Валерия Вербинина - Адъютанты удачи

– А вы – его врач? – спросил Алексей.

– Именно так, месье, – с готовностью отвечал Берришо. – И должен вам заявить, месье Робо – один из самых покладистых моих пациентов. Если не принимать в расчет его маленькую манию, он ведет себя как совершенно нормальный человек. До сегодняшнего дня у меня не было с ним никаких хлопот. – Врач позволил себе конфузливый смешок. – Правда, мой подопечный любит, когда я называю его «ваше величество» и «сир», но, смею вас заверить, если бы я не знал, что он не в себе, то и впрямь мог бы принять его за Наполеона. – Врач обвел рукой стоявшие возле стен шкафы с книгами, где были собраны все публикации об императоре за последние двадцать лет. – Как я уже говорил, месье Робо прочел о своем кумире все, что только можно, и постоянно цитирует его. Чужой ум – неплохая замена собственному, это знают не только сумасшедшие, – неизвестно к чему добавил доктор.

Алексей закусил губу. Непонятно почему, его так и подмывало разразиться хохотом. У Сержа Новосильцева был такой вид, будто его сейчас хватит удар. Монтегю, казалось, не верил своим ушам.

– Я все время пыталась вам объяснить, что все совсем не так, как вы думаете, – торжествующе объявила Полина, поворачиваясь к Сержу. – Но вы даже не захотели меня слушать!

– Значит, – подал голос Видок, – вы привезли пациента сюда, думая, что ему тут станет легче?

– Именно так, месье, – подхватил врач. – Не забывайте, люди не любят, когда рядом с ними селятся ненормальные, поэтому я стараюсь не выпускать подопечного из дома. Я убедил его, что, так как он Наполеон, ему лучше не выходить наружу, чтобы не подвергаться опасности быть узнанным. Месье Робо с восторгом воспринял мою идею и в тот же день посвятил меня в князья.

Алексей и Видок переглянулись. С каждым мгновением ситуация становилась все более двусмысленной.

– Как зовут вашего пациента? – внезапно подал голос Монтегю.

– Разве я не говорил? – удивился врач. – Его имя Робо. Франсуа Робо.

– И чем вы можете подтвердить это? – вкрадчиво осведомился Серж.

Берришо развел руками.

– Его семья живет в Ла-Рошели. Можете навести там справки, если хотите. У меня есть письма его родных. Если вы настаиваете, я могу их принести.

Лже-Наполеон поглядел на гостей, заложив руку между пуговицами сюртука – точь-в-точь как на портретах великого человека, в течение многих лет определявшего судьбы мира.

– Герцог, – отрывисто бросил «Бонапарт», – кто эти люди и что они здесь делают?

– Ваше величество, – церемонно сказал Берришо, кланяясь в пояс, – к нам приехали… э… ваши друзья.

Он бросил на англичанина взгляд, в котором негодование было приправлено значительной долей иронии.

– Вы меня помните, сир? – спросила Полина, улыбаясь во весь рот. – Мы еще с вами беседовали на берегу.

– В самом деле, – усмехнулся «император». Вслед за тем обернулся к маркизу и смерил его надменным взглядом. – Хм, неужели мой старый знакомый Талейран? Нет, не он, хоть и похож на него. Грязь в шелковых чулках! – повторил он известное выражение Наполеона о Талейране.

– Я просил бы вас… – начал Ларошжаклен, багровея.

Берришо за спиной «Наполеона» делал ему знаки, стуча пальцем по виску.

– Да вы наглец, сударь! – Больной возвысил голос. – Как вы смеете говорить такое мне – императору и повелителю французов? Где моя старая гвардия? Я велю расстрелять вас!

Серж убрал оружие и, не удержавшись, разразился хохотом. Новосильцев смеялся, то и дело истерически взвизгивая, в полном восторге от происходящего хлопал себя по ляжкам и никак не мог остановиться.

– Сумасшедший… – бормотал он между приступами хохота, качая головой. – Боже мой!

– Изобразить сумасшедшего легче легкого, – неожиданно проговорил Монтегю и бросился на месье Робо.

– Что вы делаете? – закричал врач.

– Не трогайте меня! – взвизгнул человек в сером сюртуке. – Не смейте! А-а!

– Если это Бонапарт, у него на теле должен был рубец от старой раны, – отозвался Монтегю, сдирая с маленького седого старичка сюртук. – Помогите мне, Серж!

– Господа, господа! – вопил врач, пытаясь унять ненормальных, ворвавшихся в дом.

– Да вы сошли с ума, сэр! – возмутилась Полина. – Как вы смеете? Оставьте же наконец этого несчастного!

Но англичанин ее не слышал. Алексей отошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Ларошжаклен рухнул в кресло, бессмысленно таращась на разворачивающийся перед ним фарс. А двое здоровенных мужчин – английский и русский дипломаты – срывали с упирающегося визжащего старика жилет, галстук, а затем рубашку. Видок, тревожно хмуря брови, бросал озабоченные взгляды то на возмущенную Полину, то на врача, который, махнув на все рукой, достал стакан и налил в него себе воды из графина.

– Многое я перевидал на своем веку, – признался он Ларошжаклену, который, впрочем, даже не слушал его. – Но чтобы вот такое… – Доктор залпом выпил воду. – Может быть, вы все-таки объясните мне, что тут происходит?

Старичок, голый по пояс, съежился на диване, тихо всхлипывая. Монтегю обошел его вокруг, пристально всматриваясь в его тело.

– Это не Наполеон, – сказал он наконец. – Одевайтесь, месье.

– Я же говорил! – сказал Новосильцев раздраженно. – Даже мадемуазель Серова, и та сразу же поняла, что имеет дело с душевнобольным!

Весь дрожа, старичок стал натягивать рубашку, жилет, сюртук.

– Моя гвардия… Позор, поношение… Я Наполеон! Никого не помилую… Сотру с карты Европы…

– Ну-ну, сир, – мягко сказал Берришо, похлопав его по руке. – Ваши друзья просто хотели пошутить. – Затем обернулся к безмолвствующим мужчинам. – Право, господа, не знаю, что на вас нашло, но вы вели себя возмутительно.

Монтегю прикусил губу и полез в карман, откуда его рука вынырнула уже с чрезвычайно увесистым кошельком. Заметив его, Берришо кашлянул и приосанился. Старичок продолжал что-то тихо бормотать себе под нос.

– Это вам, – уронил англичанин, бросая кошелек.

Берришо ловко поймал его на лету и склонился едва ли не до земли. Маленький старичок рядом с ним все еще всхлипывал. Он выглядел жалким, раздавленным, несчастным.

– Благодарю вас, – промолвил врач важно.

– Один вопрос, – вмешался Видок. – Так, чтобы кое-что прояснить. Вам знакомо имя – Эпине-Брокар?

Врач наморщил лоб.

– Эпине-Брокар? Случаем, не тот француз, что пару месяцев назад приезжал сюда лечиться?

– Именно он, – подтвердил Видок.

– Помнится, он как-то заглянул к нам, – кивнул Берришо. – Его буквально поразил мой пациент. Я объяснил ему, в чем дело, и гость пожелал познакомиться с месье Робо. Я разрешил ему, потому что он вел себя безупречно. Называл моего пациента «ваше величество», расспрашивал о его подвигах и так далее…