– Держитесь, та belle, – пробормотал Жак. Назад оглядываться не стал. К чёрту графа Эшкомбского, вместе с проклятым братцем. Если есть на свете справедливость, оба пойдут ко дну на пути в Англию.
– Простите, Жак.
Тихий женский голос отвлёк от приятных мечтаний – Жак представлял, как Габриэл погружается на дно Ла-Манша.
Он не сразу сообразил, в чём так раскаивается София.
– За что?
– Все эти… – она запнулась, подбирая нужное слово, – неприятности – моя вина.
Ещё какие неприятности, подумал Жак. Впрочем, во всём виноват он сам.
– Отчего же?
– Не помогла бы графу и графине сбежать из замка, ничего этого не было бы.
Жак нежно прижал Софию к себе. В свете восходящего солнца она была восхитительна.
– Что было, то прошло, – ответил он. – Ни к чему ворошить прошлое.
– А сегодня? – не сдавалась София, будто получая от самобичевания удовольствие. – Они снова сбежали из-за меня. Зачем я только пришла?..
Между тем они выехали из леса и поскакали среди широких, блестящих от росы полей.
– Вы испугались за меня.
– Не только поэтому, – вздохнула София. – Я же знала, что вы там с Талией, и, когда услышала звон стекла, решила воспользоваться предлогом. Боялась, что… – София запнулась.
– Чего вы боялись?
– Что вы ляжете с ней.
– Стало быть, хотели помешать?
– Даже не знаю, чего я хотела, – выдавила София. – Просто невыносимо было думать, что вы с другой.
Неожиданное признание заставило Жака придержать поводья. Красавица актриса всегда скрывала свои чувства, даже в самые интимные моменты. Теперь же пыл Софии привёл Жака в замешательство.
– София…
Та не сводила глаз с полей, мимо которых они проезжали.
– Понимаю, вам нет дела до моих непрошеных симпатий, Жак. – Она говорила так тихо, что приходилось прислушиваться. – Но сегодня ночью я чуть не потеряла вас. Невыносимо было думать, что вы погибнете, не узнав, что я люблю вас.
– Я… – От такой прямоты Жак смущённо заёрзал. – Позже поговорим, сейчас не время, – наконец пробормотал он.
София напряжённо застыла.
– В этом нет нужды, cherie.
Но горькое смирение Софии отчего-то злило Жака. Разумеется, подобную деликатную тему лучше обсуждать дома, в комфорте, а не на спине у лошади, когда оба вот-вот упадут от усталости. Он вовсе не имел в виду, что хочет уйти от разговора!
– Думаете?
– Oui. – София обернулась и встретилась с Жаком глазами – его реакция её удивила. – Да, я переступила границу дозволенного…
– Не знал, что у наших отношений есть границы.
София нахмурилась:
– Не смейтесь надо мной, Жак.
– Я и не собирался…
– Первое правило куртизанки – не давать воли чувствам, – перебила его София. На щеках проступил румянец. – Мужчины ищут нашего общества ради удовольствия, дополнительная обуза им не нужна.
Обуза? При одном воспоминании о проведённых вместе ночах в жилах закипела кровь.
Впрочем, дни были столь же прекрасны…
– Для меня вы никогда не были обузой, та belle, – улыбнулся Жак.
Софию его слова не обнадёжили.
– Не была и не стану. – Она гордо вскинула подбородок. – Мне не следовало вмешиваться в ваши отношения с Талией. Она весьма достойная леди, и если желаете связать с ней судьбу, буду только рада.
– Неужели? Что-то голос у вас не слишком радостный, – ласково поддразнил Софию Жак.
Глаза её наполнились слезами.
– Умоляю, перестаньте.
– Не надо плакать, – буркнул ошарашенный Жак.
Некоторые женщины пытаются добиться своего при помощи показных сцен с бурными рыданиями, но София была не из таких.
– Я не плачу, – упорно отрицала та – смешно, честное слово. – Я никогда не плачу.
Внезапно на Жака нахлынул прилив нежности. Прильнувшая к его груди София с рассыпавшимися по плечам тёмными кудрями казалась удивительно хрупкой.
– Ещё одно правило куртизанки?
Сморгнув, она тихонько шмыгнула носом.
– Oui.
– Я вовсе не желаю связывать судьбу с Талией, та belle, – произнёс Жак и только тут осознал, что это чистая правда. Да, ему нравилась идея вырвать Талию из рук жестокого, равнодушного супруга. А что скажут надутые английские аристократишки, если графиню украдут прямо у них из-под носа? Однако сердце Жака принадлежало другой.
– Единственная женщина, которая нужна мне, – это вы.
София вздрогнула, будто Жак ударил её по лицу:
– Не говорите так.
Жак не замечал, что теперь они ещё больше отстали от солдат. Единственным звуком, нарушавшим утреннюю тишину, был размеренный стук копыт их лошади.
София что, нарочно упрямится?
Она ведь сама призналась в любви! А теперь, узнав об ответных чувствах, перепугалась так, будто ей угрожают.
– Это правда, – мрачно произнёс Жак.
– Не может быть. – София плотно сжала губы, пытаясь скрыть своё состояние, однако её выдавали пылающие глаза. – Вам нужна приличная женщина, спутница, которой можно гордиться, а не стареющая актриса, родившаяся в трущобах.
Жак вскинул брови.
– Вы забываете, моя матушка тоже когда-то была актрисой.
– Из-за неё вам пришлось много выстрадать, – сдавленным голосом напомнила София.
Жак вскинул голову, устремив невидящий взгляд на далёкие очертания Кале.
Тяжело было в этом признаться, однако иногда Жак невольно винил мать в смерти отца. Вздор, конечно. Она ведь не виновата, что родилась красавицей. Отец не должен был терять голову, именно по этой причине он и оказался в Бастилии.
Но, взрослея и мужая без любимого батюшки, Жак время от времени гадал, как бы сложилась его жизнь, не привлеки мать внимания сластолюбца?
Может, как раз поэтому Жак и старался держать Софию на расстоянии? Потому что напоминала о матери?
При этой мысли Жака охватил жгучий стыд.
– Non, – резко произнёс он. – Страдал я из-за мерзкого развратника, не знающего, что такое честь и нравственность. Однако теперь этот человек мёртв.
– Мёртв, но не забыт, – мягко проговорила София.
– Никогда не забуду, что он совершил. И сделаю всё, чтобы избавить Францию от людей, подобных ему, – поклялся Жак. Спутница настороженно смотрела на него. – Вы согласны стать моим соратником, София Ренар?
София запнулась, сообразив, что речь идёт не только о борьбе с тиранией правящих классов.
– Да, если пожелаете, но…
Жак одарил её страстным поцелуем.
– Больше мне ничего не нужно. – Отстранившись, он поглядел в её большие глаза. – Больше мне никто не нужен, та belle.
– Жак, – прошептала София, сдаваясь на милость победителя.
Он почувствовал острое желание и, крепче прижав Софию к себе, пустил лошадь более быстрым аллюром.
– Скорее бы домой.
Габриэл едва заметил, что Жак скрылся вместе с Софией и солдатами. Плеск вёсел доносился будто издалека – услышав выстрелы, Хьюго благоразумно решил отчалить, чтобы побыстрее доставить жену друга на яхту.
