Последние остатки сна покинули Патрика, и он поспешил к Рио.
– Кого нет? – спросил он.
– Террила Микса, – ответил Рио, добавляя в огонь несколько веток. – Ребята говорят, что он остался еще выпить. Он ведь в первый раз дорвался. Хотите, чтобы я поехал в город и привез его?
Террил Микс в их команде был самым молодым ковбоем, ему только недавно минуло шестнадцать. Это был его первый перегон.
«Остается только надеяться, – подумал Патрик, – чтобы он оказался для него не последним».
Хотя Льяно, по техасским меркам, был вполне солидным городом – там были отель, магазин и несколько салунов, – но закона здесь почти не существовало. Косвенно этот факт подтверждался тем, что в Льяно не было ни единой церкви. Зеленый юнец в таком месте мог вляпаться в любую неприятность. Если бы Террил не канючил так сильно и если бы остальные не подтрунивали над его девственностью, Патрик бы никогда не позволил ему поехать.
Он думал, что делает доброе дело, отправляя парня в компании бывалых ковбоев. Теперь Патрик молился, чтобы его доброта не обернулась трагедией.
– Я поеду за ним сам, – хрипло произнес он. – Сворачивайте лагерь и отправляйтесь. Я вас нагоню.
– В какой бы переплет ни влип Микс, все это может подождать, пока вы выпьете чашку кофе, – сказал Рио и кивнул в сторону закипающего чайника. – Кроме того, после такой пьянки он спит сейчас, наверное, без задних ног.
– Я попью кофе в городе, – ответил Патрик.
Рио, конечно, прав, но у Патрика было какое-то необъяснимое предчувствие. Надо торопиться.
Он свернул матрац вместе с одеялом и привязал к седлу, которое использовал вместо подушки.
Каждый ковбой гнал с собой в поход полдюжины коней. Причем разные животные использовались для разных целей. Кони с широкой грудью были хороши для форсирования рек, спокойные оказывались предпочтительнее для ночных перегонов, проворные годились, когда надо было, например, отделить от стада одну корову.
Сейчас Патрик выбрал себе резвого коня – эти десять миль до Льяно надо было пройти как можно быстрее. Точными и быстрыми движениями – за этими движениями стоял многолетний опыт – он оседлал коня, затем, не вставляя ногу в стремя, легко вскочил в седло.
Конь затанцевал под ним, почувствовав нетерпение хозяина. На востоке вспыхнули первые лучи солнца, окрасив горизонт кровавым заревом.
«Дурное предзнаменование», – подумал Патрик и пустил коня в галоп.
Он скакал на запад вдоль реки Льяно и раздраженно размышлял, какого задаст этому Террилу Миксу перцу. Будь Террил постарше, ему бы, несомненно, пришлось уже искать другую работу. Но на перегоне он показал себя хорошо и со временем, видимо, станет настоящим ковбоем.
Река что-то весело бормотала из своего каменистого ложа. В это бормотание вплеталось бодрое щебетание птиц, но у Патрика на душе скребли кошки. И не столько из-за Микса, сколько из-за неумолимо приближающегося расставания с Эльке.
Он не мог найти предлога, чтобы оставить ее на ранчо. В лучшем случае они проведут вместе несколько часов. Вот и все. Невесело, очень невесело.
За этими грустными мыслями дорога показалась короткой, и вот наконец Патрик выехал на центральную улицу. Городок только просыпался.
У первого салуна Патрик слез с коня, привязал поводья к коновязи и толкнул дверь.
– Мы еще не открыты, – поднял голову хозяин, убиравший оставшийся с ночи мусор.
– Это не важно, – ответил Патрик. – Я ищу молодого ковбоя. Не заметить вы его не могли. У него волосы цвета моркови.
– Похожий парень был здесь прошлой ночью, – нехотя произнес бармен. – Спиртное в нем уже больше не держалось. Я выбросил его на улицу, не став дожидаться, пока он расположится здесь на ночь.
– А куда он мог пойти?
– Недалеко, я полагаю. Дело в том, что он едва мог держаться на ногах. Посмотрите в следующем салуне, он через дом по этой улице.
Уже через минуту Патрик шел по грубо сколоченной мостовой к следующему салуну. При этом он не мог избавиться от чувства, что за ним наблюдают.
К счастью, Террил Микс оказался там. Он спал, уронив голову на стол, рот полуоткрыт, на лице рыжий пушок.
«Совсем еще мальчик», – подумал Патрик.
– Если вы его хозяин, я был бы вам очень обязан, если бы вы его забрали, пока его опять не стошнило, – прервал его мысли человек за стойкой.
Ехать верхом ночью оказалось сложнее, чем Эльке представляла. На пути то и дело вставали непроходимые заросли кедра и мескитового дерева, их приходилось огибать, но после этого обнаруживалось, что она движется не в том направлении. Эльке так смотрела на небо, отыскивая Полярную звезду, что зарябило в глазах.
Местность, казавшаяся днем такой ровной, сейчас, в призрачном свете лунного серпа, превратилась в непреодолимые горы. Скорее бы уж утро!
Едва на восточном горизонте забрезжил розоватый рассвет, она пришпорила коня, чтобы наверстать потерянное время. Полчаса спустя, когда наконец поднялось солнце, она обнаружила, что проскакала несколько миль в каньоне, заканчивающимся тупиком.
«Дура», – обозвала она себя и повернула назад.
Эльке приходилось слышать о том, что конные полицейские в Техасе покрывают пятьдесят миль за пять часов. Рио рассказывал, что команчи за то же самое время могут пройти еще большее расстояние. Как жаль, что в ней нет ни капли индейской крови.
По прямой до Льяно было шестьдесят миль. Она это измерила по карте. На самом деле миль оказалось больше ста, и каждая из них давалась с большим трудом.
Неимоверно пекло солнце. От постоянной тряски ломило все тело. Руки устали так, что она едва могла сжимать ими поводья.
А самое главное, не было никакой дороги, по которой можно было ехать – только какие-то едва заметные следы подков и колес, да и то не было никакой уверенности, что они ведут туда, куда надо. Только когда солнце скрылось за горами и неумолимо начала приближаться ночь, она наконец сдалась.
Эльке расположилась под дубом, расседлала лошадь и пустила ее пастись. Затем из притороченной к седлу сумки достала вяленое мясо с маисовыми лепешками и заставила себя поесть.
Ночь принесла не только прохладу. Одновременно все вокруг наполнилось звуками. К постоянному вибрато цикад примешивалось шуршание мелких животных, отправляющихся добывать себе пропитание, а над этим шуршанием доминировали зловещие звуки крупных зверей, поджидающих добычу. Эльке собрала хворост и развела костер. Окружающая темнота показалась ей еще более угрожающей.
Они сидела, сжимая в руках отцовский дробовик, и ждала рассвета. Ждала и размышляла, как ей справиться с Детвайлерами.
С двумя вооруженными мужчинами ей не совладать, это ясно, но сделать то, что предлагала Вельвит, то есть стрелять в спину, ей не хотелось. Нужно, чтобы они видели свою смерть в лицо, так же как видел ее Отто, и знали, кто принес им эту смерть.
