Домой Вильям возвращался медленно, в задумчивости.
С этого момента каждый шаг в его жизни будет тщательно продуман.
На следующее утро Вильям Виккерс вернулся в Лондон и явился к своему командиру в Найтсбриджские казармы.
Он выехал рано в фаэтоне, запряженном четверней, которой сам управлял. Камердинер последовал за ним с большим количеством багажа.
Позже в этот же день, простившись только с отцом, Вильям уехал в Индию.
С Летицией он больше никогда не встречался. Жизнь его полностью изменилась.
Приехав в Индию, Вильям не очень долго задержался в резиденции вице-короля. С ним провели беседу старшие офицеры. По сообщениям, полученным о нем из Лондона, они знали, что он в высшей степени способный молодой человек.
Это был именно такой человек, который был им нужен в этот крайне сложный момент.
После этого Вильям то исчезал, то возвращался в Калькутту или в Шимлу с докладами. Сведения, которые он приносил, были настолько исключительными, что даже те, кто был посвящен в тайну операции «Большая игра», с трудом в эту информацию верили.
Его начальство понимало, что Вильям шел на такой риск, о каком другой и мысли не мог допустить.
Но каким-то чудом ему всегда удавалось уцелеть.
Добываемая им информация представляла исключительную ценность.
Каждый раз она не только оказывалась верной, но и спасала жизнь многих английских солдат, которые в это время из последних сил старались выполнить свой долг.
В свои двадцать семь лет Вильям Виккерс стал ветераном «Большой игры».
Он пользовался доверием высокопоставленных лиц, с которыми немногим молодым офицерам случалось иметь дело. Его тайная деятельность позволяла ему получать свежие новости, доходившие в Индию с севера, о передвижениях войск противника. Ему не было равных в искусстве изменять свою внешность.
Вильям только что присутствовал на очень важном и, разумеется, секретном совещании в Военном министерстве, завершившемся только рано утром.
Он с облегчением думал, что сможет отдохнуть за семнадцать дней плавания.
Поскольку он был очень важной персоной, ему всегда предлагали место за капитанским столом. Он неизменно отказывался.
Иногда встречался с друзьями, которым случалось путешествовать одним с ним рейсом. Они вместе завтракали или выпивали на палубе.
Остальное время Вильям проводил у себя в каюте, пользуясь услугами своего камердинера.
На отдыхе читал много книг, для которых у него не находилось времени в Индии.
Если ему были нужны физические упражнения, он занимался ими рано утром. На борту обычно было несколько превосходных спортсменов, с которыми он играл в теннис. Если таковых не было, гулял по палубе, когда другие пассажиры ели или спали.
Когда пароход вышел в Ла-Манш, он со вздохом подумал, что теперь действительно сможет по-настоящему отдохнуть. Последняя неделя в Англии была, мягко говоря, утомительной.
Его то и дело требовали в Военное министерство, где он отвечал на вопросы, объяснял происходящее и, надо сказать, был выслушан с большим уважением.
Если кто-то и понимал цели и задачи противника, то этот кто-то был майор Вильям Виккерс. И в Военном министерстве это признавали.
Когда пароход шел по Ла-Маншу, майор понял, что в Бискайском заливе их порядочно потреплет. Он не тревожился, потому что был отличный моряк и никогда не страдал морской болезнью. Для волнения не было никаких оснований, тем более что «Коромандел» был превосходным судном, гордостью судоходной компании.
Корабль покачивало, но не так, как другие суда, с гордостью говорил капитан.
Когда они подходили к Гибралтару, сияло солнце и море было голубое.
Хотя шел конец марта, вечер был теплый. Выглянув в иллюминатор, майор решил выйти на воздух. Он вышел, но не на палубу первого класса, где, он был уверен, многие пожелали бы с ним поговорить. Вместо этого Вильям поднялся на верхнюю палубу, куда пассажиры забирались редко. Между трубами и судовой надстройкой было мало места для сидений, не говоря уже о палубных креслах.
На небе сияла луна, мерцали звезды. Дул легкий ветерок. Майор медленно вышел на нос, где, как он знал, было место, защищенное как от ветра, так и от посторонних глаз. Он часто там сидел.
Но когда он приблизился к окружавшей это место перегородке, раздался испуганный крик.
Там сидела женщина. Понимая, что он напугал ее, Вильям спокойно сказал:
– Простите, что я вас потревожил. Я не ожидал найти здесь кого-то. – Он повернулся уходить, но женщина сказала:
– Вы… англичанин… пожалуйста, прошу вас… помогите мне! Я… я боюсь и не знаю, что мне делать.
Майор удивился. Первой его мыслью было, что это его не касается. Но он не мог игнорировать страх молодой особы.
– Да, я англичанин, – сказал он. – Что вас напугало?
– Один человек, – ответила женщина.
Майору пришла в голову немного циничная мысль, что ничего другого он и не ожидал. Но так как голос был очень молодой, счел своим долгом, по крайней мере, узнать, что ее встревожило.
Он сел на скамью, где часто сидел в одиночестве. Женщина, с которой он говорил, съежилась на другом конце.
– Что же вас беспокоит? – спросил майор. – Ведь на этом комфортабельном пароходе не следует ничего бояться.
– Я… я тоже… так думала, – ответила Марина. – Но из-за случившегося я боюсь вернуться в свою каюту.
Голос ее оборвался, и майор понял, что девушка вот-вот расплачется. Когда он взглянул на нее, лунный свет упал на лицо Марины. Вильям увидел, что она очень молодая и хорошенькая. Увидел и слезы на ее глазах.
Он подождал, и через минуту Марина сказала:
– Он… он заговорил со мной… впервые, когда я только что поднялась на борт, и спросил, можно ли сесть рядом со мной за ужином. А потом… я старалась этого избежать, приходя в салон раньше… или позже, чем другие.
После мгновенной паузы она продолжила:
– Потом мне стали приносить в каюту подарки, цветы, шоколад. Я просила стюардессу отнести их тому, кто прислал. Но она отказывалась. Наверное, этот человек подкупил ее.
Майор нахмурился, но ничего не сказал, и девушка продолжила:
– Когда началась качка… он оставил меня в покое, но сегодня… – Не в силах продолжать, Марина поднесла к глазам платок.
– Что случилось сегодня? – спросил майор.
– Я пошла в библиотеку найти другую книгу об Индии, но это оказалось… сложнее, чем я думала, потому что там мало книг… и я думаю, это неправильно.
Майор был согласен, но не сказал этого вслух.
– Когда я вернулась к себе, у меня в каюте была бутылка шампанского, цветы и… какая-то еда, но я не посмотрела, что там было.
Слегка задохнувшись, она сказала:
– Я поняла, что он задумал прийти, даже если бы я заперла дверь… стюардесса впустила бы его, вот я и убежала сюда. Знаю, мне нельзя здесь находиться… потому что это только для пассажиров первого класса, но я не смогла придумать места лучше.
