О да, спасибо…
Она тоже благодарна лорду Хэвиленду, решила Мадлен, быстро шагая по коридору в свою комнату. Однако девушка понимала, что, вверяя свою судьбу милости властного аристократа, сопротивляться которому у нее не хватало силы воли, она вступала в опасную игру с огнем.
* * *
Еще раз извинившись перед сникшим Фредди за непредвиденные обстоятельства, Рейн позвонил в колокольчик, и тут же примчался услужливый хозяин гостиницы. Граф расплатился по счетам и распорядился о доставке чемодана Мадлен в Ривервуд, что поблизости Чизвика, а также велел подавать свою карету. Просьбу не болтать лишнего он подкрепил щедрым вознаграждением. Управившись, Рейн устроился на диване, готовый выслушать скорбную повесть своего кузена.
То, что он услышал, ничуть его не удивило: у Фредди был бурный роман с вдовой-француженкой по имени Соланж Совиль, и теперь она шантажировала его любовными письмами, которые этот повеса имел неосторожность ей писать.
— Она хочет получить две тысячи фунтов, черт бы ее побрал, — жаловался Фредди. — Иначе вдова грозится пойти к моему отцу. Ты должен спасти меня, Рейн. Он не только лишит меня карманных денег, но и ушлет в глушь, в Йоркшир.
И это были отнюдь не пустые угрозы, зная строгого отца Фредди. Если лорд Уэйнрайт проведает о беспутных эскападах своего сына, он, без сомнения, оставит его без пенни.
Поэтому, получив от Фредди зов о помощи, Рейн без раздумий прервал свой визит вежливости в Брайтоне.
Еще со времени обучения в Итоне Рейн защищал Фредди от нападок драчунов и довольно жестоких шуток, которыми мальчики имели обыкновение обмениваться друг с другом. Привычка покровительствовать Фредди сохранилась и в дальнейшем, в Оксфорде, а потом и в их взрослой жизни, отчасти потому, что у Рейна с детства была чрезвычайно развита тяга защищать слабых. Но также и из-за родственных уз, связывающих Фредди с семьей его покойной матери. Кроме того, говоря прямо, Фредди был милым, добродушным, иногда довольно забавным парнем и преданным другом. А его оптимизм и жизнерадостность служили противоядием смерти и отчаянию, которыми так изобиловала служба Рейна.
Однако графу пришлось прервать свои уверения Фредди не бросить его в беде, так как на пороге появилась мисс Эллис. Она не заставила себя долго ждать, видимо, не желая стать причиной общей задержки, решил Рейн.
Оглядывая ее невыразительный наряд, он нахмурился. Простой коричневый плащ и черный капор в сочетании с ее бледностью являли невзрачную картину. В затянутых в перчатки руках она держала небольшой саквояж и его шинель.
Непонятно почему Рейн испытал чувство вины за ее бедственное материальное положение, хотя он, конечно же, не мог нести за это никакой ответственности. Но его стремление защищать нуждающихся распространилось и на нее. Кроме того, было делом чести позаботиться о дочери офицера, однажды спасшего ему жизнь, и, в конце концов, оградить ее от оскорбительных приставаний барона Эккерби.
