Джолифф работал с энтузиазмом, продолжая бизнес Сильвестера. Он слил все дела вместе, потому что, по его мнению, муж и жена не могли быть соперниками. Тоби это не нравилось, хотя он этого не показывал. Но я его хорошо знала и улавливала в его поведении оттенок недовольства.
С другими мужчинами в аналогичной ситуации было бы очень трудно, но Тоби не принадлежал к тем, кто стал бы доказывать свои права. Он вел дела, оставаясь лучшим менеджером в своей сфере. Адам с удовольствием сманил бы его, но Тоби оставался верен фирме даже сейчас, когда появился Джолифф и многое взял на себя.
Лотти подошла и остановилась у моей кровати.
— Вам сегодня нездоровится, леди?
— Я почувствовала себя не очень хорошо, когда стала подниматься.
— Оставайтесь в кровати.
— Нет, пожалуй, не стоит, сейчас я поднимусь. Она с тревогой глянула на меня и принесла мой халат.
Я встала. Комната не качалась. Я сказала самой себе, что все прошло и мне теперь лучше.
Но весь остаток дня я чувствовала себя слабой, а в полдень даже поспала.
Я думала о Сильвестере. Он жаловался иногда на головокружение, когда вставал. И в такие дни он старался поспать, потому что ничего другого делать не мог.
Это были грустные воспоминания.
«Бедный Сильвестер», — думала я. Как мне хотелось, чтобы он знал, что я помню его и думаю о нем.
Когда в порт заходил корабль из Англии, это всегда было событием. Появлялась необходимость разгрузить судно и доставить товары на склады в порту. Нам всегда было интересно знать, что нам прислали наши лондонские представители.
Прибывали и пассажиры, среди которых местные англичане обнаруживали старых друзей. Особенно много оказывалось друзей у Джолиффа, и он любил приглашать их в гости в наш дом. Моя жизнь значительно активизировалась после женитьбы. Иногда мы устраивали обеды согласно китайскому церемониалу. Это было для вновь прибывших особенно интересно, тем более если они раньше не бывали в этой стране. Слуги любили такие приемы. Они считали, что дом возрождает свое лицо, когда прибывают европейцы и для них устраивается что-то согласно китайским порядкам. Как правило, это были деловые встречи. И хорошо, что так. Я хотела видеть своего мужа не только опекуном и защитником нашего сына, но и активным участником нашего бизнеса, который и для него уже не был посторонним делом. И успеху в этой сфере способствовало значительное улучшение отношений между Джолиффом и Адамом. Джолифф как бы молча оправдывался за новое завещание. Но я в присутствии Адама чувствовала себя не в своей тарелке, и меня все время подмывало сказать ему о моем шаге. Адам был человеком логики, л он наверняка понял бы этот поступок. Но как бы там ни было, я была рада улучшению отношений между ним и Джолиффом.
Когда Джолифф планировал званый обед, он всегда включал Адама в число гостей и при этом говорил: «А ты кого-нибудь хочешь пригласить? Давай сделаем это семейной встречей».
Это был типичный для свободной и легкой натуры Джолиффа подход. Он не помнил зла, и Адам стал часто бывать в Доме тысячи светильников.
Однажды вечером случилось нечто малоприятное и тревожное.
Я открыла один из моих шкафов и внутри обнаружила вещь, которой раньше там не было. Озадаченная, я извлекла ее и стала изучать.
Это были старинные монеты, внутри каждой из них были квадратные отверстия. Они были нанизаны на металлический прут, по форме напоминавший меч с крестообразным эфесом. Я не могла понять, как это попало в мой шкаф.
Когда я сидела и рассматривала находку, поворачивая ее туда-сюда, вошла Лотти.
— Хотите, я выстираю ваше голубое шелковое платье и вы сможете надеть его завтра…
Затем она резко остановилась и посмотрела на то, что было у меня в руках.
— Что случилось, Лотти?
Она стояла, уставившись на мои руки, потом вздрогнула и хохотнула. Я уже научилась различать тональность ее смешков — этот означал испуг и даже ужас.
— У вас денежный меч. Кто дал? — Он был в моем гардеробе. Кто мог положить его туда? Что это означает?
Она затрясла головой и отвернулась к стене.
— Лотти, — сказала я нетерпеливо, — что все это такое?
— Кто-то положил — — Я догадываюсь об этом. Но что это означает? Она опять отрицательно покачала головой.
— Может быть, кто-нибудь из слуг?
— Это на счастье.
— Опять на счастье? Я никогда раньше не видела таких.
— Он приносит удачу тем, кто в ней нуждается.
— А разве есть те, кто в ней не нуждаются?
— Его надо повесить над кроватью.
Я посмотрела на стену и сказала, что подумаю об этом, но сообщила о том, что положившего меч надо обязательно найти.
Лотти осторожно взяла денежный меч и стала рассматривать монеты.
— Посмотрите на даты монет. Если повесить меч над кроватью, то император, который правил в эпоху, когда были чеканены эти монеты, будет вам покровительствовать. Отгонять дьявольский дух.
— Это интересно. Она кивнула.
— Это всегда в домах, куда собирается смерть. Если в доме кого-то убили или кто-то отобрал собственную жизнь… тогда должен быть денежный меч, чтобы отогнать дьявола и охранять дом.
— В доме, где было убийство или самоубийство… Но ..
Лотти опять покачала головой.
— В доме всегда злые духи, когда кто-то забирает жизнь… свою или чужую. В таком доме денежный меч…
— Но в нашей семье не было ни того ни другого. Лотти молчала.
— Ладно. Завтра, Лотти, я надену шелковое платье. Спокойной ночи.
Она немного задержалась:
— Повесьте меч над кроватью. Он хорошо охраняет от дьявола.
В знак согласия я кивнула головой.
— Очень интересная вещь. И все же мне хотелось бы знать, кто подложил ее.
Я обо всем рассказала Джолиффу.
— Джолифф, ты когда-нибудь слышал о денежном мече?
— Конечно. Замечательная вещь. Китайцы — люди суеверные и относятся к мечу почтительно.
— Лотти немного рассказала мне о том, когда появляется меч…
— Старые образцы ценятся очень высоко. Это, конечно, зависит от датировки монет. Они вешают мечи над кроватью в качестве талисмана. Мечи появляются там, где случилась насильственная смерть и особенно в случае самоубийства.
— Кто-то подложил мне его в шкаф. Интересно, кто. Это ведь не ты, Джолифф?
— Дорогая, уж если бы я решил сделать тебе такой подарок, то зачем мне нужно было бы прятать его в шкаф?
— Но кто мог пройти сюда незамеченным?
— А ты интересовалась у Лотти?
— Она говорит, что не знает, но выглядит испуганной. Хотя эта вещь, как ты говоришь, всего-навсего разновидность талисмана…
— Да, это интересно. — Джолифф сказал это задумчиво.
Потом мы забыли о происшествии, потому что мы по-прежнему были поглощены радостью видеть друг друга. Но талисман скоро напомнил о себе.
