Эмили уже выходила из дома, когда в холле появился Эдгар. Оглядев ее строгое серое шерстяное платье и такую же шляпку, он поднял брови и сухо поинтересовался:
— Собралась куда-нибудь, дорогая?
Эмили подавила охватившую ее слабость, прикусила губу и спросила, пытаясь защититься:
— Разве тебе не все равно?
Искра гнева мелькнула в глубине его карих глаз. Эдгар широко распахнул дверь и посторонился, чтобы дать ей пройти.
5 декабря 1841 года
В лесу на возвышении была расчищена небольшая поляна. В этот прохладный, ветреный день десятка три поселенцев помогали недавно приехавшей семье Леггет строить дом. Мужчины валили деревья, рубили ветки, пилили и сколачивали доски. Женщины присматривали за детьми и готовили обед.
Эмили сидела под деревом в кресле-качалке, у нее на руках спал крохотный мальчик. Маленький Нед Леггет чуть не задохнулся от волнения, узнав, что уже к вечеру их семья переедет из грубой временной хижины в новый дом. Теперь он крепко спал, хотя как ему удавалось спать под этот шум и гомон, оставалось загадкой.
Эмили покачивалась и тихонько напевала. Она вздохнула, мысли унесли ее в Хьюстон. Дэвид несколько раз останавливался там и сообщил, что дом в полном порядке. Но ей так хотелось самой увидеть дом, покачать своего малыша в кресле бабушки Розы. Вот только отпустит ли ее Эдгар?
Эдгар! Конечно, он ни за что не позволит ей уехать вместе с ребенком. В конце концов, разве он не сказал ей тогда, что хочет жениться для того, чтобы она делила с ним постель и рожала ему сыновей? Эмили так era любила, что у нее надрывалось сердце, а Эдгар даже не замечал ее!..
— Ну, миссис Эшленд, подумать только, мы снова с вами встретились. — Аарон Райс смотрел на нее сверху вниз, его глаза закрывала тень от полей шляпы.
— Мистер Райс, что вы здесь делаете?
Аарон рассмеялся и сел на бревно, приподняв полы своего белого шерстяного сюртука.
— Вот как приветствуется человек, которого чуть не убил ваш муж?
— У него были на то основания.
— Возможно, — невозмутимо согласился Аарон. — Но вы могли бы по крайней мере поинтересоваться моим здоровьем.
— Почему вы не помогаете другим мужчинам?
Он потер плечо и театрально изобразил огорчение.
— Один невежа пытался отделить мою руку от плеча. Теперь в холод кости так и ноют.
Не обращая внимания на его жалобу, Эмили спросила:
— Почему же вы здесь? Я думала, вы уехали с Хьюстона-ми в Сидар-Пойнт.
— Уехал. Но Грейс и Генри пригласили меня на Рождество. Кроме того, в последнее время у генерала Хьюстона для меня мало дел. Как вы, наверное, знаете, он предложил вашему выдающемуся супругу мой пост в Вашингтоне. — Аарон мрачно усмехнулся. — Конечно, я не держу на Эдгара за это зла.
Эмили молчала, еле сдерживая торжествующую улыбку.
— Во всяком случае, мы с Элдерами собираемся присутствовать на инаугурации Хьюстона тринадцатого числа. — Аарон окинул Эмили наглым взглядом. — Вы с мужем приедете?
Игнорируя его колкость, Эмили спросила:
— Почему вы не хотите посетить на Рождество родителей? Кажется, прежде вы так заботились об их благополучии.
Аарон пожал плечами.
— Сегодня вы задаете множество вопросов, а? — Он поднял прутик и начал что-то чертить им на земле. — Мои предки уже старые и больные, да к тому же еще и строгие баптисты. Я предпочитаю общество Генри.
— Чтобы без помех напиться? — усмехнулась Эмили.
— Нет ничего плохого в том, чтобы мужчина иногда промочил горло, — оправдывался Аарон.
— Конечно, ничего плохого, но если только промочить горло.
Аарон нахмурился и посмотрел на ребенка, которого Эмили качала на руках.
— Тренируетесь перед благословенным событием?
Эмили прикусила губу.
— Вам лучше уйти. Вы разбудите мальчика.
Аарон встал и отряхнул черные брюки.
— Хорошо, миссис Эшленд. Но перед тем как я присоединюсь к остальным, я хотел бы… ну, я хотел бы выразить сожаление по поводу того, что так вел себя с вами в ту ночь. Я не прошу прощения за рану, которую нанес вашему мужу, — он это вполне заслужил. Но вы… вы леди и заслуживаете лучшего обращения. Обычно я не веду себя не по-джентльменски, но на фиесте был пьян, и все одно к одному…
Эмили подняла брови и холодно ответила:
— Ваши извинения услышаны, но не приняты, мистер Райс.
Он тяжело вздохнул.
— Я не виню вас за то, что вы на меня сердитесь, дорогая. Но если этот негодяй Эшленд наконец переполнит чашу вашего терпения, пошлите за мной. Меня теперь очень интересует ваше благополучие, Эмили, и уверяю вас, я с вами буду хорошо обращаться. — Он накрыл ее руку своей большой, мясистой ладонью.
Эмили брезгливо сбросила ее.
— Вы сошли с ума!
— Сошел с ума от любви к вам, дорогая. На тот случай, если вы этого не заметили, знайте, я был поражен в самое сердце, как только увидел вас.
— Уходите!
Аарон усмехнулся и низко поклонился.
— Буду ждать от вас вестей, дорогая.
Порыв ветра пронесся по поляне. Эмили вздрогнула, крепко прижала к себе Неда одной рукой и стала доставать одеяло из стоящей у ног корзинки. Но, наклонившись, она замерла. Ее глаза были прикованы к букве на голой земле.
Аарон начертил букву «Л».
К вечеру Эмили была без сил. День выдался суетливый, шумный. Мария бросала сердитые взгляды всякий раз, когда она разговаривала с Дэвидом.
Теперь Эмили, уставшая, расстроенная, натянула на себя одеяло и дрожала. Скоро зима обрушится на Бразос-Бенд со всей силой. Как ей не хватало тепла Эдгара, его объятий! Неужели она родит своего ребенка здесь, в этой холодной постели, а муж так и не придет ее утешить? Что, если она умрет и никогда больше его не увидит, никогда снова не ощутит страстных объятий Эдгара?
Слезы текли по ее лицу, пока она не погрузилась в сон…
Эмили вздрогнула и проснулась в темноте, сердце колотилось от страха. Страшное видение снова настигло ее — кошмарный сон о Гонсалесе! В последнее время он снился ей слишком часто. Взрывались дома, повсюду горели пожары, Эмили и ее младенец погибали. А Эдгар возвышался над рекой, смотрел, как они тонут!
Эмили с трудом поднялась с постели, спотыкаясь, нашла фонарь и зажгла его. Она надела домашние туфли, шерстяной свитер, села с книгой. Вскоре раздался стук в дверь, и в комнату вошел Эдгар.
— Что ты здесь делаешь одна? Здесь же просто мороз!
— Я просто читаю, — ответила она, оправдываясь. Эдгар решительно подошел к ней, подхватил ее на руки и отнес в кровать.
— Что ты…
— Ты останешься в постели, пока комната не согреется, — твердо произнес он, натягивая одеяло ей до подбородка.
Глаза Эмили широко раскрылись от удивления, когда Эдгар опустился на колени и стал разводить огонь в камине. Неожиданное сочувствие и забота мужа застали ее врасплох.
