– Рэнди, ты ведь знала, что у меня есть дети.
– Но я не подозревала, что они связывают тебя по рукам и ногам. Эта женщина хочет вернуть тебя, так что и дети, и разговоры о деньгах – только предлог для этого. А сейчас, когда ты стал получать меньше, я вообще не знаю, на что мы будем жить, после того как она выгребет у тебя свою долю.
– У многих людей доходы еще меньше.
– Да, не о таком я мечтала. Я-то думала, что ты большая шишка, а значит, наше будущее обеспечено.
– Терпеть не могу это выражение – «большая шишка». И потом, я не говорил тебе ничего подобного.
– Еще как говорил.
– Да нет же, Рэнди, не говорил.
Адам почувствовал, что к нему возвращаются силы, а вместе с ними в душе закипает ярость. Возможно, так на него подействовал алкоголь.
– Ну а если и говорил? Разве ты сошлась со мной из-за денег? Я полагал, что по любви.
– Попробуй жить одной любовью, без денег.
«Много лет назад, – подумал Адам, – она бросила меня ради бассейна, окруженного пальмами…»
– А что, если я потеряю и новую работу? Ты тогда бросишь меня?
– Конечно, нет, дорогой. Мы просто переедем в другой штат, где ты наверняка найдешь работу.
– Но когда я предложил тебе перебраться поближе к Элмсфорду, ты сказала, что никогда не оставишь этот дом.
– Я передумала, нам действительно лучше уехать, чтобы сбросить это ярмо с твоей шеи. Ей придется нанимать дорогих адвокатов, чтобы достать тебя в другом штате. В конце концов, она плюнет на это. Так что нам лучше осуществить все как можно скорее.
– Но я не намерен бросать своих детей.
– Ладно, мы еще вернемся к этому разговору. Господи, если бы я только знала, если бы только знала…
Бретелька платья сползла с плеча Рэнди, обнажив грудь, и это почему-то показалось Адаму оскорбительным. Он раздраженно бросил:
– Поправь платье.
– А в чем дело? Тебе вдруг стало неприятно смотреть на меня? – Рэнди со смехом спустила бретельку с другого плеча. – Не знаю, почему я смеюсь, меня ведь бесит буквально все. Серьезно, Адам, нам надо уехать отсюда.
– Я же сказал тебе, что не оставлю своих детей.
– Но ты их уже оставил. Что ты получаешь от них, кроме счетов?
Он промолчал.
– Адам, ты боишься, ты нерешительный. Ты мог бы жениться на мне в молодости, но испугался своей матери и того, что скажут люди. А сколько прошло времени, прежде чем ты отважился сказать жене, что хочешь развестись с ней?
Нерешительный, трус. Да, наверное, так и есть. Однако его мужское самолюбие восстало против этих слов. Если бы Рэнди назвала Адама предателем, он смирился бы с этим, но нерешительный, трус…
– Да ты посмотри на себя! – закричал Адам. – Кто ты такая, чтобы критиковать меня? – Вид Рэнди с обнаженной грудью и растрепанными волосами вызвал у Адама отвращение. И кроме того, несмотря на беременность, она слишком много выпила. – Меня тошнит от тебя. Уйди в спальню!
– А что ты о себе возомнил? Считаешь себя лучше всех? Образованный, любишь музыку, интересный собеседник, детки у тебя умные, им прямая дорога в Гарвард. Да если бы я знала, во что ввязываюсь и как все обернется, я бы никогда не приехала в Элмсфорд.
Слова Рэнди ошеломили Адама.
– Значит, ты приехала сюда, чтобы найти меня?
– Чему тут удивляться? Ты должен гордиться этим. Да, я приехала сюда, чтобы найти тебя. Сначала я отправилась в Нью-Йорк, но в этом городе полно женщин, которые ищут себе пару, и, поняв, что ловить там некого, я вернулась в Калифорнию. Конечно, я могла найти себе кого-нибудь и там, но приличные мужчины заняты и предлагают только роль любовницы, а замуж зовут одни старики.
Адам внимательно слушал Рэнди, однако в сознании его крутилась одна и та же мысль: «И ради нее я предал своих детей!»
– Потом я вспомнила о нашей встрече в Нью-Йорке, о том, как ты смотрел на меня, и решила подстроить еще одну встречу. Ты молод, недурен собой, обеспечен. Во всяком случае, тогда я думала, что ты обеспеченный человек.
Потеряв от изумления дар речи, Адам прислонился к стене и не отрывал взгляда от Рэнди. Вскоре чудовищность ее слов вывела его из шока, и он пробормотал:
– Ты поставила себе цель разрушить мою семью.
– Адам, прошу, не прикидывайся святошей. Увидев в Нью-Йорке твою жену, я поняла, что она не представляет собой ничего особенного. Ты заслуживаешь лучшей женщины, а значит, у меня неплохие шансы.
– Ты разрушила мою семью, – словно в бреду повторял Адам.
– Я приложила к этому не слишком много усилий. Когда они уехали в Канаду, ты явился сюда и от нетерпения чуть не порвал на мне одежду.
«Это правда. Рэнди соблазнила меня», – пронеслось в голове Адама старое как мир оправдание.
Рэнди легла на диван, ее обнаженные груди манили, но Адам не мог смотреть на нее. Она испортила ему жизнь, а он позволил ей сделать это. Как бы там ни было, но он очутился в западне. Внезапно ощутив приступ клаустрофобии, Адам подбежал к входной двери и распахнул ее.
Шел теплый, мелкий летний дождь. Адам стоял и слушал, как он стучит по листьям. Он размышлял о совершенной им чудовищной ошибке. О внезапной страсти, вспыхнувшей и угасшей без всяких причин. Конечно, все объясняется сексуальной привлекательностью Рэнди. Да, как вспыхнул огонь, так и погас, а он остался ни с чем.
– Иди сюда, – позвала Рэнди. Она села и привела в порядок платье. – Иди сюда.
Из-за туч показалась луна. Адаму почудилось, будто он находится в каком-то бесконечном пространстве. Адам представил себе, что сидит на летательном аппарате, вроде велосипеда с крыльями, и сейчас пролетит над континентами и океанами, над лугами и болотами, среди мерцающих звезд, освобождаясь от груза вины и тяжких воспоминаний.
– Что за блажь стоять на крыльце посреди ночи с открытой дверью? – возмутилась Рэнди. – Холодно.
– Я хочу улететь.
– Вот как? Значит, мы уедем отсюда?
– Я говорю совсем о другом.
– Адам, не смотри на меня так. Поспорили, и хватит. Пойдем. Я сделаю так, что тебе будет очень хорошо.
– Нет, мне не надо этого.
Озаренная внезапной догадкой, Рэнди испугалась:
– Адам, но ты же не бросишь меня? Ты просто разозлился, решив, что я заманила тебя в ловушку. Что ж, возможно, это и так. Но я не сделала бы этого, не любя тебя. Адам, неужели для тебя это не имеет значения?
– Для меня уже ничто не имеет значения.
– Ну не будь таким печальным! Я немного выпила… я ведь не пила с того момента, как узнала, что беременна. Но меня уговорили. А ты ко всему относишься слишком серьезно. – Рэнди попыталась обнять Адама.
– Не надо, Рэнди. – Он решительно отстранил ее.
