Макдоналды, окружив Дункана и Мойру, с традиционными благословениями желали им счастья, а Уиллем Маккриммон снова взялся за волынку.
«Долгих лет вам обоим. Здоровья вам обоим. Да будет ваша жизнь долгой и спокойной. Живите до старости в любви и достатке».
Под взглядом Дункана мужчины были осторожны с традиционными поцелуями новобрачной и ограничивались легкими прикосновениями к щеке Мойры.
– Ты забрала у меня самого близкого мне человека, – сказал Коннор, когда дошла очередь до него, и поцеловал сестру.
– Да. – Мойра взглянула вверх на Дункана с улыбкой, от которой у него все внутри растаяло.
Коннор повернулся к нему, и они сцепились локтями в древнем приветствии воинов и друзей.
– Не знаю, что буду делать без тебя. – Коннор пристально смотрел на Дункана. – Но у меня становится теплее на сердце, когда я вижу, что ты счастлив. Никто не заслуживает счастья больше, чем ты.
К ним присоединились Йен и Алекс, вчетвером образовав круг.
– Знаешь, Коннор, нам всем абсолютно ясно, что именно ты должен сделать, – насмешливо сверкнув зелеными глазами, объявил Алекс. – Тебе пришло время найти милую девушку, которая уберет с твоего лица это угрюмое выражение.
– Ты как предводитель отлыниваешь от своего долга произвести наследника, – добавил Йен.
– Если ты забыл, – сказал Алекс, – то занятие, о котором мы говорили, намного приятнее, когда есть партнер.
Коннор натянуто усмехнулся.
– Сейчас слишком неспокойное время, и я еще не могу определить, какой брачный союз наиболее выгоден для клана.
Он продолжал говорить о повстанцах и борьбе придворных группировок, но друзья раньше уже слышали о причинах его выжидания и не обращали внимания на его слова.
– Выбрав жену, ты по-прежнему будешь служить клану, а заодно и получать удовольствие, – хлопнул Коннора по спине Йен.
– Мои отец и дед не отказывали себе в удовольствии, и вот к чему это привело, – возразил Коннор.
Связи предшествующих предводителей с многочисленными женщинами принесли клану бесконечные раздоры и бедствия, и Коннор твердо решил не идти той же дорогой, не повторять ошибок.
– Уверен, я выиграл наше пари, – продолжал Коннор, сменив тему. – Платите, ребята.
– Вряд ли это справедливо, ведь ты назначил Дункану срок, когда он должен жениться, – не согласился с ним Алекс.
– Это одно из немногих преимуществ предводителя, – ответил Коннор и протянул к ним руку.
Дункан был рад видеть, что к Коннору возвращается чувство юмора.
– Не совсем понимаю, почему ты решил привезти с собой Сару, не зная, что она сестра Дункана, но я рада, что ты это сделал, – сказала Мойра, коснувшись рукой локтя брата.
– Этой малышке трудно сказать «нет», – объяснил Коннор, покачав головой. – Сара умоляла и плакала, пока я не сдался.
Дункан догадывался, что между Мойрой и Сарой иногда будут ссоры, так как они обе обладали волевыми характерами и Сара не привыкла к строгому материнскому воспитанию. Но он нисколько не сомневался, что между ними будет достаточно любви, чтобы уладить свои отношения.
– Праздничное угощение готово, – тихо подойдя к ним сзади, сказала Элиза. – Все ждут, когда вы займете свои места.
И Дункан внезапно почувствовал, что голоден.
– Элиза собирается перебраться в замок Троттерниш и там вести хозяйство Коннора, – шепотом сообщила Мойра Дункану, пока они шли к «высокому столу».
– Я этого не позволю! – воскликнул Дункан, но когда Мойра впилась пальцами ему в руку, понизил голос: – Если она, не имея там собственной семьи, будет вести хозяйство предводителя, все будут считать ее его любовницей.
– Нужно найти ей мужа, это решит проблему, – тихо предложила Мойра.
– Хм-м. Предоставляю это тебе. Я должен подобрать Коннору надежного человека в качестве нового начальника его охраны. Тейт храбрый и опытный боец, но он не командир.
Дункану не нравилось, что Коннор будет находиться в замке Троттерниш в окружении Маклаудов, к тому же еще существовал Хью, который все так же настойчиво старался убить племянника. Алекс привез известие, что Хью уже собирает людей с дальних островов, обещая трофеи, – и даже ходили слухи, что с ним Рона.
Завтра, решил Дункан, они вчетвером поговорят о Хью и обсудят, как изгнать Маклаудов с захваченных у Макдоналдов земель, а сегодня у него свадьба, и это великолепный день. Его не должны омрачать никакие проблемы.
– Давай сидеть и наслаждаться нашим свадебным угощением, – улыбнулась ему Мойра.
Это было роскошное пиршество с бесконечными тостами и смехом.
– Мне повезло иметь мужа с ненасытным аппетитом, – подмигнула ему Мойра, когда Дункан взял себе еще кусок жареной свинины, а он под столом сжал ей бедро, жалея, что еще не настало время брачной ночи.
А после того как было покончено с едой, начались музыка и танцы.
Кейтлин Маккриммон, прежде чем согласиться танцевать с Нейлом, настояла, чтобы он поднял рубашку, и она убедилась, что его рана достаточно зажила. А так как рана находилась высоко на бедре, это вызвало некоторый интерес.
– У всех трех девушек МакНейл расстроенный вид, – шепнула Мойра на ухо Дункану после того, как мать девушек отчитала их за любопытные взгляды и увела в сторону.
Дункан терпеливо ждал, пока будет сыграно несколько мелодий, а потом поймал взгляд Уиллема Маккриммона. Уиллем кивнул ему и, продолжая играть, вышел на середину зала, а потом, оборвав игру, чтобы привлечь всеобщее внимание, объявил:
– Молодой муж споет песню своей жене.
Дункан встал там, где находился, и запел без музыкального сопровождения.
Черный – цвет волос моей единственной любимой,
Ее губы подобны нежным лепесткам роз.
Взяв Мойру за руку, он помог ей встать и, продолжая петь, поднял ее на руки и понес по залу. У Мойры покраснели щеки, но она радостно смеялась.
У нее самая чудесная улыбка и самые нежные руки,
И я люблю землю, на которой она стоит.
Когда собравшиеся в зале поняли, что он несет ее в спальню, посыпались одобрительные возгласы и громкие аплодисменты.
Я люблю свою милую, и она это хорошо знает,
Я люблю землю, по которой она ходит.
Дункан ногой захлопнул за собой дверь. Спальню, раньше принадлежавшую Коннору, было трудно узнать. Мойра и Элиза украсили комнату падубом и другими растениями, вернули на место мебель прежнего предводителя и гобелены.
Жена смотрела на Дункана полными любви синими глазами, и он, дождавшись, чтобы он и Мойра остались одни, спел ей заключительные слова песни.
