— Вы не можете этого сделать! — Бет не могла допустить очередного проявления жестокости. Неужели он привык решать все проблемы посредством насилия?
— Он слишком стар, чтобы я мог бросить ему вызов, — согласился маркиз. — Но может быть, мне удастся заставить его бросить вызов мне?
— Люсьен, но это же убийство! — в ужасе воскликнула Бет.
— Можете считать это приговором, который я приведу в исполнение, — отчеканил он, и Бет поняла, что лучше ему не возражать.
Маркиз тем временем продолжал:
— Кстати, о Клариссе… — Он оживился, похоже, идея дуэли его всерьез увлекла. — Коль скоро вам все известно о Бланш, именно к ней мы и должны обратиться за помощью.
Бет без восторга отнеслась к предложению мужа. Возможно, он и вправду отказался от встреч с актрисой, но где гарантия того, что он ее разлюбил?
— Никому не придет в голову связать Бланш и Клариссу. И именно поэтому Белая Голубка может спрятать ее у себя.
— Эта распутница? — возмутилась Кларисса.
— Она актриса, — сдержанно ответил Люсьен. — К тому же она — леди с безупречной репутацией. Лучшего убежища вам не сыскать. Если ваши родители знают, что вы хотя бы раз навещали Бет, они не замедлят сюда явиться.
Кларисса растерянно взглянула на Бет в поисках поддержки.
— Похоже, у нас нет другого выхода, — ответила та. — Там ты будешь в безопасности. И потом, сейчас не время думать о твоей репутации. Я считаю, что любой вариант будет лучше, чем брак с лордом Деверилом.
— Хорошо, — кивнула девушка. — Что я должна делать?
— Пойди переоденься, — сказала Бет. — Мы можем поехать туда прямо сейчас? — спросила она у маркиза, когда Кларисса вышла. — Или мадам Бланш нужно предупредить заранее?
— Какая деликатность! Не думаю, что у нее уже появился новый покровитель, но все же стоит послать ей записку. К тому же она может задержаться в театре. Нам придется отправить к ней посыльного и подождать час или два. Что ж, моя маленькая птичка…
Он вдруг оставил свой шутливый тон и, повернувшись к ней, спросил:
— Скажите, вы когда-нибудь сможете меня простить?
— Я уже вас простила, — улыбнулась Бет. — Вспомните, с чего все началось. Я убедила вас в том, что у меня были любовники. Зачем я это говорила, я и сама не знаю. Вы были правы… слова живут самостоятельной жизнью.
Он нежно обнял ее.
— Я люблю вас, Бет. Даже если вы захотите предаться разврату, я все равно буду вас любить, да укрепит Господь мою веру в любовь. Я схожу с ума из-за любви к вам. Все это время я считал свою жену распутной женщиной, но это не мешало мне ее желать.
Бет обняла его за шею.
— Так уступим же любви, как говорил Вергилий. Я тоже люблю вас, хотя вы дикарь и самый настоящий варвар. — Она смущенно улыбнулась. — Вот только не знаю, к счастью это или к несчастью.
Единственное, о чем Бет сейчас сожалела, это то, что подходящий момент для их близости был безвозвратно утерян. Она не представляла себе, когда вновь им удастся достичь такого взаимопонимания.
— Я вовсе не варвар, Бет, — прошептал маркиз. — Настоящий варвар вышвырнул бы Клариссу в окно и силой поволок вас в постель. А я обычный бабуин, поэтому и веду себя в соответствии с кодексом чести, принятым у этих приматов.
— Неужели вы никогда не забудете этого прозвища?
— Никогда. До сих пор ни один человек не осмеливался обозвать меня столь грубым словом, — усмехнулся он.
— А в чем заключается ваш кодекс чести?
— Мне казалось, вы это знаете. Неужели я в вас ошибся?
— Бабуины снисходительно относятся к капризам самки, — с ходу стала сочинять Бет. — Они защищают самых слабых представителей стада, особенно молодых самок, и никогда не убивают, кроме тех случаев, когда речь идет о самозащите. Кроме того, — она сделала многозначительную паузу, — бабуин моногамен.
— Хм! При таких условиях бабуины давно бы вымерли.
— Но мы в Лондоне, а это наиболее цивилизованная столица Европы, — заявила Бет.
— Не забывайте напоминать мне о том, что я не должен отпускать вас за порог без сопровождения, мой наивный синий чулочек. — Он поцеловал ее и уже другим тоном сказал: — А сейчас мне нужно отдать кое-какие распоряжения. А вы пока оденьтесь. Я не повезу Клариссу один, к тому же мне хочется, чтобы вы познакомились с Бланш. — Он улыбнулся. — Не могу себе представить, как бы я сказал это какой-нибудь другой женщине, которая была бы моей женой.
— Это комплимент?
— Самый искренний, на какой я только способен, — ответил он, ласково глядя на нее.
Через два часа Бет и Кларисса тайком спустились по лестнице для слуг и выбрались на улицу через черный ход. Люсьен должен был ждать их за углом.
Они отправили записку Бланш и, пока не получили от нее ответа, волновались и настороженно прислушивались к шагам в коридоре. Никто не должен был знать о том, что они задумали, а уж тем более о присутствии Клариссы. Одеваясь для выхода на улицу, Бет выбрала шляпку с широкими полями, чтобы прикрыть лицо.
Не успели дамы свернуть за угол, как к ним подъехал Люсьен в нанятом экипаже и помог им забраться внутрь.
— Я решил не посвящать в это дело никого из слуг, кроме Робина. Он отнес Бланш записку, потом вернулся с ответом, а теперь снова побежал к ней, — сказал он.
— Вы отправили ребенка одного через весь город в такое время суток? — возмутилась Бет.
— Уверяю вас, он ориентируется в городе гораздо увереннее, чем мы с вами, — хмыкнул маркиз и, чтобы скоротать время, поведал дамам историю о том, как он познакомился с Робином Бабсоном.
— Наверное, на улицах Лондона очень много таких детей, — задумчиво произнесла Бет.
— Едва ли, — возразил маркиз.
— Может быть, отдать его в школу? Обучить какому-нибудь ремеслу? — Она бросила на него умоляющий взгляд.
— Может быть, — вздохнул он.
Бет торжествующе улыбнулась, а он укоризненно покачал головой.
Наконец экипаж остановился. Маркиз помог дамам выйти и расплатился с кучером. Как только карета отъехала, из густой тени вынырнула маленькая фигурка.
— Все в порядке, милорд, — с гордостью доложил Робин. — Вас ждут.
— Отличная работа. Отправляйся на кухню и жди нас. — Люсьен подошел к двери и постучал. В тот же момент дверь распахнулась, и Бланш впустила гостей в дом.
Бет отметила, что дом Бланш был очень уютно и со вкусом обставлен. Он совсем не походил на жилище особы легкомысленного поведения. Чувствуя себя несколько скованно, она тем не менее с интересом рассматривала Белую Голубку. Вблизи та оказалась не менее привлекательной, чем на сцене. Молочная кожа, на щеках легкий румянец, огромные глаза, опушенные густыми ресницами, — и никакой косметики. Простое белое платье из легкого муслина, украшенное скромными кружевами, подчеркивало достоинства ее фигуры — полную грудь, грациозную стать, красиво изогнутую высокую шею. Белокурые волосы красавицы были стянуты на затылке в простой узел. Бет чувствовала себя невзрачным пони, стоящим рядом с породистым скакуном.
