— Но это не я доставляю тебе удовольствие, — шептала она.
— Нет? — Его губы ласкали ее грудь. — Тогда, боюсь, я должен просить у тебя прощения за то, что это доставляет удовольствие мне.
Контроль, который она искала так долго, разрушился полностью. Было невозможно не подарить ему удовольствие, как и невозможно отказаться от того удовольствия, которое дарил он ей. Эгоистичные и бескорыстные, сильные и вместе с тем ранимые — здесь не было места для контроля, когда она была в объятиях Себастьяна, а только простое понимание, что они принадлежат друг другу. И больше никакого одиночества.
Лия вздохнула, когда Себастьян потянулся вперед, чтобы обхватить ее ягодицы, застонала, когда он наклонил голову, чтобы взять ее сосок в рот, звуки ее удовольствия почти такие же возбуждающие, как его горячий и мягкий язык. Она качнулась вперед, дразня их обоих, когда надавила на его возбужденный жезл.
— Ты рассказал мне о своих фантазиях, Себастьян, — шептала она, затем прервалась и одобрительно застонала, когда одна из его рук, захватившая ее ягодицы, подвинулась и длинный палец вошел в нее сзади.
Она прогнулась в спине, облегчая ему ласки, затем снова скользнула вперед. Рот Себастьяна стал грубее, покусывая ее сосок, прежде чем втянуть его вместе с языком.
— И все же, — тяжело дыша, проговорила она, чувствуя движение его пальца. — Я… никогда не рассказывала тебе о моих фантазиях.
Холодный воздух овеял ее грудь, когда его вздох коснулся ее кожи, заставляя ее снова отдаться его губам.
— Все, что ты хочешь, любовь моя.
— После приема в Линли-Парке, когда ты вернулся в Лондон и сделал мне предложение, ты помнишь, как мы ехали в карете вокруг парка, когда я согласилась выйти за тебя?
— Конечно.
Опираясь одной рукой о его плечо, чтобы не потерять равновесие, Лия провела другой по его груди. Она приникла к нему и обхватила пальцами другой руки его член. Закрыв глаза, Себастьян стиснул губы.
— Я не должна была желать тебя тогда, но я желала. И я думала об этом.
Крепко держа его жезл, она проводила пальцами вверх и вниз, наслаждаясь игрой страсти на его лице и тем, как он пытался, вздохнув, задержать дыхание, а потом медленно выдыхал.
— Позволь и мне рассказать тебе о моих фантазиях, — прошептала она ему на ухо.
Себастьян застонал, чувствуя, как ее рука сжала его жезл. Повернув голову, он искал ее рот только для того, чтобы прижаться к ее губам.
— В своих фантазиях, — говорила она, ее голос был полон искушения, — я представляла, что мы сидим в карете, и я поднимаю свои юбки.
Ее большой палец дотронулся до кончика его жезла.
Себастьян вздрогнул от этого прикосновения.
— Лия…
— Поднимаю юбки, — снова повторила она, — а дальше ты встаешь передо мной на колени, а я кладу ноги тебе на плечи. И ты целуешь меня… — Она вздохнула, ее лицо пылало от собственного желания, и Себастьян никогда не видел ничего более возбуждающего. — И ты целуешь меня… там…
Себастьян замедлил движения своего пальца, кружа вокруг ее лепестка и едва прикасаясь к нему. Она издала легкий вздох отчаяния, и тогда он вознаградил ее, войдя в нее глубокими, сильными ударами.
Она отпустила его и положила руки ему на плечи, толкая его назад, пока он не оказался на ковре.
— Что случилось дальше? — спросил он и заскрипел зубами, когда она уселась на него в нужной позиции.
Она наклонилась и поцеловала его, дразня медленными, соблазнительными касаниями губ и языка.
— Затем, прежде чем я кончила, ты поднялся с пола кареты, встал передо мной и поднял мои ноги так, чтобы они обхватили твою талию.
Она не спускала с него глаз, удерживая его взгляд, ее глаза наполовину прикрылись тяжелыми веками. Затем она опустилась ниже, усаживаясь на его жезл. Только огромное самообладание удержало Себастьяна от того, чтобы не кончить в этот момент. Она была мокрая и податливая.
— …и тогда ты трахнул меня.
Она прикусила губу и опустила глаза, сама не веря, что сказала это слово. Но он не позволил ей устыдиться — не здесь и не с ним. Он приподнял бедра и еще глубже вошел в нее, пробуя то один ритм, то другой, пока не нашел тот, который был удобен ей. Постоянный, уверенный ритм, который заставил ее приоткрыть губы и отбросить голову назад и забыть обо всем. Ее груди то поднимались, то опадали, твердые соски дразнили его, заставляя еще больше напрягать его тело. Наслаждение нарастало до немыслимого крещендо. Себастьян сжимал ее талию, с каждым ударом приближаясь к завершению…
Он застонал, когда ее внутренние мускулы сжались вокруг его члена. Его пальцы впились в ее кожу.
— Тебе нравится, когда я трахаю тебя, Лия? — пробормотал он, задыхаясь.
Она открыла глаза и посмотрела на него. Медленная, довольная улыбка таяла на ее губах.
— Господи, да!
И тогда, не отводя от него глаз, она потянулась вперед, уперлась руками в его грудь и стала двигаться быстро-быстро. Себастьян больше не мог сдерживаться, удовольствие нахлынуло и захлестнуло его, увлекая и напрягая каждый мускул, и он излил себя в нее, не в состоянии больше контролировать себя, не в состоянии даже дышать.
Когда, наконец, он смог открыть глаза и снова вздохнуть, Лия была над ним, ее выражение было смесью нежности и смутного удовлетворения.
— Я сделала это, — прошептала она. — Заставила тебя потерять контроль.
Себастьян поднял голову и поцеловал ее.
— Да, ты сделала, — сказал он, потом подвинулся, пока она не оказалась под ним на полу. Его рука гладила ее живот. — Но ты не кончила вместе со мной.
Приподняв бровь, она взяла его руку и положила себе на грудь.
— И вы хотите исправить это, милорд?
— Немедленно, — ответил он. Но вместо того чтобы ласкать ее, он наклонился и поцеловал ее. — Когда-то я слышал, что вы сказали, что любите меня, миледи.
Она улыбнулась и обняла его за шею.
— Я люблю тебя.
— Я не слышу тебя.
— Я люблю тебя.
— Хммм… — Он укусил ее нижнюю губу, лениво лаская ее сосок пальцем. — Все еще не слышу…
— Ты долго собираешься мучить меня, Себастьян?
— Может быть.
— Очень хорошо. Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю…
— Еще! Хотя сомневаюсь, что этого будет достаточно.
— Я люблю…
Она задрожала, когда он лизнул ее сосок, затем, погладив ее живот, позволил своей руке спуститься ниже… Он целовал ее губы, нос, подбородок.
— Тише, Лия. Я тоже люблю тебя.
Она молчала секунду-другую.
— Я когда-нибудь говорила, что желание властвовать — один из твоих недостатков?
Он засмеялся, касаясь губами ее шеи.
Она простонала, когда почувствовала еще один палец внутри себя, затем спросила:
