— Что за день! — сказала мама. — Вы устали? Проголодались?
— Нет. Мы были на реке и вернулись, когда там началась потасовка.
— Мудро сделали, — заметил Дикон. — Сегодня будет много ссор, скажу я вам.
— Почему радостный день всегда кончается драками? — спросила я маму.
— Это от хорошей выпивки и человеческой природы, — ответил Дикон.
Он налил вина и подал его нам.
— Пришлось прервать ужин со снетками, — сказала я.
— Не повезло, — заметила мама. — Но вы оба выглядите так, будто неплохо провели день.
— Да, это так.
— Мы ездили в «Собаку и свисток»в Гринвиче, а потом отправились в Ричмонд.
— Убежали от суеты.
— Мы этого и хотели, — сказал Джонатан.
— Но вы-то были в центре событий, — добавила я. — Расскажите, как все происходило.
— Было достаточно грустно, — сказала мама. — Мне жаль принцессу. Она такая неловкая и простая, а вы знаете, что у принца изысканный вкус.
— Должно быть, плохо жениться против воли, — сказала я.
— Плата за королевскую власть, — ответил Дикон. — Принцу нравится использовать власть, и это хорошо. Это правильно.
Но он должен платить за это.
За все в этом мире надо платить, — сказала мама. Джонатан не согласился.
— Иногда этого можно избежать. В конце концов, некоторые из королей женились по любви. У них были и любимая женщина, и королевская власть.
— Жизнь не всегда справедлива, — добавила я.
— Что касается принца, — продолжал Джонатан, — это только временное неудобство. Женитьба не внесет никаких изменений в его жизнь. Неудобство доставят только несколько ночей, проведенных с женой, а когда она забеременеет, он вновь обретет свободу.
— Он казался немного не в себе, не так ли, Дикон? — спросила мама. — И я уверена, что два герцога, которые шли за ним, поддерживали его потому, что он выпил слишком много и плохо стоял на ногах.
— Был момент, когда я подумал, что он намерен отказаться продолжать все это, — сказал Дикон.
— О да, — продолжила мама, — король почувствовал это, потому что он тут же поднялся и что-то прошептал принцу. Это бросилось в глаза, ведь в это время новобрачные стояли на коленях перед архиепископом, а принц почти что встал с колен.
— Он, должно быть, был очень пьян, — пояснил Дикон.
— Думаю, что да.
Но тогда я поразилась, вдруг что-нибудь случится. Я почувствовала облегчение, когда все благополучно закончилось.
Музыка была приятной, а хор в это время пел:
Блаженны чтущие Господа.
О, благо Teбe!
О, благо Тебе!
И счастье твой удел!
Но не совсем удачно говорить о счастье, когда оба — и невеста и жених — ясно демонстрировали, что далеки от него… И поэтому фраза «И счастье твой удел» прозвучала фальшиво.
— Да, вы, наверное, довольны, что присутствовали при таком историческом событии, — напомнила я.
— Я никогда этого не забуду. Я видела леди Джерси. Она казалась более довольной, чем остальные.
— Она боялась, что у принца будет красивая невеста и он ее полюбит, — сказал Дикон.
— На какое-то время, конечно, — добавил Джонатан. — Его возлюбленные, как правило, долго не удерживаются. Но дама неопределенного возраста, мадам Джерси, не может позволить себе даже небольшого антракта.
— Очень жаль, что он бросил Марию, — сказала матушка. — Она подходила ему. И, думаю, он действительно любил ее.
— Он не мог ни жениться, ни отвергнуть, — вставила я резко.
— Представь, как на него давили, — продолжала мама. — Не думаю, что он был счастлив с тех пор, как они расстались.
— Не стоит жалеть Его королевское Величество, — сказал Дикон. — Думаю, что он сам способен о себе позаботиться.
— Но только не сегодня… — сказала мама. — Расскажите нам лучше о «Собаке и свистке».
Мы сидели, сонно болтая обо всем понемногу, но никто из нас не хотел уходить. Свечи оплыли, а некоторые из них потухли, но мы и не думали заменить их. В комнате воцарилось молчание. Думаю, каждый из нас был занят своими приятными мыслями.
Я перебирала в памяти события прошедшего дня. Я чувствовала запах реки, вкус ростбифа, приготовленного Матти, видела сверкающие отблески огня в холле гостиницы, слышала тихий плеск воды о берег.
Это был счастливый день.
Чары рассеялись, когда огонь в камине стал затухать.
— Он скоро совсем погаснет, — сказал Дикон.
— И становится холодно, — добавила матушка. Она зевнула и встала. Мы с ней под руку поднялись наверх. Она на прощание поцеловала меня у двери. Я зашла в комнату и зажгла свечи на туалетном столике.
Я смотрела на свое отражение в зеркале. В свете свечей я казалась еще лучше. Свет свечей льстит, сказала я себе, но я отметила и еще кое-что. Во мне появилась легкость, какой-то свет. Этот день я не забуду никогда.
Я задумчиво расчесывала волосы, вспоминая «хмель твоих губ…»
Я поднялась и закрыла дверь.
Конечно же, он не посмеет прийти ко мне сюда, где мама была так близко. Но не отважится ли он еще на что-нибудь?
Я должна закрыть дверь, ведь если он придет, то как я смогу устоять перед ним в такую ночь?
Несмотря на то что мы поздно легли, когда я рано утром спустилась, мама уже завтракала.
— А, вот и ты, — сказала она. — Хорошо спала после вчерашних волнений?
— Не очень, но, тем не менее, чувствую себя отдохнувшей.
— Что за день! Я никогда не забуду его, хотя и рада, что он закончился. Я очень хочу увидеть Джессику. Я не люблю надолго оставлять ее. А ты не соскучилась по Амарилис?
Я сказала, что она права.
— Думаю, что мы вернемся послезавтра…
— Ладно.
Если только Дикон сможет, — добавила мама.
— Он обещал…
— Но пока не уверен. Если он сможет поехать, то мне бы хотелось сходить к торговцу бархатом и шелком утром. Я должна взять еще кружев. Он сказал, что их привезут сегодня. Ты поедешь со мной? Я хочу с тобой посоветоваться.
— Конечно.
— Тогда все хорошо. В десять часов? Мы можем пройтись пешком. Это в десяти минутах ходьбы.
— Сейчас переоденусь.
Мы пошли в магазин и долго выбирали кружева. Матушка также купила немного бледно-розовых ленточек для отделки одежды малышей.
Когда мы вышли из магазина, она сказала:
— Я знаю, что мы сейчас сделаем: выпьем немного кофе или шоколада. Эти кофейные домики довольно интересны.
Я согласилась с ней, ведь они стали частью лондонской жизни, более чем просто местом, где отдыхают и пьют кофе или шоколад. Там можно было перекусить, почитать специально подготовленные для посетителей газеты, написать письмо и, что нравилось многим, послушать разговоры завсегдатаев. Различные кафе посещали люди с разным общественным положением: были политические кафе, где устраивались дискуссии по любым темам. Знаменитые остряки и эрудиты часто посещали их. В определенные дни Самуэль Джосон собирал аудиторию в «Голове турка», «Бедфорде» или «Чеширском сыре», а Валпол и Аддисон соперничали с Конгривом и Ванбрахом в «Кит Кэте».
