– И тогда он украл целое состояние. – Лукас презрительно усмехнулся. – Для вас. Вместо того чтобы просто приехать и забрать вас с собой. Именно об этом вы говорите?
Долли вздохнула:
– Нет. Если он и в самом деле украл деньги, то лишь для себя. Я уверена, что он твердил себе, будто делает это ради меня, но это не так, он просто воспользовался случаем разбогатеть. Ведь мы с ним стали жить врозь не случайно. После смерти родителей Тео вступил на дурной путь. Я вынуждена была пойти в экономки, а с ним ничего не могла поделать до тех пор, пока он не объявил, что переменился и желает, чтобы мы с ним жили опять как одна семья. Когда он получил хорошее место, я ему поверила. Но у Тео была страсть к красивым и дорогим вещам...
– Как и у вас, – проворчал Лукас. – Вы упросили Фрайера приехать и вызволить вас, не правда ли? – с горечью произнес он. – Вы хотели, чтобы Фрайер создал для вас более приемлемую жизнь, и он это исполнил.
– Довольно, майор Уинтер, – заговорил отец Амелии. – Моя жена вовсе не жадная до денег соблазнительница. Большая часть ее денег ушла на содержание моего имения и на приданое Амелии. Я верну из оставшихся средств сколько смогу, но, разумеется, лишь при условии, что вы докажете справедливость ваших притязаний. Имение мое неотчуждаемо как майорат и потому не может быть продано, но я могу предложить кое-какие вещи на аукцион.
– Джордж, я не допущу, чтобы ты продал все, что тебе так дорого, – начала Долли, но муж не дал ей договорить.
– Успокойся, дорогая, это не имеет значения. – Он нежно поцеловал жену в лоб. – Я забочусь только о тебе и о ребенке. И об Амелии, конечно, но надеюсь, что муж намерен сам ее содержать. Хотя в том случае, если женитьба на ней – лишь часть его расследования, то...
– Я женился на ней, чтобы спасти ее от позора, – прервал тестя Лукас, которому отнюдь не доставляло удовольствия наблюдать сердечную привязанность родителей Амелии друг к другу. – К тому же деньги тут вообще ни при чем. Я хочу... то есть мы хотим, – поправился он, – справедливости. Теодор Фрайер должен быть доставлен в суд, приговорен и наказан за свои преступления.
Если Долли вздрогнула при слове «наказан», то Амелию поразила злоба в голосе у Лукаса. Почему он так жаждет схватить Фрайера?
– Но ведь моя жена сообщила вам, что Теодор умер, – сказал лорд Тови.
– Простите мой скептицизм, сэр, но после того, как ваша жена сообщила немалое количество ложных сведений, меня убедят в смерти этого человека только самые серьезные доказательства. А я сомневаюсь, что они есть у леди Тови.
Глаза всех устремились на Долли.
– У меня... есть свидетельство о смерти, – произнесла она неуверенно.
– Ваш муж... ох, простите, ваш брат, – якобы спохватился Лукас, – отлично умел подделывать документы. Подделать свидетельство о смерти не составило бы для него особого труда.
– Если вы не верите мне, поезжайте в Лизьё, и вы найдете там его могилу, – сказала Долли.
– Могильный камень может поставить кто угодно, – возразил Лукас.
– Тело готовил к похоронам местный гробовщик. Его имя Лебо. Если вы поедете туда, то, конечно, сможете с ним побеседовать.
– Верно. А если я его там не обнаружу, вы скажете, что он переехал неизвестно куда. Или умер. У вас на все есть ответ, не так ли, Дороти?
– Не смейте так обращаться к моей жене! – взорвался отец Амелии. – Она леди Тови, и будьте любезны адресоваться к ней с должным уважением.
Амелия внутренне содрогнулась. «Ох, папочка, это самое неудачное из того, что ты мог сказать моему сверх меры самолюбивому супругу ради спасения Долли».
Выражение ледяного презрения на лице у Лукаса Уинтера могло бы посрамить даже герцога.
– Я уверен, что вспомню этот ваш совет, когда арестую ее и увезу обратно в Америку, чтобы она могла лично излагать свои лживые истории правительству.
– Лукас, не... – начала было Амелия, но тут снова взорвался ее отец:
– Она не сделала ничего плохого!
– За исключением того, что лгала, когда говорила о Фрайере. И если я должен буду упрятать ее в тюрьму, чтобы выманить ее братца из его укрытия, я это сделаю.
– Вы никуда не увезете мою жену, будьте вы прокляты! Она вынашивает ребенка, и она хрупкая женщина. Я не могу рисковать утратой своей второй жены во время родов. Особенно после того, как она сообщила вам все, что знает.
Сверкая глазами, Лукас сложил руки на груди.
– Вы можете это доказать?
Лорд Тови не ответил, потому что не мог. Не могла ответить на этот вопрос и Амелия, но в глубине души она чувствовала, что Долли ни в чем не виновата, за исключением того, что слепо верила брату, как верила всем, кого любила.
– Лукас, – сказала Амелия, – будь разумен.
Его ледяной взгляд едва не заморозил кровь у нее в жилах.
– Я не допущу, чтобы Фрайер избежал правосудия всего лишь на основании слов его сестры!
Почему все это так выходит? Потому что Фрайер родился англичанином?
– По крайней мере расследуй рассказ Долли до того, как примешь жестокое решение везти ее в Америку. Поезжай во Францию и убедись, что там находится могила ее брата.
– А когда я вернусь сюда, то обнаружу, что все вы снялись с места, не так ли? Скрылись там, где мне вас не найти, в то время как она встретится со своим братом там, где он прячется теперь.
– Как ты можешь думать, что я дам согласие на подобный обман?
У Амелии сердце разрывалось от того, что он не доверял ей после всего пережитого ими вместе.
– А что, если бы я отправился вместе с вами во Францию, майор Уинтер? – вступил в разговор отец Амелии, и тон его был не менее язвительным, чем тот, каким говорил Лукас. – Долли и Амелия остались бы дома, в то время как мы с вами собирали бы доказательства правдивости моей жены. Таким образом, я стал бы вашим заложником на тот случай, если моя беременная жена возьмет да и сбежит. Тогда вы отвезли бы в Америку меня. Удовлетворяет ли это предложение вашим представлениям о справедливости?
– Ваша жена не преминет отправить Фрайеру предупреждение. По моим сведениям, он прячется где-то в соседнем графстве.
– Я не позволю вам увезти мою жену. Нам с вами придется встретиться в суде.
– Не пытайтесь блефовать, сэр. Возбудить дело в суде – значит предать все происшедшее гласности, а вы не рискнете на скандал.
– Скандал для меня ничего не значит. Чем я не могу рисковать, так это смертью жены или ребенка во имя вашей сомнительной справедливости. И я хотел бы, чтобы вы обосновали ваши обвинения против брата моей жены.
– Да, майор Уинтер, – заговорила Долли, и в голосе у нее звучало отчаяние. – Вы заявляете, что Тео украл деньги, но мой муж упомянул за обедом, что была ограблена компания «Джонс шиллинг». Так вот, мой брат никак не мог ее ограбить.
