«Рыжие не должны надевать ничего красного». Сколько раз она слышала это от одиноких леди из Фоуи, которые охотились за ее отцом, стараясь снискать его расположение тем, что обхаживали его дочь!
Тем не менее у нее есть теплое шерстяное платье, на котором изображены переплетенные красные и оранжевые маки. И оно ей нравится. Оно греет Финч и вполне ей идет.
Умывшись, надев чистую рубашку, расчесав и уложив волосы, Финч натянула на себя платье и подобрала самую приличную пару ботинок. В ее распоряжении также были коричневый бархатный плащ и в тон ему шляпка с золотистым пером. Финч задумчиво коснулась пера. Гревиллу нравился его оттенок. Он говорил, что перо подходит к цвету ее глаз.
Она отнесла плащ и шляпу в гостиную и положила их там, не зная, что делать дальше – не считая того, что надо сообщить Россу о прибытии еще одного важного груза. По возвращении он будет искать ее в доме номер восемь. Финч хотела бы встретить его там, однако внутренний голос подсказывал, что ей не следует вести себя слишком предсказуемо.
Увы, она не искусна в тех играх, в которые играют женщины.
Пакет нужно сохранить во что бы то ни стало. Это либо та часть, которую потеряли в Уайтчепеле, либо та последняя часть, прибытия которой он ждет. В сумочке ее прятать, наверное, не стоит. Вернувшись в спальню, Финч принесла оттуда коричневую меховую муфту. Оторвав часть подкладки, Финч засунула под нее завернутое в клеенку сокровище.
В вестибюле послышались голоса Мэг и Сибил.
Финч поспешила им навстречу, надеясь успокоить сестер и постараться убедить их заняться своими делами. Ей необходимо отдать Россу посылку.
– О, Финч, ты замечательно выглядишь! – сказала Мэг. – Правда, Сибил? Просто картинка!
– И ничего подобного, – возразила Финч, желая, однако, чтобы это было так. – Но все равно спасибо. Я знаю – считается, что мне нельзя носить красное.
– Ерунда! – усмехнулась Сибил. – Ты из тех женщин, что сами устанавливают моду.
Финч только отмахнулась от комплиментов.
– Вы наверняка сильно устали. Пообещайте, что сейчас же ляжете в постель.
– Нет, – Сибил зевнула, – мы не можем тебя оставить.
– Я тоже лягу отдыхать, – солгала Финч.
– Ты только посмотри! – Мэг, увлекающаяся натура, уже указывала на резьбу, покрывавшую стойку перил. – Прямо вылитый Хантер. А вот еще одно похожее лицо.
– Не глупи! – сказала ей Сибил. – Дом очень старый, и все в нем старое – в том числе эта отвратительная резьба.
– И вовсе она не отвратительная! Взгляни-ка! Вылитый Хантер!
Финч принялась рассматривать лицо, на которое указывала Мэг. Сибил тоже подошла поближе.
– У Хантера не такой большой нос, – сказала она. – И он гораздо красивее.
– Но все равно похож, – настаивала Мэг.
– Да, немного, – согласилась Финч.
– Мне кажется, Сибил неравнодушна к Хантеру, а ты как думаешь, Финч? – ухмыльнулась Мэг.
– Мэг! – возмущенно сказала Сибил, опустившись на свою любимую ступеньку.
Финч не хотелось, чтобы разговор перешел на темы любви.
– Мне нравятся изображения детей. И девушек. Очень милая лестница. Напоминает семейный портрет.
– Интересно, кто здесь должен быть изображен? – сказала Мэг, указывая на пустой овальный медальон, еле видимый среди лавровых листьев.
Финч уже чуть не лопалась от нетерпения – так велико было ее желание побыстрее уйти.
– Не представляю себе.
В дверь позвонили, и Финч едва не бросилась открывать.
После небольшой паузы, показавшейся ей вечностью, из-под лестницы вышел старый Кут. Печально взглянув на Финч и сестер Смайлз, он пошел посмотреть, кто пришел.
– Я хотел бы поговорить с мисс Финч Мор.
Она замерла в ожидании. Голос был смутно знаком, но она все же не могла узнать говорившего.
– Подождите здесь, – сказал Кут и снова закрыл дверь. С серебряным подносом в руках он подошел к Финч и протянул ей визитную карточку с загнутым уголком.
Взяв карточку, Финч слегка вздрогнула. Что бы ни случилось, нельзя показывать своего беспокойства, а тем более тревоги. И она должна принять посетителя.
– Прошу прощения, Мэг, – сказала она. – Сибил, я зайду к вам попозже. – Эта вежливая фраза означала, что они не должны оставаться в вестибюле. – Пожалуйста, впустите моего гостя, Кут.
К тому времени когда Финч поспешно удалилась в номер 7а, сердце у нее уже неистово колотилось. Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться.
– Сюда, сэр, – громко произнес Кут. – Мисс Мор, мистер Артемид Гиббл.
Сделав еще один глубокий вдох, она сказала:
– Благодарю вас, Кут. Пожалуйста, закройте дверь. Как только дверь захлопнулась, посетитель обронил:
– Я знаю, о чем вы думаете.
Речь его не имеет почти ничего общего с тем, что ей приходилось слышать раньше, подумала Финч.
– Не бойтесь меня. Я не причиню вам зла. Я понимаю, что поступил дурно, и желаю, пока не поздно, все исправить.
Финч повернулась, чтобы посмотреть на этого человека. Прекрасно сшитые темно-серое пальто и черные брюки; черные волосы тщательно вымыты и аккуратно расчесаны; на голове бобровая шапка, которая стоит, вероятно, целое состояние.
– Не понимаю, – ответила Финч. – Вы разве не кучер леди Эванджелины? – Будет лучше, если он не догадается, как много она знает о нем.
– Увы, я обманул очень многих. У Финч увлажнились ладони.
– Вы даже говорите по-другому.
– О нет, я не кучер. Я просто человек, который хотел схватить за хвост удачу и поглубже набить себе карманы. Но я ошибся.
Финч поняла, что ей представился прекрасный шанс найти брата и этот шанс нельзя упустить.
– Я говорю это от всей души, мисс Мор. Я рядовой клерк в адвокатской конторе. Однажды в мои руки попала информация, касающаяся виконта Килруда, и я стал кучером у леди Эванджелины, чтобы подобраться поближе к виконту. Но вам все это вряд ли интересно.
Он говорил так, словно она ничего не знала о происходящем. Подойдя к цветам, Финч принялась их перебирать, чтобы выиграть время. Что у него на уме?
– Тем не менее есть то, что вас наверняка заинтересует, и я должен вам это открыть.
Латимер! С Латимером случилось нечто ужасное, и он собирается ей об этом сообщить. Крепко зажмурив глаза, она принялась просить Господа о том, чтобы он ниспослал ей правильное решение.
– Мисс Мор, я молю вас о прощении. Латимер умер.
– Я прошу прощения за те неприятности, что вам причинил. Этого больше не случится.
– Перестаньте! – Она круто повернулась. – Хватит ходить вокруг да около. Скажите прямо – что-то случилось с моим братом? С Латимером?
Артемид коротко кивнул:
– Моя вина. Он ушел в себя и только и делает, что твердит ваше имя. Он не ест. – Артемид сделал паузу, у него задергался кадык. – Он... он повредился в рассудке.
