Люди Мандрена появлялись неожиданно то в одной деревне, то в другой. С собой они вели груженых увесистыми тюками мулов. Чего только не было в этих тюках: табак, индийские хлопковые ткани, соль, деликатесы, часы, украшения, – все то, что было куплено за границей по низкой цене и продавалось на этих импровизированных деревенских рынках значительно дешевле, чем можно было купить аналогичные товары в лавках откупщиков. Понятно поэтому, что на эти распродажи сбегались не только бедняки, но и иные дворяне. Успех сопутствует Мандрену. Он быстро расширяет сферу своей деятельности. С января 1754 года по май 1755 года его люди организуют целую сеть продаж контрабандных товаров в провинциях Франис-Комте, Руэрг, Дофине, Форе, Овернье, Виваре, Божоле, Веле. Мандрен и его команда кажутся вездесущими. Они появляются повсюду, все больше разоряя откупщиков, а когда сталкиваются с отрядами королевских драгун, сражаются, как львы. За полтора года Мандрен совершил шесть экспедиций, исколесив десятки городков и деревень и каждый раз невредимым возвращался в свое логово в горах Савойи. После каждой такой экспедиции его популярность еще возрастала, потому что вел он себя скорее как благородный рыцарь, чем как атаман шайки. Его веселость, обаяние и доброта завоевывают ему сердца многих мужчин и женщин, которые даже присваивают ему кличку «Прекраснодушный». И вот уже бедняки с нетерпением ждут его прихода, а девушки грезят им по ночам…
Однако среди этой полной приключений, риска и любовных романов жизни Мандрен не забывает о смерти своего брата и… о возмездии. Море убит, остается расправиться с судьей Пьеленком. Этому делу он посвятил зиму 1754 года.
Замок Рошфор-ан-Новалэз вряд ли можно было назвать замком в строгом смысле этого слова. В действительности то был массивный каменный дом, слегка покосившийся от древности. В этом строении не было ничего феодального, кроме символической башенки, сложенной из сосновых бревен. Впрочем, места здесь были божественные. Замок располагался в четырех лье от Шамбери и сравнительно недалеко от Гренобля. Вот почему президент парламента Дофине, судья Пьеленк, с удовольствием выезжал сюда погостить и отдохнуть. Поездки на отдых в Савойю вообще были в моде среди дворян Дофине, поэтому в частых визитах сюда досточтимого судьи не было ничего необычного.
Обо всем этом Мандрен был хорошо осведомлен. Он изучил местность и подступы к замку, твердо решив нанести туда неожиданный ночной визит.
Стояла прекрасная, лунная ночь. В ярком, нереальном свете луны серебрилась черепица замка, к которому неслышно подъезжало десяток всадников. Копыта их коней были обвернуты тряпками, так что передвижение кавалькады было совершенно бесшумным. Длинные черные плащи, в воротниках которых всадники прятали лица, спадали до их колен.
Но вот они подъехали вплотную к замку. Самый высокий из всадников легко, даже грациозно спрыгнул с коня и подбежал к массивным дубовым дверям, в которые он бесцеремонно забарабанил кулаком.
– А ну, открывайте!.. И живо! – властно скомандовал он.
Из-за двери донеслись испуганные голоса, восклицания, шепот.
– Кто там? – спросил чей-то дрожащий голос.
– Сейчас ты узнаешь, кто, – грозно проговорил по-пьемонски один из спутников Мандрена.
Испуганный возглас, раздавшийся за дверью, напоминал стон. И снова оттуда донесся шепот. Тогда Мандрен скомандовал:
– Ну-ка, Сен-Пьер, открой мне эту дверь!
Тот разбежался и со всего маха плечом врезался в дверь, которая затрещала и подалась внутрь. Еще удар, дверь снова подалась. Изнутри стали доноситься вопли отчаянья.
– Вам же будет лучше, если вы отопрете дверь сами, – громогласно заявил Мандрен.
Его слова подействовали. И вот дверь распахнулась, и перед непрошенными гостями предстала гурьба насмерть перепуганных служанок в ночных рубашках и колпаках. Здесь же стояли два лакея с мушкетами в дрожащих руках, но по их виду можно было понять, что они не собираются использовать свое оружие по назначению. Осклабив в улыбке свои белоснежные зубы, Мандрен дружелюбно обратился к трепещущим домочадцам:
– Я не хочу причинять вам зла. Мне нужен лишь ваш хозяин. Я Мандрен!
Раздался всеобщий вздох облегчения. Мандрен снова улыбнулся и, сбросив с плеч черный плащ, выхватил из-за пояса два пистолета с изящной серебряной инкрустацией.
– Ты, Пьемонтец, стереги их и не обижай понапрасну, а ты, Сен-Пьер, пойдешь со мной!
И оба мстителя устремились по лестнице на второй этаж. Им без труда удалось найти комнату, в которой пытался спрятаться дрожащий пожилой судья. Дверь в нее была забаррикадирована, но тут снова пригодилось богатырское плечо Сен-Пьера. Удар, потом еще удар, все трещит, но тут…
В коридоре появился белый силуэт совсем молоденькой девушки. Ее хрупкая худая фигура под муслиновой ночной рубашкой отличалась горделивой осанкой. Девушка бесстрашно шла на них, сложив руки на груди. Однако ее появление ничуть не смутило Мандрена. Непринужденным жестом он сдернул шляпу и отвесил ей учтивый поклон. Его сообщник последовал примеру атамана, причем поклонился столь учтиво, словно он воспитывался при Дворе.
– Что вам надо? – спросила девушка твердым голосом.
– У меня есть дельце к президенту парламента Пьеленку, так что уж простите великодушно, мадмуазель, если мне довелось вас разбудить.
– Мой отец спит. Он болен и плохо себя чувствовал весь вечер. Так что убирайтесь!
На лице Мандрена появилась печальная улыбка. Помимо своей воли он восхищался поведением девушки. К тому же она была редкостно хороша и совсем молода, почти девочка. А какие глаза! Черные, как смоль, дерзкие, гневные, они горели, как два факела, на ее бледном лице с вызывающе поднятым подбородком. Вот девушка подошла к ним вплотную и закрыла собою дверь. И тут зловещим смехом засмеялся Сен-Пьер:
– Сейчас ваш отец почувствует себя еще хуже.
С этими словами он подхватил девушку и отодвинул ее от двери, очистив проход атаману.
– Вот так… путь свободен, Луи!
Отвесив иронический поклон, Мандрен проследовал в комнату. Она была освещена единственной свечой, в скудном свете которой можно было увидеть остатки скромного ужина и лекарства, разложенные на столе, и большую старинную кровать, в глубине которой под одеялами прятался ссохшийся старик с болезненным лихорадочным румянцем на щеках. Впрочем, он тоже не дрожал от страха. Более того, увидев силуэт Мандрена в дверях комнаты, старик попытался выпрямиться, а на лице его появилась полное достоинства выражение покорности неотвратимой судьбе.
– Я хорошо знал, что рано или поздно вы придете за мной, – сказал он еле слышно. – Ведь вы Мандрен, не так ли?
