В это время практически все зрители и болельщики стояли у перил, наблюдая за тем, как «Дезире» неудержимо приближается к финишу, оставив французскую яхту далеко позади. Что же касается итальянцев, то их вообще еще не было видно. Только Шарлотта и Присцилла казались абсолютно спокойными в этой атмосфере дикого возбуждения. Глядя на изящные, стремительные очертания яхты, легко разрезающей морские волны, Анджела сознавала, что сейчас не может отказать им в этой просьбе, даже если бы желала этого. И согласие, уже готовое вырваться, было продиктовано не только вежливостью по отношению к хорошим знакомым. С высокой палубы, где собрались возбужденные зрители, было хорошо видно мускулистое тело Кита, помогавшего экипажу управляться с парусами. Его обнаженный торс, орошенный морскими брызгами, блестел, будто смазанный оливковым маслом, подобно телу гладиатора, вышедшего на арену. Вид крепкой разгоряченной плоти волновал, заставляя забыть обо всем на свете.
— Анджела, миленькая, скажи«да». Ну пожалуйста… Голос Присциллы с трудом дошел до затуманенного сознания. Мозгу Анджелы потребовалась целая секунда, чтобы зафиксировать просьбу девушки, и еще одна, чтобы оцепеневшие губы наконец медленно прошептали:
— Ну конечно. Господин Брэддок будет желанным гостем, если, конечно, сам того пожелает.
Его кожа бронзовела под солнцем. Немного опустив глаза, она невольно задержала взгляд на заметном бугорке, который должен был свидетельствовать о его мужской силе. Чуть позже на палубе яхты показались женщины, и ей пришли на память интригующие рассказы о его гареме. Много же дам ему требуется, чтобы поддерживать свое тело в тонусе.
Кит Брэддок был на удивление распутен.
Даже для его эпохи, которая устанавливала новые стандарты распутства.
Графиня отличалась гораздо большей сдержанностью. В этом не могло быть никакого сомнения.
После неизбежного водопада поздравлений и восторженных тостов в Королевском яхт-клубе Кит получил от Шарлотты приглашение отужинать вместе. Выйдя на свежий воздух, он прочитал записку еще раз и с наслаждением вдохнул запах лаванды, которым была пропитана бумага. «Что за сладкая награда, — мелькнула у него мысль, — завершить этот день, уже отмеченный одной победой, в обществе обворожительной Анджелы де Грей».
— Скажи графине Энсли, что с радостью присоединюсь к ней и леди Присцилле, — сказал он лакею, почтительно ожидавшему ответа, и, сложив записку, сунул ее в карман сюртука.
Слуга вышел на террасу, и Кит глубоко вздохнул, чтобы справиться с захлестнувшим его возбуждением. Напомнив себе, что речь идет всего лишь о приглашении на ужин, но не в постель к Ангелу, ему удалось несколько успокоиться. Быстро пригладив волосы, все еще влажные от морских брызг, он замер ненадолго, предавшись соблазнительным мечтаниям. А затем, опустив руки, энергично встряхнул пальцами, словно избавляясь таким образом от чрезмерного возбуждения. «Успокойся, Брэддок, — властно приказал Кит самому себе, — ты слишком стар для юношеских грез».
Спокойствие, только спокойствие. Это всего лишь ужин, и ничто иное. И, медленно расправив плечи, он задумчиво ухмыльнулся. Хотя, с другой стороны, как знать…
— Ты в отличном расположении духа, — с улыбкой заметила Саския, лениво наблюдая с кровати Кита за тем, как он собирается к ужину. — Может, я, конечно, и ошибаюсь, но, сдается мне, что победа «Дезире» — далеко не единственная причина твоего приподнятого настроения.
— Мы с тобой так долго дружим, душечка, — ответил Кит, умело завязывая белый галстук и улыбаясь своему отражению в зеркале, — что ты без труда читаешь мои мысли.
— Она, должно быть, всерьез заинтриговала тебя. Похоже, в твоей душе уже нет места Присцилле Пемброук что, впрочем, и понятно: ведь пикантности в ней не больше, чем в кухонных помоях, — томно протянула Саския, и ее брови картинно поползли вверх. — Так кто же она? Назови ее имя.
— Досточтимая Графиня Ангел, и сегодня вечером я чувствую себя зеленым юнцом. Ты помнишь, как было у тебя в первый раз?
— О, да. Это было восхитительно, — промурлыкала она. — Разве такое забудешь?
— Жаль только, что моя скромная персона, похоже, не очень-то ее интересует, — посетовал Кит с горестным видом, проведя ладонью по прилизанным волосам.
— Ах, вот как… Но, может быть, тебе все же удастся завоевать ее расположение?
— Может, и удастся, может, нет… Кто знает? — неопределенно пожал он плечами и бросил серебряную щетку для волос на туалетный столик. — Она более чем достаточно наслушалась всяких историй.
— О нас…
Кит мрачно кивнул и потянулся за жилетом, висевшим на спинке стула.
— Пемброуки, стало быть, согласны просто закрыть глаза, чтобы не замечать никаких скандальных деталей.
— Чего не сделаешь ради денег? — презрительно бросил он, натягивая белый шелковый жилет.
— А для Ангела, значит, твои деньги не имеют ни малейшего значения?
Кит, застегивавший жилет, отрицательно покачал головой.
— Других таких скряг, как и семье Присциллы, на всем белом свете не сыщешь. А у графини самой денег куры не клюют.
— А ты разве не сказал ей, что мы всего лишь друзья?
— Еще не было подходящего случая. Ведь видел я ее всего один раз, да и то мельком, к тому же мне пришлось выслушать от нее суровое напоминание о том, что они с мамашей Присциллы — добрые приятельницы.
— Тебе не позавидуешь, милый мой. Отпор был оказан по всем правилам военного искусства.
— И не говори… Все очень убедительно, но только мое влечение к этой женщине от этого не пропадает. Она у меня из головы не выходит.
— Графиня Ангел, женщина, которая всегда сама выбирала мужчин… Кто ж ее не знает? Не удивительно, что она обладает для тебя такой притягательной силой.
— Ты, права, репутация этой женщины делает ее еще притягательнее.
— А как же твой великий поход за женой и внуком для твоей матушки?
Его брови едва приподнялись.
— Не смешивай одно с другим.
— В таком случае следует ли полагать, что ты остановил свой выбор на хорошенькой, но тупой, как пробка, Присцилле Пемброук?
— Я еще не сделал окончательного выбора, хотя и должен признаться, что до встречи с графиней мои планы казались гораздо более определенными. Появившись передо мной, она заставила меня увидеть многие недостатки Присциллы.
— Вот видишь, а что я тебе говорила последние две недели? Но ты никак не хотел прислушаться к моим словам.
— Да, но ведь ты не испытала того, что испытал от своей матушки я — эти исполненные любви, но вместе с тем столь надоедливые мольбы подарить ей внука. И если уж на то пошло, то молодые особы вроде Присциллы прекрасно знают условия сделки, называемой браком. За деньги они отдают свою красоту или титул, а вдобавок рожают такое количество детей, которое устроило бы их мужа. Чисто деловое соглашение. Которым я и заинтересовался в первую очередь.
