Кристофер, который теперь остался за главного, выступил вперед.
— Расходитесь, — негромко скомандовал он, — живее! Ты и ты, — он указал на двух слуг, — отвяжите его и оттащите в карцер.
Толпа молча подчинилась — на сегодня зрелищ было более чем достаточно. Двое негров, поддерживая Питера с обеих сторон, повели его к месту отбывания наказания, и Кристофер последовал за ними.
Одна Сторм продолжала стоять с зажатым в руке кнутом, неподвижно глядя в том направлении, куда ушел Саймон. Лишь заметив, что сестра Саймона все так же стоит рядом с ней, она, выпустив кнут, медленно направилась к дому. И тут ее остановил раздавшийся за спиной голос.
— Я должна бежать отсюда, — твердо произнесла Августа. — сегодня же, сейчас…
Сторм обернулась. Лицо Августы было на удивление спокойно, глаза горели решимостью — такой Сторм ее еще не видела. Тем не менее, она лишь произнесла:
— Ну и куда ты побежишь? Не валяй дурака! — И, не дожидаясь ответа, снова пошла к дому.
— Я должна забрать Питера отсюда до утра. Я не знаю, что еще сделает Саймон, по таким его я еще не видела! — Похоже, Августа вовсе не желала сдаваться.
— Пожалуй, ты права… — Сторм приостановилась. «А может, бежать вместе с ними?»
Момент был как нельзя более подходящий — Саймон находился почти в невменяемом состоянии и вряд ли мог быстро организовать погоню.
Однако едва засветившаяся перед ней искра надежды тут же погасла. Ей просто некуда было бежать. После предательства Идена для нее, казалось, во всем мире не осталось никого, к кому она могла бы обратиться за помощью. К тому же какой смысл бежать в компании предавшего хозяина слуги и неповоротливой Августы?.. Хотя…
В мозгу Сторм вдруг молнией мелькнула спасительная мысль.
— Я готова помочь вам, — спокойно сказала она, — но только если вы окажете мне небольшую услугу.
Было три часа ночи, когда тяжелая дверь карцера издала пронзительный скрип. Сторм и Августа затаили дыхание. Дверь в каменный мешок без окон запиралась снаружи лишь на один засов, но Кристофер по забывчивости или по небрежности забыл приставить к ней охрану. Сам он уже давно спал. В окне библиотеки мерцал слабый огонек свечи — но Саймон, находившийся там, вряд ли мог видеть издалека, что происходит у карцера.
Девушки не взяли с собой свечей, чтобы не привлекать внимания, и, войдя внутрь, поначалу ничего не могли разобрать в темноте. Лишь когда в углу что-то пошевелилось, Августа бросилась туда.
Питер был крепко связан по рукам и ногам и с трудом мог сидеть.
— Гусси! — вздрогнув от неожиданности, воскликнул он.
— Тихо! — Августа склонилась над Питером, в то время как Сторм встала у двери, слегка приоткрыв ее, чтобы видеть происходящее снаружи. — Я принесла мазь для твоей спины…
— Ты не должна здесь находиться, и Сторм тоже…
— Ваши лошади, — перебила его Сторм, — стоят у дороги. Там кое-что из одежды и все деньги, что нам удалось наскрести. Вы должны выехать до рассвета.
Августа начала смазывать спину Питера, и тот невольно застонал.
— Сперва развяжи ему руки, — поторопила Августу Сторм. — И побыстрее, а то пострадает не только его спина…
Питер, морщась от боли, произнес:
— Постойте… Что вы задумали?
— Мы должны бежать! — Августа, ломая ногти, принялась развязывать веревки, — сегодня ночью…
— Ты с ума сошла!
— Питер, у нас нет выхода! Если ты останешься здесь, то Саймон продаст тебя или запорет до смерти… Я тоже не могу больше здесь оставаться!
— Августа… — Питер, освобожденный наконец от пут, взял ее руки в свои. — Пойми, я собственность твоего брата, он может сделать со мной, что захочет! На Саймона просто нашло, завтра он все забудет…
Августа отрицательно замотала головой. Лицо ее было решительным и сейчас странным образом напоминало лицо Саймона, в голосе звучала непреклонность:
— Саймон, может быть, и забудет, но я — никогда! Не забуду и не прощу. Я не смогу дальше жить, словно ничего не произошло. Если ты не захочешь бежать со мной, я убегу одна…
— Хватит тянуть резину! — резко оборвала ее Сторм. — Поторапливайтесь, у нас нет времени!
Она подошла к Питеру и протянула ему какую-то бумагу.
— Отправляйся в Бат, в таверну «Зеленый попугай», и найди там Бешеного Рауля Деборте или еще какого-нибудь капитана из тех, что здесь упомянуты. Покажи им записку, скажи, что от меня, — это обеспечит тебе возможность удрать по морю в любую часть света.
Питер в нерешительности переводил взгляд с Августы на Сторм.
— Ты и впрямь намерена бежать? — словно не веря в происходящее, спросил он Августу.
— Я люблю тебя, — решительно ответила та. — Но у меня нет выбора.
Питер взял ее руку. На эту сцену и в самом деле нельзя было смотреть спокойно, так что даже Сторм, не привыкшая к бурному проявлению чувств, прослезилась.
— Сторм, — сказал Питер, — я всегда знал, что ты куда лучше, чем о тебе говорят. Ты всегда была хорошей подругой для Гусси, и я перед тобой в долгу.
Сторм нахмурилась:
— Я делаю это не даром. Эта бумага обеспечит и мою свободу. Бегите же, пока не поздно!
Питер поднялся на ноги:
— Я должен, пожалуй, кое-что тебе сказать. Здесь двое твоих людей, они в сарае. Вряд ли они смогут тебе помочь, но на всякий случай тебе надо знать об этом. — Он помолчал. — А Саймона не бойся. В общем-то, Саймон — неплохой парень, и, я уверен, тебе он дурного не сделает. — Произнеся эти слова, Питер, прихрамывая, вышел из дверей карцера, и они с Августой исчезли в темноте.
Сторм, не теряя ни минуты, бросилась к сараю. «А вдруг это очередная ловушка?» — мелькнуло у нее в голове. Но она сразу же отбросила эту мысль — зачем Питеру ее обманывать, раз он все равно собирается бежать отсюда? Вот только если это снова переодетые люди Идена…
Сарай сторожили два крепких парня, которые, увидев Сторм, тут же потянулись к шпагам, но она грозно прикрикнула на них:
— Спокойно, или я прирежу вас вашим же оружием!
Слуги Саймона до сих пор не могли взять в толк, как им следует относиться к Сторм: с одной стороны — вроде пленница, с другой — хозяин к ней явно благоволит… Во всяком случае, распоряжений насчет нее им никто не давал, и, поколебавшись с минуту, они пропустили ее внутрь.
Фонарь за дверью слабо освещал еще двух охранников, державших в руках мушкеты. Они подозрительно покосились на Сторм, но та смотрели мимо них.
На полу, устланном соломой, связанные по рукам и ногам и для надежности привязанные к столбу, поддерживавшему кровлю, сидели Роджер и…
— Помпи! — Сторм не верила собственным глазам.
