Кейн взглянул на младшего брата с осуждением, однако промолчал.
Майлз улыбнулся и воскликнул:
— Только не говори, что даже не видел ее! Кейн тяжело вздохнул и пробурчал:
— Не раздражай меня своими вопросами. Все это — не твое дело. — Он взглянул на карманные часы. — Знаешь, а мы довольно хорошо идем.
— Да-да, спасибо хорошей погоде. Ты не навещал Хью сегодня утром?
— Только перед самым рассветом. Он спал.
— Почему бы тебе не передать мне штурвал на какое-то время? Я уверен, что у тебя есть занятия получше, — намекнул Майлз.
— Вряд ли.
— Да? Так ты не собираешься увидеться с ней?
Кейн посмотрел на брата и спросил:
— Чего ты хочешь от меня?
— Неужели не догадываешься?
— Ты… о Мэдлин? — Кейн отвернулся.
— Да, разумеется. Потому что все эти дни ты думаешь только о ней.
Кейн заставил себя взглянуть на брата и отчетливо проговорил:
— Я отпускаю ее, Майлз.
— Что ты имеешь в виду? Отпускаешь куда?
— Куда она пожелает. Я позволяю ей оставить меня.
— Кейн, какого черта?! Ты что, выжил из ума?! Нет, не отвечай! Конечно, ты выжил из ума.
— Она никогда не хотела быть со мной, Майлз. Я вынудил ее. А теперь, когда угрозы для нее больше нет, будет правильно…
— Правильно?.. — перебил Майлз. — Разве ты не любишь ее?
— Она ненавидит меня за то, что я навязываю ей свою волю.
— Тогда перестань! Не навязывай!
— Не думаю, что я смогу. Защищать ее — это все, о чем я думаю.
Майлз долго молчал. Наконец тихо заговорил:
— Кейн, поверь, Элизабет умерла не потому, что ты что-то сделал или — не сделал. И если ты сможешь понять это, тогда у тебя будет шанс с Мэдлин.
— Да, возможно. Но пока у меня не очень хорошо получается. Именно поэтому я решил, что должен отпустить Линни. Она заслуживает счастья, и я собираюсь подарить ей его.
— А ты знаешь, в чем ее счастье? — спросил Майлз.
Кейн промолчал. Он не знал, что ответить. Да и не хотел отвечать. Он знал только одно: женщина, которую он любил, заслуживала свободы.
Оставив Майлза, Кейн направился в свою каюту, чтобы переодеться. Приближаясь к каюте Мэдлин, он невольно замедлил шаг. И невольно же остановившись, постучал. Вероятно, он постучал слишком сильно, потому что дверь от его удара приоткрылась. Он заглянул — и замер на мгновение. А потом почувствовал, как сердце забилось в горле. Мэдлин в каюте не было, и он знал, где она сейчас.
Захлопнув дверь каюты, Кейн побежал на палубу, где был привязан Хью. Кейн знал, он был уверен, что найдет жену именно там.
— Что ты здесь делаешь, Линни?
Мэдлин обернулась и увидела Кейна, стоящего у подножия лестницы. Он казался разгневанным и встревоженным одновременно.
— Я разговариваю с Хью. Чего ты хочешь, Кейн? — Ей удавалось говорить холодно вопреки чувствам, бушевавшим в ее груди. Вчера он пришел к ней в каюту с такой болью, а она, переполненная стыдом, даже не смогла поговорить с ним. Он рисковал жизнью, чтобы спасти ее, и ей хотелось просить у него прощения за то, что она втянула его в свои дела. Но он был так зол тогда… Казалось, он ее ненавидел, и это было последнее наказание за грехи, которые она совершила.
— Действительно, Кейн, что я могу сделать, связанный тут по рукам и ногам? — проворчал Хью. — Твоя очаровательная женушка захотела навестить меня, и я счастлив с ней пообщаться. Должен сказать однако, что она сама оказалась маленькой шпионкой.
— О чем ты говоришь? — насторожился Кейн.
— Это не важно, — ответила Мэдлин. — Мне просто нужно минутку побыть с Хью наедине.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты оставалась тут с ним. Идем.
Мэдлин смотрела на мужа, поэтому Хью не видел, как нарастает ее гнев на этого властного человека.
— Я уже говорила тебе, что не позволю обращаться со мной как с одним из своих матросов. Я не стану выполнять твои приказы. Уходи, Кейн. Я скоро поднимусь наверх.
— Линни, что ты пытаешься выяснить? Ведь уже все ясно. Он признался, что топил наши корабли. И тебе нечего сказать ему.
Ей хотелось поговорить с Хью до того, как она отдаст Кейну страницы дневника. Она собиралась отдать ему их наедине, чтобы он мог собраться с мыслями, прежде чем встретиться с Хью. Если бы он не был таким упрямым, ей не пришлось бы прибегать к угрозам. Она подошла к нему и тихо сказала:
— Если ты не позволишь мне поговорить с Хью, я сделаю тебя самым несчастным человеком на свете.
— Я уже такой, — прошептал он.
Мэдлин отступила на шаг и внимательно посмотрела на него. Было в его голосе что-то такое, чего она не могла распознать. Может, разочарование? Или печаль?
Пожалуй… сожаление. Да, конечно. Он ужасно жалеет, что женился на ней, жалеет теперь, когда все ее тайны вышли наружу. И он никогда не сможет простить ей ложь и обман. Она знала, что он никогда больше не будет ей доверять.
А без доверия он никогда не сможет любить ее.
Но она всю жизнь будет любить его. А перед тем как покинуть его, она отдаст ему листки из дневников Элизабет. Это успокоит его сердце и избавит его от чувства вины.
Она оставила Кейна у лестницы и снова подошла к Хью, но так, чтобы он не мог до нее дотянуться. Он был связан по рукам и ногам и привязан к столбу, но Мэдлин не хотела испытывать судьбу.
— Так на чем мы остановились, моя дорогая? Ах да, ты собиралась сказать мне, что у тебя в руке.
— Это страницы из дневника Элизабет. Я полагаю, ты знаешь, что в них написано.
— Ты что, обыскала Дэвис-Холл, пока я был в городе? Это муж заставил тебя?
— Я не знал, что у нее был дневник, — сказал Кейн, выходя из тени.
— А я не могу сказать, что нашла его. Но сейчас тебя должно заботить совсем другое, Хью.
— А как насчет твоей лжи, милая Мэдлин? Похоже, мы с тобой не слишком отличаемся друг от друга. Мне нужно было жениться на тебе, а не на твоей маленькой подруге, — добавил Хью с усмешкой.
— Тебя повесят за убийство Элизабет. А Оливия скоро забудет о твоем существовании, — процедила Мэдлин сквозь зубы.
— Что в дневнике, Хью? — Кейн пристально посмотрел ему в глаза.
— Я знал, что мне надо было сжечь этот проклятый дневник, — заметил Хью. — Но дневник был таким занимательным… — Он широко улыбнулся. — Знаешь, я ведь на самом деле не собирался убивать ее. Сначала не собирался. Я только хотел избавиться от ребенка, которого она носила.
Мэдлин хотелось подойти к Кейну и утешить его, но она знала, что сейчас не сможет этого сделать, потому что он даже видеть ее не желает. Она почувствовала это, когда он уходил от нее прошлой ночью.
— Но твоя сестра была сильной женщиной, — продолжал Хью. — И решительной. Когда она поняла, что я намерен сделать, она стала бороться как дьявол. Но я все-таки отнес ее к пруду и держал под водой до тех пор, пока она не захлебнулась. Маленькая сучка не оставила мне выбора. Вы, Грэмы, ужасно упрямые…
