— Что-что? — переспросила она, едва шевеля побелевшими губами.
— Повторяю, это может быть ошибкой. Источник, из которого я получил сообщение, весьма ненадежен.
— Откуда вы узнали об этом? — быстро спросила Жаклин.
— Контрреволюционная сеть довольно велика, она существует даже здесь, в Англии. Мой осведомитель отказался объяснять, как узнал о вашем брате: он сказал только, что Антуан де Ламбер прячется у друзей на маленькой ферме рядом с австрийской границей. Этот человек сообщил также, что ваш брат тяжело болен и не способен передвигаться. Его давно доставили бы в Англию, но в дороге он может умереть.
— Умереть? — Жаклин не хотела этого слышать. — Мне сказали, что он уже умер — в Консьержери.
— Да, надзиратели тоже так подумали и отнесли его к общей могиле, — объяснил Франсуа-Луи. — Но когда его хотели похоронить, он застонал. Крестьяне, которые занимались похоронами, оказались весьма суеверными и бежали в ужасе прочь, однако рядом находились два контрреволюционера, которые следили за тюрьмой и подсчитывали количество умерших, Они доставили Антуана в безопасное место, где ваш брат находится по сей день.
На лице Жаклин появилось непреклонное выражение.
— Я немедленно отправляюсь туда, — решительно заявила она.
— Но это невозможно, — возразил де Бире. — Во-первых, сведения могут быть ложными, а во-вторых, такое путешествие крайне опасно.
— Мне необходимо выяснить, жив Антуан или нет. Если да, я вывезу его из Франции.
— Жаклин, я не могу отпустить вас. Почему бы вам не попросить месье Сент-Джеймса сделать это? Думаю, он не откажется помочь.
Жаклин задумалась. Как теперь она может просить Армана вернуться во Францию? Это было все равно, что сказать: «Ты должен рисковать своей жизнью только ради тех, кто дорог лично мне». Кроме того, если Антуан болен и его нельзя перевозить, она, оказавшись во Франции, останется с ним до полного выздоровления. Если же ему суждено умереть, то по крайней мере он умрет на ее руках.
— Я справлюсь сама, — гордо вскинув голову, сказала она. — Мне не нужна помощь.
Франсуа-Луи тяжело вздохнул:
— Раз я не могу вас переубедить, для меня остается только одно — ехать с вами.
Жаклин была поражена.
— Вы понимаете, о чем говорите?
— Я никогда не прощу себе, если вы не вернетесь в Англию живой и здоровой.
— Но это же очень опасно. Неужели вы готовы подвергнуть вашу жизнь такому риску?
Де Вире склонился перед ней в изящном поклоне.
— Я всегда буду вашим покорным слугой. Когда отправляемся?
— Сегодня вечером мы возьмем экипаж до Дувра, — ответила Жаклин без малейшего колебания. — Никто не должен знать о наших планах. Я оставлю записку сэру Эдварду — предупрежу его, что уезжаю к друзьям, а завтра мы найдем, корабль, который перевезет нас через пролив.
— Хорошо, — согласился Франсуа-Луи. — Я снова свяжусь со своим информатором и выясню точно, где находится Антуан, а также достану для нас фальшивые паспорта.
— В полночь я закончу приготовления, к тому времени в доме все уже уснут, и никто не заметит моего отъезда.
— Экипаж будет ждать вас на улице. — Де Вире поцеловал ей руку и повернулся, чтобы уйти.
— Франсуа-Луи, — окликнула она его.
Он обернулся и вопросительно посмотрел на нее.
— Спасибо.
Маркиз улыбнулся ей и вышел.
Тяжелая дубовая дверь медленно открылась.
— В чем дело? — Седовласый дворецкий с любопытством уставился на стоявшего перед ним подростка.
— Мне нужен месье Сент-Джеймс, — задыхаясь ответил Филипп на ломаном английском.
— Мистера Сент-Джеймса нет. — Дворецкий повернулся, собираясь снова войти в дом.
— Стойте! — Филипп просунул в дверь ногу. Дворецкий посмотрел на него сверху вниз и удивленно поднял брови.
— Я обязательно должен поговорить с ним, это очень важно. Если его нет, я подожду.
— Он вернется только завтра, — недовольно сообщил дворецкий.
— Все равно я буду ждать.
— Ладно уж, так и быть, — согласился дворецкий после небольшого раздумья и впустил мальчика в дом. Взяв подсвечник, он жестом пригласил Филиппа следовать за ним. — Ты будешь спать здесь, — сказал он, когда они вошли в небольшую спальню на втором этаже, — а завтра сможешь поговорить с мистером Сент-Джеймсом.
— Пожалуйста, не забудьте сообщить ему обо мне.
Как только дворецкий покинул комнату, Филипп обессилено рухнул на кровать. Он скакал верхом почти три часа, прежде чем добрался до дома Армана. Один из работников конюшни нарисовал ему карту, но мальчику пришлось несколько раз останавливаться, чтобы уточнить дорогу.
Он намеревался разыскать Армана сразу после того, как случайно подслушал разговор де Вире и Жаклин, чтобы как можно скорее рассказать об их плане, но Арман уехал, так и не повидавшись с сэром Эдвардом, хотя, по его словам, это была единственная причина, почему он оказался у Харрингтонов. Проработав четыре часа в конюшне, в шесть вечера Филипп оседлал коня и направился на поиски. Он добирался целых три часа! Времени оставалось все меньше. Если Арман не появится в самое ближайшее время, то они не успеют остановить Жаклин.
Мальчик чувствовал себя совершенно разбитым: ему нравилась верховая езда, но он никогда не проводил в седле более часа; теперь же все его тело ныло от боли. Зевнув, он закрыл глаза. Нужно воспользоваться возможностью и отдохнуть, ведь скоро ему снова придется отправиться в путь. Хорошо бы Арман взял экипаж…
Филиппа разбудил звук бьющегося стекла. Он открыл глаза и, быстро поднявшись с постели, огляделся по сторонам. Свечи догорели почти до конца — значит, он проспал более двух часов. Его охватила паника. Решив выяснить, вернулся ли Арман, Филипп вышел из комнаты и тут неожиданно услышал, что из комнаты в конце коридора раздаются громкие ругательства. Он подошел к закрытой двери, из-под которой выбивалась полоска света, и постучал в нее.
— Пошел прочь, — говоривший, судя по всему, был сильно пьян.
Филипп не знал, что делать дальше. Он мог поклясться, что слышал голос Армана, но ему совершенно не хотелось разговаривать с пьяным.
— Это Филипп Мерсье, и мне нужно вам кое-что сообщить.
Мальчик терпеливо ждал под дверью, пока из-за нее раздался тот же голос:
— Это она послала тебя?
— Нет, месье. Она не знает, что я здесь.
Некоторое время из-за двери не доносилось ни звука. Филипп даже засомневался, что его вообще услышали, и снова постучал.
— Да входи ты, черт тебя побери! — крикнул Арман заплетающимся языком.
Филипп нерешительно открыл дверь. Тяжелый запах виски ударил ему в нос. Почти вся мебель в комнате была перевернута, на полу валялись пустые бутылки и битое стекло. Арман сидел в кресле перед камином с полупустой бутылкой к руке и тупо смотрел на давно погасшие угли. Его куртка, жилет и галстук валялись на полу, волосы рассыпались по плечам, рубашка на груди была расстегнута. Он выглядел как пьяница из парижского кафе — на таких Филипп насмотрелся вдоволь за свою недолгую жизнь.
