Покуда гости передвигались поближе к инструменту, Адам улучил момент и, лавируя в толпе, приблизился к Флоре, взял ее за локоть и решительно потянул девушку в дальний угол гостиной.
— Сядем, — негромко приказал он, изнуренный десертом, пустопорожними разговорами с мужчинами и шарадами.
Оказавшись рядом с Флорой на диванчике, молодой человек сказал:
— Господи, это сущая пытка!
— Что, ты так болезненно восприимчив к музыке? — мягко улыбнулась Флора. Его перекосило.
— Не стал бы называть это бренчание музыкой. Кстати, я уже приглядел Люси учителя, и скоро она начнет барабанить на рояле. Заранее жалею свои уши.
— Ничего, ты сам сможешь отбирать, что ей играть. И будем надеяться, что Люси окажется более способной ученицей, чем Шарлоттина внучка.
— Это которая?
— Да та, что играет.
— Конечно. Совсем ошалел от этого общества. Что мне внучки… Я с тебя глаз не спускал. Ты прелестна. Я заметил, что ты забыла надеть нижние юбки.
— Жарко, — пожала плечами Флора. — К тому же ты один такой глазастый. Хотя истинный джентльмен не стал бы бахвалиться подобной наблюдательностью.
— Все мужчины здесь только на тебя и пялятся, биа, — сказал Адам, откидываясь на спинку дивана и удобно закидывая ногу на ногу. — И я думаю, все заметили, как легкомысленно ты одета… Твой новый воздыхатель Роберт Рэндолл с тебя глаз не сводил. — Слова были злые, но лицо Адама расслабилось и на нем появилось добродушное выражение: он был доволен, что остался наконец наедине с Флорой, удачно оттеснив Рэндолла. — Должен ли я вызвать на дуэль этого лордика?
— Чтобы опозорить меня? — кокетливо упрекнула его Флора. — С каких пор женатые мужчины вступаются за честь девушек?
— Просто я ревнив, как десять Отелло, — проронил Адам, ненавидяще щурясь на сидящего поодаль лорда Рэндолла. — Этого сопляка следует проучить.
— Надеюсь, ты только шутишь. А если всерьез, то, Бога ради, не делай глупостей. Вдобавок я пробуду здесь считанные дни…
— Ходят слухи, — перебил ее Адам, — что смазливый мальчик прибыл сюда найти богатую невесту после того, как его отец продул за карточным столом все состояние.
— По-твоему, я из тех дур, что готовы идти под венец с нищим носителем славного имени только потому, что он хорош собой и очаровательно улыбается? — саркастически усмехнулась Флора. — Пусть дочки нуворишей скачут замуж за напыщенных аристократов без гроша за душой!.. Рэндолл скучен. Только о себе и говорит. За вечер я узнала все подробности его жизни: кто его портной, какие клубы он посещает, как ловок он на охоте и как искусно играет в крикет. Не останови я его, он, верно, исчислил бы всех аристократок, с которыми успел переспать.
Адам довольно усмехнулся.
— Стало быть, ты не влюблена, осталась равнодушна к золотым кудряшкам и ангельскому виду. Большое облегчение.
— Увы, лукавый позаботился о том, чтобы я была уже влюблена в похожего на Сатану темноволо-сого полукровку, к тому же связанного узами брака.
Улыбка погасла на его лице. Флора испуганно прикусила язык. Похоже, открыто сказав о любви, она сильно подпортила настроение Адаму Серру!
Он обвел гостиную медленным взглядом. Чуждые ему люди, чуждая ему атмосфера… Молодой человек вздохнул и прежним полушепотом сказал, наклоняясь к Флоре:
— Сам себя не пойму. Очевидно, ты что-то значишь для меня, если я притащился в нуднейшее общество лишь ради того, чтобы увидеться с тобой и перекинуться несколькими словами.
Он замолчал.
Флора тоже хранила молчание, не понимая, куда он клонит.
— Ей-ей, я в полной растерянности, — сказал, наконец, Адам. — Не знаю, что делать.
— Да и я не знаю, — тихо выдохнула Флора.
— Даже попросить тебя уйти со мной отсюда — и того не могу. Выйдет скандал…
— Верно, уйти невозможно. Тут сплошь подруги моей матери и моей тетушки — не хотелось бы их оскорбить.
Он неопределенно улыбнулся, словно был рад, что ей тоже несладко.
— Я дважды пил чай на протяжении двух суток. Настоящий рекорд за последние двадцать лет. Неужели это любовь?
— Да, это любовь.
Адам медленно покосился на нее.
— Когда ты поняла? — вдруг охрипшим голосом спросил он.
— Вчера, сегодня… А впрочем, не уверена… Быть может, пять секунд назад. Поверь, я не больше твоего хотела, чтобы это превратилось в любовь. Я до последнего отрицала, что это любовь. Клянусь…
— Почему? — едва слышно вымолвил он.
— Почему? И ты еще спрашиваешь! — отвечала Флора быстрым горячим шепотом. — Причины на поверхности. Они очевидны. Потому что ты женат. Потому что я эгоистка. Потому что делить тебя ни с кем не желаю. Потому что ты понятия не имеешь о том, что такое любовь!
Под конец своей речи она бросала фразы уже с яростью.
Их болтовня обратила на себя внимание других гостей. Тем более шепот Флоры обрел какую-то нехорошую звучную звонкость.
Адам буквально вызверился на тех, кто смотрел в их сторону. Мало-помалу любопытные отвели взгляды и стали глядеть на Шарлоттину внучку, которая с горем пополам сражалась с клавиатурой.
— Не говори так уверенно, — процедил он краем рта. — Быть может, я знаю, что такое любовь. — Граф повернулся к Флоре, и она увидела смятение в его глазах. — К примеру, сказать «я пас», бросить флэш-рояль на зеленое сукно и мчаться на свидание — по-моему, это любовь. К примеру, думать, что ты сегодня выглядишь сущим ангелом в этом простеньком белом платье — по-моему, это любовь… Или говорить себе весь день: все бы отдал за одно прикосновение к ней, но прикоснуться к ней нет возможности… быть может, это любовь. А с другой стороны, возможно, это все нелепый бред: строгое воздержание с тех пор, как мы расстались, и теперешние холодные ванны кого хочешь сделают идиотом. Наверное, вся эта любовь сводится к тому, что я давно не имел тебя.
Ее глаза мгновенно налились слезами. Путаная речь Адама потрясла девушку. Никогда он столь откровенно не говорил с ней. Зрелище борьбы внутри его произвело на Флору сильное впечатление. Он здесь, он мучается — и это главное. А его последняя фраза… Конечно, после такого начала она ее страшно оскорбила… Но, Господи, только дуры прислушаются к словам мужчины! А то, что она почувствовала за словами, ей всю душу перевернуло.
Слеза выкатилась-таки из глаз девушки. Слеза радости? боли? негодования?
— Не плачь! — взмолился Адам. — Ради всего святого, Флора, только не плачь!
Сперва он выхватил платок, потом сообразил, что это не решение. Тогда он быстро оглянулся по сторонам, ища удобный путь вон из гостиной. Однако к единственному выходу следовало пробиваться сквозь толпу гостей.
— Скажи мне, чего ты хочешь, и я все сделаю.
