В конце была приписка: «Отправь, пожалуйста, Шарлеманя в Брейборн. Наконец-то на улице потеплело, и кота можно будет перевезти без опасений за его здоровье».
У Адама упало сердце. Скомкав листок бумаги, он швырнул его в угол комнаты.
Их брак потерпел крах. Теперь в этом не было уже никаких сомнений.
— Будут еще какие-нибудь приказания, миледи? — спросила Пенни, закончив причесывать свою госпожу на ночь. — Если вам будет угодно, я спущусь на кухню и принесу горячего молока с парой капель бренди. Этот напиток поможет вам уснуть.
Горничная знала, что прошлой ночью Мэллори плохо спала. Все это время после расставания с мужем ее мучила бессонница. Мэллори давно подумывала, не вернуться ли ей в Грешем-Парк, однако ее останавливали воспоминания о дикой ревности Адама. Она знала, что он не успокоится и будет постоянно мучить ее подозрениями на пустом месте и мелочными придирками. Ему невозможно что-либо доказать. Даже ее слова о том, что она любит его, и только его, не смогли помочь Адаму преодолеть болезненную ревность.
Вообще-то это Мэллори нужно было ревновать мужа, принимая во внимание его многочисленные любовные похождения до свадьбы. Она с легкостью могла бы перечислить по крайней мере дюжину дам, которые мечтали разрушить их брак и были бы счастливы вступить в близкие отношения с Адамом. Но Мэллори доверяла мужу и знала, что он не нарушит клятвы супружеской верности, которые дал ей у алтаря.
А он своим недоверием демонстрировал Мэллори неуважение. Адам не мог простить ей великодушия и милосердия, которые Мэллори проявила по отношению к бывшему жениху. Но, несмотря на ужасные последствия, Мэллори, не жалела о том, что написала Майклу злополучное письмо. Он не заслуживал жестокого обращения. Если бы не болезненная ревность Адама, вся ситуация разрешилась бы мирно.
А теперь… теперь они с Адамом жили в разлуке. С тех пор как она покинула Грешем-Парк, у нее не было о нем никаких известий. Возможно, муж радовался, что она уехала от него… Возможно, он не любил ее…
Эти мысли мучили Мэллори, и по ночам она не могла уснуть. Ее одолевали тысячи вопросов, от которых чувства приходили в смятение. Она тосковала по Адаму, чувствовала себя одиноко, несмотря на то что родные окружали ее вниманием и заботой.
Мэллори не посвящала обитателей Брейборна в подробности своей ссоры с мужем, не рассказывала об обстоятельствах отъезда из Грешем-Парка. Ей не хотелось настраивать братьев против Адама. Джек в письме к сестре уже предлагал поехать в Грешем-Парк и разобраться со своим старым приятелем, вправить ему мозги. Но Мэллори попросила его не делать этого, она хотела самостоятельно решить трудности возникшие в ее семейной жизни.
Эдвард во всем поддерживал сестру. Он заявил, что она может чувствовать себя в Брейборне как дома и гостить столько, сколько ей будет угодно.
Клер, Ава и Эсме изо всех старались вернуть Мэллори душевный покой, подбодрить ее, настроить на веселый лад. Мэллори часто играла с маленькой Ханной, которая только училась ходить. Ее смех вызывал улыбку на лице Мэллори.
Возможно, если бы она ждала ребенка, ей было бы проще найти общий язык с мужем. Во всяком случае, она никуда не уехала бы от него, несмотря на ссору. Но Мэллори не была беременна, и ей нужно было решать, как жить дальше.
Тряхнув головой, Мэллори отогнала тяжелые мысли и посмотрела на горничную, которая ждала ее ответа.
— Хорошо, Пенни, принеси мне молока и влей к него немного бренди.
Мэллори готова была принять все, что угодно, только бы заснуть. Сделав книксен, обрадованная Пенни быстро удалилась.
Мэллори подошла к кровати, села на мягкий матрас и посмотрела на Шарлеманя, растянувшегося в изножье. «Может быть, я неправильно поступила, попросив Адама, чтобы он прислал мне кота сюда, в Брейборн?» — подумала она. Это было эгоистично с ее стороны, Возможно, Адам скучал без Шарлеманя.
Кот взглянул на хозяйку, и ей показалось, что он осуждает ее.
— Наверное, мне нужно было оставить тебя с Адамом, — пробормотала Мэллори и спросила кота: — Как у него дела? Он скучал по мне?
Но Шарлемань ничего не ответил.
Смахнув непрошеную слезу, Мэллори легла в постель и закрыла глаза. Через несколько минут Пенни должна была принести ей молоко.
Гремели пушки, дрожала земля, едкий дым забивал рот и ноздри. Мэллори шла по полю, чувствуя, что влажная одежда прилипает к ее телу. Ее туфельки промокли насквозь. Вокруг раздавались стоны и крики раненых, сливавшиеся со звуками канонады. Наступив в лужу крови, Мэллори ужаснулась. Поле боя было усеяно телами раненых воинов, истекавших кровью.
— Мэллори! — услышала она вдруг жалобный крик и встрепенулась.
Кто-то слабым голосом окликал ее.
— Я иду! — крикнула она в ответ, хотя не знала, кто именно звал ее на помощь.
Раненые тянули к ней руки, хватали за подол юбки, молили о помощи. Но Мэллори не могла останавливаться, не могла терять драгоценное время, она должна была помочь тому, кто звал ее по имени. Мэллори боялась не успеть спасти этого человека.
И вот наконец она добралась до него, обняла и перевернула на спину. Однако это был уже труп. Увидев лицо умершего, Мэллори застыла, а потом из ее груди вырвался истошный крик…
Она проснулась и резко села на постели. На ее лбу выступила испарина. Дрожащими руками Мэллори зажгла свечу, стоявшую на прикроватном столике. Кошмары снова вернулись, и Мэллори боялась уснуть.
Теперь в своих снах она видела не погибшего Майкла, а… мертвого Адама.
На следующее утро Мэллори поздно спустилась к завтраку. Она долго лежала в постели, размышляя над приснившимся ей странным сном. Мертвые, потухшие глаза Адама произвели на нее ужасное впечатление.
Войдя в столовую, она села поодаль от других обитателей усадьбы и, зевнув, прикрыла рот рукой. Ей подали горячий чай, и она с наслаждением сделала несколько глотков. У Мэллори не было аппетита, но, чтобы не обижать повара, который готовил завтрак, она съела омлет на гренках.
Мэллори уже хотела встать из-за стола, когда в столовой появился Крофт.
— Прошу прощения, миледи, — доложил он, но к вам посетитель.
У Мэллори бешено забилось сердце. Она решила, что к ней приехал Адам, однако она тут же осадила себя. Адам не стал бы просить дворецкого доложить о себе, а вошел бы в столовую без всяких церемоний.
— Визитер назвал свое имя? — спросила она Крофта.
— Да, миледи. Он сказал, что его зовут майор Харгривс, — ответил дворецкий.
Мэллори была изумлена. Она давно ничего не слышала о Майкле. Зачем он приехала сюда, в Брейборн? Мэллори ума не могла приложить, что майору нужно было от нее. Она хотела уже сказать дворецкому, что не примет гостя, но потом передумала. Это было бы малодушием.
