— Ладно, — ответила Кейро. — Значит, это будет нашей маленькой тайной. А я в ответ позволю миссис Тейт остаться, но вы будете обязаны сделать так, чтобы эта назойливая старая ведьма не попадалась мне на глаза. И передайте ей, что я требую извинений.
Элис знала, что Пег вскипит, если ей придется унижаться перед леди Гленвуд, но она, конечно, сделает это ради Гарри.
— Хорошо.
Кейро весело улыбнулась и пригладила волосы.
— Ну и как, все оказалось не таким уж трудным?
В это мгновение раздался звонок в дверь.
— Ах, это, верно, фон Даннекер. Мы собираемся прокатиться в Гайд-парк. — И Кейро поставила чашку, подбежала к зеркалу, висевшему над камином, и пощипала свои щеки, чтобы они зарделись девическим румянцем. Потом она ринулась в коридор, где мистер Хаттерсли уже открыл дверь.
Элис опасливо пошла за ней, собираясь взглянуть на человека, который, как пригрозила Кейро, может стать отчимом Гарри. Фон Даннекер оказался крупным высоким человеком может быть, даже более высоким, чем Люсьен, довольно толстым, с плечами, похожими на гранитные утесы. Хотя его темное платье было выбрано с модной сдержанностью, Элис насмешливо подумала, что этот обветренный, морщинистый и грубый человек выглядел бы уместнее в кольчуге Казалось, его мускулистую надменную фигуру раздражал строгий крой фрака и сковывала накрахмаленная сдержанность белого галстука.
— Карл!
Кейро казалась чуть ли карлицей по сравнению с ним, когда она подошла к нему и обняла став на цыпочки, чтобы поцеловать в щеки как это принято в Европе. Лицо у него было широкое, квадратное, с широким лбом и раздвоенным подбородком; его соломенного цвета Волосы были прилизаны назад и плоско прилегали к черепу а в правом глазу он носил монокль.
Внезапно монокль упал, покатился по его груди — Барду заметил Элис, стоявшую гостиной, а Кейро все еще кудахтала над ним. Что-то в его бледно-голубых глазах заставило Элис содрогнуться и отодвинуться от дверного косяка. Рот у него был тонкий, жестокий, под глазами глубокие провалы, на коже легкий маслянистый блеск.
— Ах, Карл, это моя золовка, мисс Монтегю. Элис, это барон Карл фон Даннекер, — сказала Кейро гордо и просунула руку ему под локоть хозяйским жестом, совершенно бесстыдно поглаживая его вздутые бицепсы.
Элис кивнула, он поклонился в ответ, потом посмотрел на лестницу, по которой к ним спускался Гарри, держась за перила.
— Тетя! Пойдемте в сад, посмотрим на котят! — крикнул мальчик.
— Иду, Гарри! Прошу меня извинить. — Элис слегка присела перед Кейро и фон Даннекером, потом торопливо прошла мимо них, чтобы помочь Гарри спуститься вниз. Она взяла его за руку. — Вы же знаете, Гарри, что вам нельзя ходить по лестнице без сопровождающего.
— Я увидел котят из окошка. Няня Пег сказала, что можно дать им молока, потому что они бездомные.
— Ах, Гарри! — окликнула сына Кейро. — Подойдите и поздоровайтесь с бароном фон Даннекером и поцелуйте маму на прощание. — Кейро нагнулась, простирая руки к ребенку, всячески демонстрируя любовнику, какая она хорошая мать.
Восторженная болтовня Гарри прекратилась. Он печально посмотрел на Элис, та незаметно кивнула. Нельзя как следует воспитать ребенка, если он не уважает свою мать, пусть даже она имеет репутацию блудницы. Мальчик подавил вздох и послушно направился к матери. Сердце у Элис сжалось при виде того, как осторожно он обнял ее, словно ему строго наказали ни в коем не случае не мять мамину прическу и платье.
— Какой вы славный мальчуган, — сказала Кейро, погладив его по голове, чтобы показать нежную привязанность, — а теперь поклонитесь его милости.
Гарри едва доставал фон Даннекеру до колен, но повернулся к этому человеку, приложил руку к сердцу и слегка поклонился, как положено джентльмену, а потом снова устремился к Элис. Она подхватила его на руки и обняла, полная какого-то странного подсознательного желания защитить дитя от бесчувственного взгляда фон Даннекера.
До Ночи Гая Фокса оставалось всего шесть Дней, и приготовления Клода Барду шли с точностью часового механизма. Прибыла его команда стрелков — все на той же ирландской рыбацкой лодке, которая доставила его в Англию. Его люди привезли с собой блестящую, вылитую из бронзы пушку длиной восемнадцать футов, оружейный ящик, плотно набитый боеприпасами, и особую жаровню для каления ядер.
«Город сгорит», — улыбаясь, думал он, выходя из дверей вместе с леди Гленвуд. Однако ему не понравилось, как вызывающе смотрела на него ее молоденькая золовка, когда взяла на руки ребенка и прижала к себе.
Хотя мисс Монтегю и выглядела так же изящно и скромно, как и всякая англичанка благородного происхождения, в ее настороженных синих глазах он нашел силу характера, заставившую его остановиться. Барду отвернулся, пожатием плеч стряхнув странное ощущение, что эта девушка каким-то образом разгадала его маскарад. Нелепость! Торопясь укрыться от ее холодного взгляда, Клод вывел леди Гленвуд из дома и подвел к ожидавшей их карете, которую Барду одолжил у Стаффорда.
Как только они сели в карету и тронулись, Кейро обняла его за шею и поцеловала. Барду никогда не любил поцелуев, но подыграл ей довольно охотно, потому что она была ему весьма полезна. Баронесса послужит отличной приманкой, на которую он выманит Найта из Лондона в Ночь Гая Фокса. И все же, грубо целуя ее, Барду чувствовал, что есть что-то в ее отношениях с Люсьеном Найтом, о чем Кейро ему не говорит. Всякий раз, когда он касался недавнего скандала с близнецами Найт, она с наигранной веселостью уклонялась от темы.
Барду не давил на нее, потому что не хотел настроить против себя, но, чувствуя, что она все больше подпадает под его власть, решил спросить еще раз, уже настойчивее. Закончив поцелуй, он посмотрел в ее затуманившиеся похотью глаза.
— Моя дорогая, вы знаете, что я обезумел от вас, — прошептал Барду. Для француза было не трудно говорить по-английски как бы с прусским акцентом.
— Ах, Карл, — промурлыкала она, обхватив его руками, — я испытываю к вам то же самое. Вы заставляете меня чувствовать себя такой живой!
— Вы знаете, что мои намерения касательно вас очень серьезны, Каролина, — сказал он, поглаживая ее. При радости, осветившей ее лицо, Барду чуть было не ощутил угрызений совести. Какая дура! — Но если мы будем вместе, — сурово продолжал он, — я должен знать, что кроется за этой огорчительной сплетней, подстерегающей меня везде, куда я ни повернусь. Я не хочу стать посмешищем. Я должен знать правду о том, что произошло между вами и этим чертовыми братьями Найт.
Она опустила ресницы.
— Вы ведь чуть было не вышли замуж за Деймиена Найта, верно?
