Будучи замужней женщиной с деньгами, Джейн обретет независимость. Сможет путешествовать, щедро поддерживать искусство, основать наконец Общество в поддержку неприкрытого порока! Она сможет писать непристойные книжонки для Холиуэлл-стрит, менять любовников одного за другим и рожать детей от разных отцов. Не менее десятка. Да. Это, пожалуй, сгодится…
Джейн замерла, пораженная внезапной мыслью. Сердце ее упало, лицо запылало от гнева. Может, Хью и считал проклятие лучшим средством предохранения от беременности, но Джейн в него не верила.
Вполне вероятно, что прошлой ночью они зачали ребенка.
Как мог Хью так поступить с ней? Его объяснение звучало как бред безумца. Он объявил, что уедет, покинет ее навсегда, когда она, возможно, носит в себе его дитя.
Поддавшись внезапному порыву, Джейн зашагала к конюшне. Должно быть, это была еще одна «неудачная идея». Утром, дав волю гневу, она швырнула в озеро Книгу судеб, но облегчения не почувствовала. На что она только надеялась? Чего ожидала?
Впрочем, теперь все это было уже не важно. Ярость искала выхода, и Джейн не собиралась страдать молча. Невозможно разрушить то, что уже уничтожено.
Когда все так безнадежно, хуже уже не станет.
Хью с трудом открыл глаза и, морщась от боли, увидел перед собой дуло пистолета.
Он попробовал подняться и едва не потерял сознание. Хью знал, что не сможет отговорить Грея от его замысла, но нужно хотя бы попытаться. Он понимал, почему Грей решил оставить его в живых.
— Не делай этого, — прохрипел Хью, хватая ртом воздух. Каждый вдох отдавался чудовищной болью в ребрах. — Убей меня, но Джейн тут ни при чем.
— Не трать попусту слов, — усмехнулся Грей. — У меня иное мнение на этот счет. Если ты еще не заметил, у нас с тобой вообще мало сходства. Для меня убить ее — все равно что раздавить насекомое.
— Ты не всегда был таким.
— Именно поэтому я здесь, шотландец. Пришел исправить ошибки.
— Как ты нас нашел? — пробормотал Хью, цепляясь за стенку денника.
— Это вышло довольно забавно. Я следил за девчонкой недалеко отсюда, собирался отрезать ей пальцы, чтобы стала сговорчивее, но тут навстречу ей выехали шестеро всадников. Здоровые шотландские ублюдки на мощных лошадях. Они выстроились в цепочку и углубились в чащу, но оставили за собой след, по которому их легко нашел бы даже слепой. Этот след привел меня прямехонько к тебе…
Хью заметил, как за спиной у Грея мелькнуло что-то белое, и, подняв глаза, увидел Джейн. Она стояла в дверях конюшни с луком в руках. С лицом отрешенным, как у ангела. Карающий ангел с луком вместо меча. Она так туго натянула тетиву, направив стрелу в спину Грею, что, казалось, лук вот-вот переломится.
Хью тотчас опустил глаза, однако Грей успел проследить за его взглядом. Он крутанулся на месте, дуло пистолета описало полукруг, и все же Джейн успела первой отпустить тетиву. Она целилась в сердце, но поспешила. Стрела настигла Грея, когда тот повернулся боком, и, войдя в предплечье, пригвоздила к груди руку, сжимавшую пистолет. Хью не мог видеть лица Грея, но хорошо видел Джейн. Ее глаза широко распахнулись, губы разомкнулись в беззвучном крике.
Чудовище… Вместо Дейвиса Грея, знакомого ей с юности, Джейн видела совсем другого человека. Она едва узнала его. На костлявом, обтянутом кожей лице выделялись острые скулы. Угольно-черная шляпа с широкими полями отбрасывала тень на темные провалы глаз и запавший рот с почерневшими зубами.
Грей набросился на нее прежде, чем она успела достать из колчана вторую стрелу. Тыльной стороной ладони он отшвырнул девушку к стене. Перед тем как удариться головой, Джейн услышала яростное рычание Хью. Она медленно сползла по стене вниз, глаза ее закрывались, сознание ускользало.
Лежавшему на земле Хью удалось приподняться и встать на колени. Из рассеченного виска текла кровь, заливая лицо и шею. Грей мгновенно обернулся и, испустив злобный вопль, со всего маху пнул Хью в голову. Шотландец дернулся и снова рухнул на земляной пол конюшни.
Едва сдержав крик ужаса, Джейн потянулась за луком. Она успела схватить его, и в это мгновение Грей обернулся. Его глаза горели безумием и злобой. Попятившись, Джейн непослушными пальцами достала из колчана еще одну стрелу.
Все плыло у нее перед глазами… Малейшее движение причиняло жгучую боль. Беспомощно щурясь и моргая, Джейн прицелилась. Потом, шепча про себя молитву, зажмурилась, натянула тетиву и выпустила стрелу. Послышался глухой звук разрываемой плоти. «Попала». Стрела вонзилась Грею в плечо.
«Рана не смертельная. Попробуй снова. Сражайся. Достань еще одну стрелу».
Грей надвинулся на Джейн, выхватил у нее из рук лук и стрелу и отшвырнул в угол.
— Ты начинаешь меня раздражать, Джейн, — проворчал он, словно распекая расшалившегося ребенка. Его вкрадчивый голос совершенно не вязался с застывшим, покрытым восковой бледностью лицом и лихорадочно горящим взором. — Если ты мне поможешь, то я, так уж и быть, не заставлю вас мучиться слишком долго.
Его раны кровоточили, а правая рука, накрепко пришпиленная к груди стрелой, по-прежнему сжимала ставший бесполезным пистолет. Грей попытался выдернуть стрелу, пошатнулся и едва устоял на ногах. Потеряв терпение, он просто сломал концы обеих стрел, а потом перехватил пистолет левой рукой.
— Черт возьми, Грей, неужели месть для тебя важнее всего? — с усилием проговорил Хью.
— Только не пытайся меня разжалобить, — раздраженно прошипел Грей. — Что толку перебирать старые обиды и былые грехи, вытаскивать наружу то, что лежало под спудом? Тебе это не поможет. Может, нам и следовало всякий раз, перед тем как отнять чью-то жизнь, выслушать последнее слово приговоренного к смерти. Впрочем, тебе-то отлично известно, что никакие уговоры и мольбы не смогли бы смягчить меня. Да и тебя тоже.
«О чем он говорит?»
Грей сунул пистолет за пояс и достал из чехла нож, заставив Джейн сжаться от страха. «Хью говорил, что Грей перерезает горло своим жертвам».
Когда Грей повернулся к ней, стиснув в руке нож, Джейн попыталась храбро встретить его взгляд.
— П-почему? — прошептала она.
— Ты спрашиваешь почему? Потому что твой отец приказал пристрелить меня как собаку и едва не добился своего. Почти двадцать лет я верой и правдой служил старому ублюдку, убивая по его приказу, и что в награду? Четыре пули в грудь. Но это не все. Когда мне и без того пришлось несладко, твой муж избил меня до полусмерти и оставил подыхать в темном подвале. Убив тебя, я накажу за предательство обоих — Уэйленда и Маккаррика. Как видишь, лично к тебе я не питаю ненависти.
