Тут написано, что опасность была близка, и Хильдебранд боялся за сохранность сосуда. Он боялся за жизнь папы. Он боялся за судьбу человечества, если сосуд попадет не в те руки. Тогда папа поместил его в ковчег и отдал Макбету, наказав ему все спрятать, ибо это нельзя ни уничтожить, ни отпустить на свободу. – Роган оторвал взгляд от текста. – Последние слова подчеркнуты – «ибо это нельзя ни уничтожить, ни отпустить на свободу». – Он покачал головой. – Как странно! Сказано так, как будто речь идет о живом существе.
– А что такое ковчег? – спросила Сюзанна, вглядываясь в выцветшие от времени строки. Жаль, что она не знает латыни!
– Ковчег – это маленький ящик, в котором хранятся реликвии. Обычно их перевозят с одного священного места на другое, чтобы произвести впечатление на верующих.
Роган перевернул последнюю хрупкую страничку.
– Смотрите, вот рисунок ковчега – очевидно, того самого, который папа Лев IX отдал Макбету. – Неровные, дрожащие линии, которые все же в общих чертах давали представление о конструкции ковчега, изображали прямоугольную коробку с немного наклоненными внутрь, наподобие крыши дома, гладкими стенками. Из чего изготовили коробку – из дерева, серебра, или из золота – по рисунку догадаться было невозможно. По верху ларца проходила длинная планка с маленькими закругленными рукоятками на концах.
– Должно быть, именно в этом ковчеге хранится «Сосуд дьявола», – сказал Филипп. – Макбет, наверное, спрятал его где-то в кафедральном соборе Дункельда. Правда, последние слова – «это нельзя ни уничтожить, ни отпустить на свободу» – звучат как-то несерьезно.
– Они звучат зловеще, – вздрогнув, сказала Сюзанна. – Я вот все думаю: чего так испугались папа и этот Хильдебранд, если отдали «Сосуд дьявола» в руки Макбета? Наверное, кто-то узнал о его существовании. Кто-то вроде Тибольта, который считает, что при помощи этой штуки сможет господствовать над миром.
Роган кивнул.
– Да, похоже на то. Тибольт говорил, что будет править там, где захочет. Он добивается абсолютного господства. Он хочет сравняться с Богом. века равным Богу? Даровать ему абсолютную власть?
Это же просто немыслимо.
– Я согласна с Роганом, – сказала Сюзанна. – Не думаю, что мы должны предоставить Тибольту шанс найти этот «Сосуд дьявола». – Она глубоко вздохнула. – Возможно, в будущем найдется какая-то другая алчная личность, которая тоже захочет захватить сосуд. Нет, я думаю, что мы должны найти его и перепрятать на новое место. Только тогда мы можем быть уверены, что этот сосуд больше не представляет угрозы.
– Значит, ты веришь в магию? Ты веришь в угрозу человечеству?
– Не надо так презрительно фыркать, Филипп, – сказал Роган. – Еще Гамлет сказал: «Есть много на земле такого, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Я не могу с этим спорить. В жизни часто происходят вещи… – Он смущенно замолчал.
– Вещи, – тихо продолжил Филипп, – которые не имеют логического объяснения.
Сюзанна перевернула последнюю страницу книги.
– А, вот оно! Я ломала голову, где же именно в кафедральном соборе Дункельда спрятан этот сосуд.
Надпись сделана не по-латыни, значит, она была добавлена позже. – Вглядевшись в выцветшие буквы, она медленно прочла:
По обветшалым ступеням
Спустись под надгробный камень аббата.
Пройди сквозь стену, которая вопиет.
Там в промежутке лежит «Сосуд дьявола».
Роган присвистнул.
– Поэтических достоинств здесь явно маловато, но зато, если мы найдем эту церковь в Дункельде, то отыщем и ковчег, и заключенный в нем таинственный сосуд. – Он посмотрел на свою жену, затем на друга и слабо улыбнулся:
– Как я понимаю, мы едем в Шотландию?
Не говоря ни слова, оба кивнули.
Подойдя к книжному шкафу, Филипп вытащил атлас. На то, чтобы найти Дункельд, не понадобилось много времени.
– Это всего в четырнадцати милях к северу от Перта. – Затем Филипп подошел к противоположной стене и начал рыться в книгах. Найдя наконец нужную, он принялся ее листать. – Это здесь. В Дункельде есть кафедральный собор, причем очень большой. Там мы и найдем могилу этого епископа. Там мы найдем ковчег. Если только сумеем отыскать ту самую стену, которая вопиет.
– Посмотри, Роган! – вдруг сказала Сюзанна, в возбуждении схватив его за рукав. – Посмотри, что написано черными буквами на обложке. Бумага отошла, и я заметила: там что-то написано.
– «Общество епископов», – вслух прочел Роган. – Как мы и подозревали. Подумать только – общество людей, посвятивших себя защите этого «Сосуда дьявола». Его существование говорит о большом уважении, даже страхе, который они испытывают перед этим предметом.
– Хотела бы я быть членом этого общества, – мечтательно сказала Сюзанна. – Представляете, как они где-то тайно собираются за плотно опущенными шторами. Ты думаешь, они время от времени встречаются?
– Вне всякого сомнения, – ответил Роган. – И мы никогда не узнаем, кто они.
– За исключением Тибольта.
– Да, за исключением Тибольта, – согласился Роган. – Вот тебе и причина для того, чтобы найти эту магическую вещь.
– Что-то вроде клуба, – сказал Филипп, – тайная организация, которая существует, вероятно, уже много лет. Но я не представляю себе, как она могла просуществовать с одиннадцатого века до наших дней.
Карта действительно старая, но ей не восемьсот лет – как и книге. Им лет по сто, не больше.
– Ты прав, – подтвердил Роган, проведя пальцами по переплету. – Видимо, тайна была утрачена, затем вновь обретена.
– Я думаю, – заявил Филипп, – перед тем как отправиться в Шотландию, мы должны навестить моего старого учителя, мистера Леонайна Бадсмэна.
Если он не член этой организации, мы все узнаем. Ему все известно. Я думаю, что чем больше мы сможем узнать, тем лучше. А может быть, – нахмурившись, добавил он, – и безопаснее.
Все трое внимательно посмотрели друг на друга.
Сюзанна понимала, что каждый из них думает о древней магии, которая, если Тибольт придет к цели первым, даст ему неограниченную власть над людьми.
* * *
Старый учитель Филиппа был не просто старым, он был древним. Роган боялся пожимать ему руку из страха, что может таким образом повредить его хрупкие кости. Доковыляв до кресла, старик тяжело опустился в него и откинул назад голову. Когда Филипп вежливо осведомился о здоровье мистера Бадсмэна, тот только коротко взглянул на него воспаленными глазами и заметил, обращаясь к потолку, что если он с утра не умер, то это не его вина.
Такое высказывание надолго повергло всех в молчание.
