– А я-то думал, они закадычные подруги!
– Мне тоже так показалось, когда я приехала сюда, но вскоре обнаружила, что это не так. Они состоят в оборонительном союзе против Пеннимора и Тенби. – Кейт подняла глаза, которые больше не смеялись. – Это очень несчастливый дом, вам не кажется? Совсем не так я представляла себе настоящий английский дом. Здесь скорее три дома, и между ними нет любви. Сэр Тимоти и тетушка неизменно вежливы между собой, но живут как чужие люди. А Торкил живет отдельно от них обоих. И хотя тетушка и сэр Тимоти не ссорятся, их слуги ссорятся постоянно! Что делает жизнь очень неуютной, правда?
– Так было не всегда, – ответил Филипп. – Наш дом таким не будет!
– Не будет! – подтвердила Кейт, благодарно улыбнувшись ему.
Он протянул к ней руку через стол.
– Мне не удастся убедить вас уехать завтра, Кейт?
Кейт накрыла руку Филиппа своей и покачала головой.
– Я не могу уехать, пока тетя нездорова, а я в силах ей помочь. Неужели вы хотите заставить меня поступить против своей совести?
– Я хочу, чтобы вы были в безопасности.
– А я не думаю, что мне угрожает опасность. Даже когда я бранила Торкила, он не пытался причинить мне зло. Он не считает меня врагом.
– Обещайте по крайней мере одну вещь! – настойчиво сказал Филипп.
Кейт взглянула на него с лукавым недоверием:
– Вы предлагаете мне сделку?
– Да нет же, упрямица моя маленькая! Я хочу, чтобы вы пообещали мне, что не будете гулять с Торкилом вдвоем. Возможно, вы и правы, и он пока не считает вас врагом, но можно ли доверять человеку с умственным расстройством? Любой пустяк способен обратить его гнев против вас, причем безо всякого предупреждения! Внезапный испуг, резкое слово… может быть, даже попытка обнять вас! Если вам придется с ним бороться, я очень боюсь, что он не справится с искушением задушить вас! Я абсолютно уверен, что только себе, а не мне, не моему вмешательству вы обязаны своим спасением в тот день, когда его руки оказались у вас на шее. Вы стояли неподвижно, поэтому его… как бы его назвать?.. его демон хотя и поднял голову, все-таки не успел проснуться окончательно. А вообще я не знаю, что могло бы случиться, если бы я не подоспел. Но я полагаю, вы будете в относительной безопасности, пока рядом с вами будут другие люди: у Торкила хватает разума понимать, что его жестокость отвратительна, к тому же он боится, что его застанут за чем-либо подобным!
– Но он же ничего не помнит! Или он только притворяется, что не помнит?
– Не знаю, – задумчиво произнес Филипп. – Может, я фантазирую, но мне порой кажется: не потому ли он все забывает, что его разум отказывается хранить память о том, что он вытворял в припадке безумия? Вы понимаете меня?
Кейт кивнула.
– Да. Пожалуй, понимаю. Я буду осторожна. Но вы ведь тоже останетесь пока в Стейплвуде?
– В этом вы можете быть уверены. Я подозреваю, что Делаболь запирает дверь в западное крыло, когда Торкил ложится спать, но верткому мальчишке нетрудно вылезти из окна; я сам делал это несколько раз, когда меня в наказание за что-нибудь сажали под замок. Так что вам лучше запираться на ночь в спальне, просто на всякий случай. И кстати, любовь моя, вы обещали объяснить, почему вы носите ключ в ридикюле.
Кейт рассказала ему, как в грозовую ночь не смогла открыть свою дверь, как на следующее утро, без труда открыв ее, она обнаружила, что ключа в замке нет, и как тетушка игриво предположила, что запертая дверь ей померещилась со сна и что ключ несомненно скоро найдется.
– Но он не находился, и я глубоко убеждена, что он и не пропадал, а все время был у Сидлоу! – Глаза Кейт засверкали. – Прошлой ночью я успела вовремя и не дала ей снова запереть меня! Она, конечно, думала, что я сплю. Строила из себя такую невинность! Боже, как я ненавижу эту женщину! Но зачем ей было запирать меня? Может быть, ей приказала тетя? Но почему все-таки? Чтобы уберечь меня от Торкила? Я не могу в это поверить. Если даже вы полагаете, что Торкил не бросится на меня без какой-либо причины, то тетя должна считать это еще более маловероятным!
Филипп, слушавший ее в молчании, хмуря брови, медленно проговорил:
– Мне кажется, это делалось не столько для того, чтобы уберечь вас от Торкила, сколько затем, чтобы вы ненароком не стали свидетельницей его выходок. Вашу дверь запирали каждую ночь?
– Не знаю, я после той ночи не пыталась выяснять, – сказала Кейт. – Я думала – раз ключ потерялся…
– А до этой ночи вы не выходили из своей комнаты?
– Выходила однажды, незадолго до вашего приезда. Это было после званого обеда – давным-давно! Мне не спалось, и я шила у себя в комнате, пока свеча не начала чадить. Спать все еще не хотелось, и я раскрыла ставни, чтобы поглядеть в окно, – я была бы не прочь прогуляться по саду. И тут в какое-то мгновение я увидела у изгороди человека. Он, наверное, спрятался, потому что заметил меня. Хотя луна была на ущербе, она светила прямо в мое окно. Я, конечно, решила, что это грабитель, и побежала прямиком к тете. В комнате ее не было, но пока я стояла и думала, что теперь делать, она появилась на лестнице в конце галереи. Она казалась очень усталой и в первый раз поговорила со мной резко. Велела идти спать, сказала, что человек, которого я видела в саду, был, скорей всего, кто-нибудь из слуг. И тут из западного крыла на галерею вышел Торкил, и мне показалось, что он был пьян.
Кейт помедлила, обдумывая сказанное.
– Мне и сейчас так кажется! Он сказал, что был в лесу, что доктор и Баджер все еще ищут его там. Он хихикал и, кажется, пытался напевать что-то веселое. Он довольно много выпил за обедом, а потом исчез. Это было, конечно, невежливо с его стороны, но я не могла винить его – это был на диво тоскливый обед! Сэр Тимоти, похоже, получал от него удовольствие, но тетушка сказала, что ей было невыносимо скучно. Я еще подумала, что ей не следовало тащить на этот обед Торкила, тем более что он туда и не рвался.
– А в каком он был расположении?
– Ну, сначала дулся, но вел себя безупречно на протяжении всего обеда.
– Тогда, возможно, его включили в общество, чтобы заставить замолкнуть слухи.
Кейт недоуменно взглянула на Филиппа:
– А что, ходят какие-то слухи?
– Гарни утверждает, что люди начинают шептаться о странностях Торкила. Да это и не удивительно.
– Да, это не удивительно, – грустно сказала Кейт. – Но как будет ужасно, если эти слухи дойдут до его ушей!
– Это маловероятно. Ну, не надо унывать, любимая! Не соблаговолите ли вы прогуляться со мной по парку? Или велеть запрячь мою лошадь и прокатить вас с ветерком по округе?
– Господи! – воскликнула она. – Уж тут-то будет тогда о чем почесать языки!
