Бэлэнтайн вернулся очень скоро и с мрачным видом встал в дверях.
– На нем нет перстня.
Роланд вскочил на ноги.
– Нет, милорд, епископ всегда носил этот перстень. Однажды я спросил его о нем, но хозяин так разгневался на мою дерзость, что чуть не ударил Конечно, он не стал бы меня бить. Он никогда меня не бил Ну разве что один раз, и только потому, что ему это понравилось.
– Значит, перстень взял убийца. Никто из нас не замечал этого раньше, но один из пальцев епископа отрезан – вероятно, тот, на котором он носил перстень. Очевидно, убийца не смог его стащить.
Роланд упал в обморок.
Сюзанне очень хотелось последовать его примеру.
Но она, поборов слабость, вышла из гостиной и направилась в кухню – маленькое, темное помещение в задней части дома. Намочив тряпку, она вернулась к Роланду, который теперь лежал на полу и стонал, как дитя. Опустившись на колени, Сюзанна осторожно протерла его лицо.
– Все будет в порядке, – сомневаясь в своей искренности, сказала она и посмотрела на мужа. Глаза Рогана были закрыты.
Она знала, о чем он думает. Он думал об одинаковых перстнях. Оба носили одинаковые перстни. Значит, это своего рода клуб? Сюзанна вспомнила слова Тибольта: «Все эти полоумные старички, охраняющие тайну…»
* * *
– Этот перстень, – сказал Роланд, после того как они выпили по бокалу контрабандного французского бренди, – из литого серебра, на нем выгравировано изображение епископа в митре. Да, еще есть какие-то слова, но я не знаю, что там написано.
– Любопытно, – сказал Бэлэнтайн.
– Он очень большой и очень тяжелый, – сказал Роланд. – Может быть, это как-то поможет?
– Может быть, – сказал Роган.
Бэлэнтайн вскоре отпустил бедного Роланда, с легким презрением в голосе сказав молодому человеку, что тому нужно полежать. После того как Роланд сообщил ему имена всех родственников епископа Раундтри, он сам обо всем позаботится.
– Я думаю, настало время рассказать, что здесь происходит, – сказал Джубили Бэлэнтайн, задумчиво глядя на Филиппа.
Коротко взглянув на Рогана, Филипп пожал плечами.
– Прошу прощения, Джубили, но я мало что могу вам сообщить. Мыс лордом Маунтвейлом дружим уже много лет. Единственная причина, по которой я здесь, – потому что я хорошо знаю Оксфорд. Роган захотел нанести визит епископу. Кажется, Роган, он был другом твоего отца?
Роган кивнул:
– Это верно. К несчастью, мы выбрали неудачное время для визита.
– Я вижу. Может быть, вы что-нибудь знаете о перстне?
– О перстне? Абсолютно ничего.
Джубили Бэлэнтайн молча поднялся.
– Это неприятное дело. Если я не смогу быстро найти убийцу, в Оксфорде найдется много желающих спустить с меня шкуру. Прокторы захотят вмешаться и, вероятно, я мог бы умыть руки, но я этого не сделаю.
Может быть, вы обсудите между собой, что случилось, и потом придете ко мне? Мне действительно нужна ваша помощь. Если же вы будете действовать на свой страх и риск, я за это не отвечаю.
– Проницательный джентльмен, – заметила Сюзанна после того, как судья покинул дом епископа. – Что мы теперь будем делать?
– Уж наверняка не откроем ему правды, – ответил Роган.
– Я тебе говорил, что он не глуп, – сказал Филипп. – Мне что-то захотелось уйти отсюда. Вы не возражаете?
* * *
Филипп предоставил им лучшую, по его словам, постель в Динвитти-Мэноре. Спальня была с низким потолком и немного сыровата, но кровать в самом деле оказалась великолепной. За разговорами о том и о сем незаметно пролетел вечер и наступила полночь. Сюзанна лежала, прижавшись к Рогану и положив голову ему на плечо.
– Я совершенно не представляю, что делать, – глядя в темный потолок, сказал Роган. – Сюзанна, а что, если епископа убил Тибольт?
Она поцеловала его в плечо.
– Мы не имеем понятия, так ли это. Больше похоже на то, что Тибольт отвлекал внимание бедного Роланда. В конце концов, перстень был у него. Скорее всего твой брат был загримирован. Однако погоди, у меня есть одна интересная идея.
Она снова поцеловала его в плечо и принялась поглаживать грудь, постепенно опускаясь все ниже и ниже. Дыхание Рогана участилось и стало хриплым.
Пальцы Сюзанны опустились еще ниже и коснулись его плоти.
Роган едва не выскочил из постели. Все беспокоящие его мысли мгновенно исчезли, осталось только желание, столь сильное, что его начало трясти.
– Сюзанна, ты понимаешь, что делаешь?
– Я в этом не уверена, но если я сделаю что-нибудь не так, ты ведь меня поправишь?
– О да. То, что ты сейчас делаешь, – это вполне приемлемо. – Он застонал.
– Нас все время что-то отвлекало, – сказала она, поцеловав его в губы. – Было много хлопот, произошло слишком много неприятного. Теперь мне нужен ты.
Они не предавались утехам любви уже несколько дней. Время от времени Роган вспоминал, что Сюзанна его жена, но старался не распускать руки – как, впрочем, и остальные части тела. Что-то их все время отвлекало. Сюзанна права. Пора им соединиться – как в первую ночь, как в ту сказочную ночь в гостинице.
Роган медленно повернулся на бок. Она не отняла рук.
Он стал целовать ее, проводя руками по груди, по животу, по ягодицам.
– Будь проклята эта ночная рубашка! – наконец сказал Роган и принялся стягивать ее через голову Сюзанны.
И тут она отпустила его, чтобы дать возможность стянуть рубашку.
Роган откинулся на спину и оказался под Сюзанной.
– Пожалуй, это к лучшему. Если бы ты продолжала меня так держать, я был бы в очень жалком состоянии. Может быть, когда-нибудь ты сможешь прикоснуться ко мне ртом, Сюзанна.
В темноте она с трудом различала черты его лица.
– Ты хочешь, чтобы я тебя там поцеловала? – с искренним удивлением спросила Сюзанна.
– О да, и не только поцеловала.
Сюзанна замолчала. До сих пор она не представляла себе, что такое возможно. Она ведь считала, что держать его плоть в руке – это уже нечто такое, что настоящая леди не должна себе позволять, хотя ей очень нравилось ощущать ее теплоту и твердость.
– Поцелуй меня, – сказал Роган и, раздвинув бедра Сюзанны, дотронулся до ее нежной плоти. Сюзанна отпрянула назад. – Тебе так не нравится?
– Нравится, но меня это шокирует. Ты касаешься меня точно так же, как в нашу первую ночь, как в тот вечер в гостинице, но я уже забыла, как это бывает.
Прошло много времени – целых три дня. – Она прижалась к нему, и Роган закрыл глаза.
– Мы сейчас дадим начало жизни нашему ребенку, – войдя в нее, прошептал он.
– Мне все равно, все равно, – обхвати:; его бедрами, прошептала Сюзанна. – Сейчас я хочу тебя, просто хочу тебя, Роган…
На следующее утро они втроем сидели за столом и завтракали.
