Пусть подданные легкомысленны и неблагодарны, зато Генриха всегда поддержат его родные. Нужно думать о них, любить их и ради них крепко держаться за жизнь. Не захочет же Генрих повергнуть свою жену и детей в пучину горя?
Уход королевы дал результат: Генрих начал поправляться. Однако цели его поездка так и не достигла. До Гаскони король не добрался – застрял во Франции. Правда, мятежная провинция угомонилась сама собой, но зато Людовик отказал родственнику в поддержке. Французский король щедро раздавал советы, но без них-то как раз Генрих мог бы вполне обойтись.
Королевская чета вернулась в Англию.
* * *
Вернулся и Симон де Монфор, после чего мятежники сразу же осмелели. Они было испугались, что их предводитель отказался от борьбы и бросил их один на один с королевской партией. Вот почему Монфора встретили так восторженно. Настала пора предъявлять королю ультиматум.
На встречу с Генрихом Монфор явился во главе целой депутации баронов. Среди них выделялся Роджер Биго из Норфолка.
Лорды потребовали, чтобы король соблюдал Оксфордское соглашение. Монарх обязан прислушиваться к мнению парламента и своего народа.
– Милорд, – сказал Роджер Биго, – после вашего возвращения из Франции вы еще больше наводнили страну чужеземцами. Англичанам это не нравится.
– Милорд Норфолк, – ответил король, – вы слишком дерзки. Кажется, вы забыли, что вы мой вассал? Возвращайтесь к себе в Норфолк и занимайтесь лучше выращиванием пшеницы. Иначе я могу приказать, чтобы мои молотильщики не оставили на ваших полях ни единого колоска.
– Вот как? – усмехнулся Биго. – А если я пришлю вам головы ваших молотильщиков?
Это был открытый вызов, а Генрих в подобных ситуациях всегда терялся. Он свирепо окинул взглядом баронов, не сводивших с него глаз. Один неверный жест, и может завязаться схватка.
Будь проклят Биго, а еще более того – ненавистный Монфор!
Генрих почувствовал, что лорды готовы к открытому столкновению.
Поэтому он пожал плечами, оставив выпад Норфолка без последствий. Тем самым он лишний раз показал свою слабость.
Позднее Роджер Биго сказал своим единомышленникам:
– Час близок.
* * *
Страна бурлила. Король и королева не осмеливались выезжать за пределы дворца без сильного эскорта. Генрих укреплял свои замки, а самые главные из них – лондонский Тауэр и Виндзор были подготовлены к длительной осаде.
Лондонцам не хватало только искры, чтобы поднять восстание. Горожане были задавлены непосильными податями. Как только торговля начинала процветать, король или королева тут же придумывали новый побор, и торговцы лишались всех прибылей.
Самые жестокие гонения были направлены против евреев, но лондонцы не испытывали к иноверцам ни малейшего сочувствия. Евреи умели поразительным образом выкарабкиваться из, казалось бы, совершенно безвыходных ситуаций. Лишившись всего, они тут же вставали на ноги, а вскоре вновь были богаче своих соседей. Тут не без колдовства, шептались между собой англичане.
На иудеев обрушивались все новые и новые кары. Сначала им запретили иметь собственные школы. Потом повелели, чтобы в своих синагогах они молились вполголоса, дабы не оскорблять слух христиан. Евреям запретили нанимать на работу любого, кто верует в Иисуса. Любовные связи между евреями и неевреями жестоко карались. Каждый еврей должен был носить на платье специальный знак, свидетельствовавший о принадлежности к проклятому народу. Ни в коем случае еврей не смел войти в христианский храм. Для проживания в любом месте города иудеям требовалось специальное разрешение. Достаточно было нарушить одно из этих многочисленных ограничений, и имущество виновного подлежало конфискации.
Все эти притеснения еврейские купцы еще как-нибудь пережили бы, но постоянные поборы приводили их в отчаяние. При этом достаточно было хотя бы на короткий срок оставить иудеев в покое, как они тут же начинали быстро богатеть.
Это, в свою очередь, распаляло зависть соседей-христиан, начинались погромы, главной целью которых был грабеж.
Как-то раз король и наследник уехали в Виндзор, а королева осталась в Тауэре. Элеанора знала, что в городе неспокойно, и предпочитала отсиживаться за крепостными стенами. Она жаловалась прислужницам, что предпочла бы находиться в обществе короля, и было решено, что наутро ее величество тоже отправится рекой в Виндзор. Приближенные тоже думали, что так будет безопасней.
К несчастью, той самой ночью чернь решила устроить очередной еврейский погром. В полночь ударили колокола собора святого Павла, и толпа ринулась по направлению к гетто, чтобы застигнуть евреев врасплох – взять их в постели тепленькими. Тогда они не успеют спрятать свои сокровища.
Элеанора проснулась от ударов колокола и отчаянных воплей, доносившихся с городских улиц. Началась всеобщая резня.
Мародеры врывались в еврейские дома, убивали несчастных иудеев, рубили их тела на куски. Однако главной целью нападения были не религиозное рвение и не месть, а алчность и корысть.
Королева быстро оделась и вызвала стражу.
– Что происходит?
– Миледи, толпа бесчинствует. Лондонцы убивают и грабят евреев. Немногие из них доживут до утра.
– Нам опасно здесь оставаться, – сказала Элеанора. – Трудно предугадать, чем закончится это безумие.
Солдаты тоже думали, что, расправившись с евреями, лондонцы могут напасть на королевский замок. Горожане распалились не на шутку, ими овладела жажда крови. Королеву Элеанору они ненавидят ничуть не меньше, чем евреев.
– Тогда едем, – решила королева. – Не будем терять времени.
Ей стало страшно. Она вспомнила, какими злобными взглядами провожала ее на улицах толпа. Лондонцы давно расправились бы с ней, если б посмели. Они до сих пор не простили Элеаноре злополучный «Квинхайз». Именно Элеанору считали они повинной во всех своих несчастьях.
– Подготовьте барку! – воскликнула королева. – Мы отправляемся в Виндзор.
Прислужницы накинули ей на плечи плащ, у причала уже ждала королевская барка. Не теряя времени, Элеанора и ее приближенные поднялись на борт.
– Вперед! Скорей! – крикнула Элеанора.
Барка бесшумно скользила по реке, когда с моста раздался крик:
– Смотрите! Это королева, старая ведьма!
На мосту собралась толпа. Злобные крики, плевки.
– О Господи, спаси меня от черни! – молилась Элеанора.
В барку полетели камни, отбросы. Плащ королевы был весь в грязи.
– Утопить ее! – вопила толпа. – Утопить проклятую ведьму!
– Они убьют нас, – испугалась Элеанора. – Господи, неужто настал мой смертный час?
– Миледи, дальше плыть опасно, – сказал кормчий.
