— Вы сейчас лишний раз доказали, что я не в силах противостоять вашим домогательствам. Ну что ж, никуда от этого не деться. Хотя вы и использовали меня как орудие в борьбе с отцом, я не смогла сдержаться и ответила на ваш поцелуй. И буду стыдиться этого до конца моих дней! — в ее голосе зазвенели слезы, она заморгала и почти до крови закусила нижнюю губу.
— В желании близости нет ничего постыдного! — возразил Волк, мягко опустив ладони на ее плечи.
— Тогда почему же я не устаю сожалеть о содеянном и стыдиться того, что произошло?! — выкрикнула Кэролайн. Волк отдернул руки, и Кэролайн скороговоркой пробормотала: — Оставьте, оставьте меня! Это все, о чем я вас прошу! — и исчезла в зарослях леса.
Похоже, что он решил выполнить ее отчаянную просьбу. Весь оставшийся путь они едва разговаривали друг с другом, обходясь короткими междометиями.
Деликатная Мэри не подала виду, что заметила напряжение, возникшее в отношениях между ее спутниками. Кэролайн с тревогой вглядывалась в осунувшееся лицо подруги, которая час от часу становилась все слабее. Когда с вершины небольшого холма стал виден форт, путники заметно приободрились. У каждого из них были свои причины радоваться окончанию изнурительного путешествия.
Небольшой форт оказался буквально набит поселенцами. Известие о поступке губернатора распространилось среди жителей приграничных районов со скоростью урагана. Многие, бросив дома и скот на произвол судьбы, поспешили укрыться за бревенчатыми стенами форта. В том, что чероки не станут терпеливо ждать, когда англичане соблаговолят отпустить на свободу их вождей, никто не сомневался.
Кэролайн не могла не испытать признательности за то, что Волк заранее позаботился о пристанище для них. Он нанял небольшое помещение в домике некоей миссис Кинн.
— Он постучал в мое окошко пару дней назад, еще до рассвета, — рассказывала миссис Кинн, — просил оставить для вас местечко. И ушел так быстро, что я даже не успела чаем его напоить.
— Спасибо, что приютили нас. Иначе нам бы пришлось расположиться прямо на улице.
Говоря это, Кэролайн ходила взад-вперед по комнате, прижимая к себе спящую Коллин. Мысль о то, что все они обязаны Волку за заботу об них, нисколько не радовала ее.
— Волк сказал, что вы уже натерпелись от этих дикарей, — полуутвердительно-полувопросительно проговорила пожилая хозяйка, глядя на Кэролайн из своего кресла-качалки.
Кэролайн остановилась, не зная, что ответить любопытной старушке. Та продолжала как ни в чем не бывало:
— Вот жуть-то? Я, признаться, надеялась, что эти чероки гораздо лучше остальных здешних варваров. Я, знаете ли, приехала сюда из Пенсильвании. Вместе с мужем, Эдгаром. Тамошние дикари, шони, — просто кровожадное зверье, и я бы никогда не поверила, что чероки ничуть не лучше их, — заключила она.
— А какими вы их себе представляли? — спросила Кэролайн, чтобы поддержать разговор. Коллин заснула, и она уложила ее в корзину, которой малышка вынуждена была теперь довольствоваться вместо колыбели.
— Да как вам сказать... — миссис Кинн задумчиво подперла рукой щеку. — Ну, наверное, что-то вроде нас с вами.
— Честными и порядочными?
Миссис Кинн, не заметив сарказма, явственно прозвучавшего в словах Кэролайн, согласно кивнула и с улыбкой на морщинистом лице подтвердила:
— Вот именно.
Кэролайн подошла к корзине, чтобы взглянуть на маленькую Коллин.
— Заснула? — участливо спросила старушка.
— Да, и Мэри тоже спит. — Кэролайн не испытывала неприязни к миссис Кинн, которая, с ее предрассудками в отношении чероки, ничем не отличалась от большинства женщин ее возраста и круга. Кэролайн, возможно, и сама придерживалась бы того же мнения, если бы не ее знакомство с Садайи и Валини... если бы Волк не объяснил ей всех сложностей взаимоотношений между чероки и англичанами.
Она с досадой поймала себя на том, что снова думает о Волке. Кэролайн решила пойти на кухню и почистить картошки. Ей просто необходимо было занять себя хоть чем-то. Она оглянулась, услышав у себя за спиной голос миссис Кинн:
— Мне кажется, что она не толстеет.
— Она... что? — Кэролайн подошла к старушке, стояв шей возле корзины и разглядывавшей маленькую Коллин.
— Она не прибавляет в весе, как ей следовало бы. По-моему, даже наоборот, худеет.
Кэролайн с состраданием взглянула на маленькое тельце ребенка. Ей нечего было возразить на замечание наблюдательной миссис Кинн.
С тех пор как они поселились в форте, прошла неделя. Среди жителей укрепленного поселения ходили слухи о предстоящих военных действиях. Напряжение росло. Никто уже не сомневался в неизбежности кровавой развязки. Из уст в уста передавалась новость о том, что губернатор и взятые им в плен индейские вожди в сопровождении мощною отряда уже в пути. Всем было также хорошо известно, что индейцы собираются напасть на англичан на переправе через реку близ деревни Кейови.
Волк, доставив Мэри и Кэролайн в дом миссис Кинн, сразу же покинул форт. Кэролайн знала, что он отправился выполнять возложенную им самим на себя нелегкую миссию. Он позаботился о них с Мэри в ущерб собственным интересам. И даже интересам своего народа. Кэролайн вспомнила, каким огнем горели его глаза, когда он говорил ей об этом.
Много она отдала бы, чтобы узнать, прислушались ли к его словам старейшины родов, предводители кланов ц молодые воины. Удалось ли ему убедить их всех, что наилучшим решением любых проблем являются мирные переговоры?
Но среди всех обступивших ее проблем главной заботой Кэролайн, источником ее непрекращающегося беспокойства оставалось самочувствие Мэри и малютки Коллин. И мать, и дочь были очень слабы, и пребывание в перенаселенном форте явно не шло на пользу их здоровью.
Кэролайн постоянно мечтала о том, как она заберет их домой. Ведь у них оставалась лошадь, которая могла, как и на пути сюда, везти на себе Мэри, ребенка и их скудный багаж. К тому же, до Семи Сосен было не очень далеко. Но тревожные слухи пугали ее больше, чем она готова была признать. И они продолжали жить в форте, в доме миссис Кинн.
Погода стояла холодная, ветреная. Однажды утром, торопливо одеваясь, Кэролайн обнаружила, что живот ее, прежде почти совсем плоский, стал слегка выдаваться вперед. Она сомневалась, что кто-либо из окружающих мог заметить это. Но не за горами было и то время, когда беременность уже не скроешь от посторонних глаз. И от глаз Волка.
И тут снизу послышался пронзительный голос миссис Кинн:
— Они наконец прибыли! Слышите, прибыли! — прокричала она во всю мощь своих легких, чтобы и Мэри в боковой комнатке, и Кэролайн на чердаке, где находилась ее спальня, могли услышать ее.
