Тут Элиза вдруг подняла голову, и взгляды их встретились. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза, потом Люк отвернулся и, посмотрев на Нейта, проговорил:
– Этого вполне достаточно.
Он солгал. Это было только то, что он мог получить сейчас от Монтгомери, но этого никогда не будет достаточно.
Нейт кивнул в сторону холла:
– Прошу вас на минутку, капитан Готье, если не возражаете.
Люк последовал за ним. Хотя он прежде никогда не встречался с Нейтом Парришем, он был наслышан о его репутации. Он оставлял Элизу в надежных руках. Хотя это было слабым утешением.
Нейт посмотрел ему прямо в лицо:
– Моя сестра говорит, что вы не причинили ей вреда, и я должен верить ей. Поскольку вы вернули ее целой и невредимой, я чувствую, что должен поблагодарить вас и принести свои извинения. – Он кивнул на перевязанную голову Люка.
Тот пожал плечами:
– Не стоит беспокоиться. Ваше решение было разумным в тех обстоятельствах.
– И все же я буду чувствовать себя гораздо лучше, если вы примете от нас подарок, вознаграждение.
– Я не прошу вознаграждения, – перебил его Люк. – Я должен вернуться на свой корабль, к моей команде. Надеюсь, я свободен и могу идти?
– Я провожу вас до двери, капитан, – сказал Нейт.
Следуя за суровым французом, он вспоминал выражение лица своей сестры, когда капитан Готье покидал комнату. Оно было таким горестным, что, казалось, могло вызвать слезы даже у камня. Было совершенно очевидно: Элиза влюблена в Готье.
И тем не менее, она позволила ему уйти.
У двери он остановил Люка, положив руку ему на плечо. Люк вопросительно посмотрел на него, и Нейт сказал:
– Я еще раз приношу свои извинения за ошибку. Люк промолчал и снова пожал плечами.
Нейт между тем продолжал:
– Если вы когда-нибудь захотите хорошо заработать, обратитесь ко мне. Я могу использовать ваше судно для каботажных рейсов.
– Я польщен, месье, но я покидаю море. У меня есть дом, и я должен туда вернуться. Вы можете обсудить этот вопрос с новым капитаном, мистером Стернсом.
Черт побери! Готье тоже влюблен в Элизу!
– Благополучного вам возвращения домой, Жан Люк, если я могу вас так называть.
Люк молча кивнул на прощание. В следующее мгновение он вышел из дома Парришей. Он знал, что сердце его разбито навсегда.
* * *
Никогда еще Элиза не чувствовала себя такой несчастной. Уильям обнимал ее за плечи, пытался утешить, но это только раздражало ее. Она тяжко вздохнула, но, опасаясь обидеть Уильяма, не отталкивала его.
Тут он вдруг улыбнулся и вытащил из кармана золотое колечко. Взглянув на Элизу, проговорил:
– Позволь мне поместить его на соответствующее место, любовь моя. – И надел кольцо ей на палец.
Элиза окинула взглядом комнату. Она заметила, что ее брат, стоявший у двери, с задумчивым видом наблюдает за ней. Филомена же радостно улыбалась, а Джастин Монтгомери не скрывал своего ликования.
Элиза пристально посмотрела на кольцо. Затем сняла его с пальца и вернула Уильяму.
– Думаю, оно должно принадлежать мисс Уиггинс.
Ошеломленный этими словами, Уильям помедлил.
– Не беспокойся, Элиза. Я уверен, она поймет, поскольку мы с тобой давно хотели объявить о помолвке.
– Зато я не понимаю этого, Уильям. И не хочу понимать. Прощай.
Уильям хотел возразить, но Нейт подошел к нему и положил руку ему на плечо:
– Сегодня был ужасно трудный день, и моя сестра очень устала.
Филомена удивила свою новую подругу, обняв ее.
– Как я горжусь тобой, – прошептала она. – Уильям скоро оправится, но что будет с тобой, если ты позволишь уплыть своему капитану?
Тут к Филомене подошел отец. Он взял ее под руку и повел к двери. Уильям вздохнул и поплелся за ними.
У порога Джастин Монтгомери задержался. Взглянув на Нейта, он проговорил:
– Могу я встретиться с тобой завтра, чтобы обсудить условия договора, который я заключил с твоим отцом?
Нейт усмехнулся и окинул его презрительным взглядом:
– Сэр, как вы смеете говорить о таких вещах? Наше соглашение потеряло силу в тот момент, когда вы обрекли мою сестру на нищету. Думаю, будет справедливо, если ваша доля пойдет в уплату за ее страдания, не так ли?
Монтгомери поджал губы; он не осмелился возражать.
Однако Нейт не закончил на этом.
– Мы продолжим наш разговор, сэр, но в присутствии судей. Следует решить дело, связанное с вашим предательством. Я не удивлюсь, если после этого ваше присутствие в Сейлеме станет нежелательным. Прощайте, сэр.
Опозоренный Джастин Монтгомери покинул дом.
Оставшись наедине с братом, Элиза со вздохом опустилась на диван. Нейт сел рядом с ней и погладил ее по волосам.
– Моя дорогая сестренка, как долго мы не были вместе.
Она вдруг посмотрела в сторону холла.
– Где Люк?
– Он ушел.
– И ты позволил ему уйти?
– Он сказал, что у него есть дела на корабле. Успокойся, моя девочка. Я не думаю, что он ушел далеко.
Элиза опять вздохнула, положила голову на колени брату. Он немного помолчал и вновь заговорил:
– По крайней мере, ты теперь дома и у тебя все есть. Ты должна быть счастлива.
Ее плечи задрожали – она не смогла сдержать рыданий.
– О, Нейт, я ужасно несчастна… И для меня здесь ничто не имеет значения.
– Благодарю вас, мисс, – проворчал Нейт.
Элиза подняла голову и увидела, что брат улыбается.
– О, Нейт, я обожаю тебя, но… – Элиза внезапно замолчала; она была уверена, Нейт не знает об их с Люком отношениях.
– Но ты любишь его, не так ли?
Она с удивлением посмотрела на брата.
– Да, люблю. Очень люблю.
– Где его дом?
– В Новом Орлеане.
– Значит, вы будете навещать меня. Это не так далеко, если есть быстроходный корабль. – Нейт снова улыбнулся и крепко обнял сестру. – Полагаю, он не сможет отказаться от такой женщины, как ты.
Элиза утерла слезы.
– Я очень надеюсь на это.
Люк стоял у открытого иллюминатора, обозревая бухту. В руке он держал герб Монтгомери, который когда-то взял у Элизы. Он грустно улыбнулся, вспомнив ее упорство. Потом вдруг размахнулся и швырнул медальон в море.
Тут в каюту заглянул Шеймус:
– Капитан, команда ждет ваших приказаний.
Однако Люк чувствовал, что не может отдать приказ на отплытие и оставить Элизу. Ему хотелось вернуться к ней, чтобы больше никогда не расставаться.
Но она уже принадлежала другому, тому, с кем была связана давними отношениями. Если бы она хотела быть с ним, то не позволила бы ему уйти так просто. Это неприятный факт, но он, тем не менее, должен его признать.
Но если бы он мог в последний раз поговорить с ней по душам, то она, возможно, прислушалась бы к зову своего сердца.
