Его улыбка исчезла, когда дверь справа открылась и в холле появился Холленсвот. Как только барон увидел Фейна, на его лице появилось наглое выражение.
– Я думал, что вы сбежали со шлюхой своего отца, Солити. Прежде чем его друзья успели вымолвить хоть слово, Фейн бросился на обидчика.
Когда лорд Ордиш вытащил пистолет, никто не шелохнулся. Придди вдруг истерично рассмеялась, как будто направленное на них дуло было игрушечным. Килби размышляла о том, не блефует ли граф и насколько серьезны его угрозы.
– Уберите оружие, милорд, – королевским жестом приказала виконтесса, словно в его поступке не таилось никакой опасности.
Она села на стул.
– Кого вы хотите застрелить? Килби? Это было случайностью. Пролитый чай и разбитая посуда – не повод для убийства.
Килби приложила ко лбу ладонь.
– Боже мой, я едва не упала вам на руки.
Она выпрямилась и покачала головой, чтобы быстрее прийти в себя. Она уже не в первый раз чувствовала слабость.
– Арчер и лорд Дакнелл… Их здесь не было.
Граф пристально наблюдал за ней, ожидая, когда она догадается обо всем остальном.
– Нет.
– А записка? – Килби обратила печальный взор на виконтессу. – Придди, я узнала ваш почерк. Какую роль вы играли в заговоре лорда Ордиша?
– Килби, клянусь тебе, у меня не было выбора, – сказала леди Квеннел, прикладывая руку к сердцу. – Он был уже здесь, когда пришло письмо. Он заставил меня написать записку.
Она с горечью посмотрела на графа. Лорд Ордиш ответил ей тем, что махнул пистолетом в ее сторону.
– Она говорит правду, я должен признать, что леди очень предана вам. Был момент, когда я даже решил, что мне придется свернуть шею моей милой Придвин. В конце концов, я был разочарован, когда она согласилась.
– Вам удалось удивить меня, лорд Ордиш, – сказала Килби, с опаской глядя на длинное дуло. – Я думала, что нас связывает дружба. Я бы ни за что не заподозрила, что это вы пытались утопить меня в озере.
Придди всплеснула руками. В ее светло-голубых глазах мелькнул ужас.
– Что? Килби, дитя мое, ты в порядке? Он причинил тебе боль?
– Конечно, нет, – с отвращением скривив губы, сказал лорд Ордиш. – Ты страдаешь слабоумием. Если бы удалось довести задуманное до конца, то сейчас мне не пришлось бы снова заниматься этим делом. – Он устало вздохнул. – Все было бы намного проще, если бы вы не увидели царапины.
Воспоминание о том, как отчаянно она боролась за жизнь, оказавшись в ледяной воде, снова и снова будоражило память Килби. Она все еще чувствовала на себе прикосновение его рук, толкающих ее за шею в туманные глубины. Ей сложно было представить, что эти сильные руки принадлежат лорду Ордишу.
– Что вы намерены были сделать? Подать нам чай, а затем застрелить меня? – Она покачала головой, изображая разочарование. – Простите, милорд, но этот план довольно плох. Подумайте о том, какой беспорядок вы бы здесь оставили, и о том, что у вас были бы свидетели.
Она намеренно перевела взгляд на Придди, которая сидела с искаженным лицом. Виконтесса вдруг побелела, когда поняла намек Килби: ее жизнь была в большой опасности.
Дуло качнулось, выдавая волнение графа.
– Не говорите со мной о моих планах. Вы думали, что очень умны. Думали, что сумеете заставить меня и других джентльменов плясать под вашу дудку.
Он перевел презрительный взгляд на виконтессу.
– А вы… так смехотворно честолюбивы. Вы не отдавали себе отчета в том, чем занимается эта девчонка за вашей спиной?
Когда он смотрел на Придди, выражение его лица могло испугать кого угодно. Что они с виконтессой сделали, чем заслужили такую ненависть графа? Килби откашлялась, чтобы привлечь его внимание.
– Чем же я занималась? Впервые встретив вас, я вам сказала, что нашла несколько писем, принадлежавших моей матушке, и хотела познакомиться с джентльменами, которые были ее старинными друзьями. Ничего более.
– О Килби, – застонала Придди, прижав руку ко лбу. – Ты не знаешь, что наделала.
Что же произошло?
– Мои родители умерли, – защищаясь, сказала Килби. – Мое любопытство объяснимо. Задавать вопросы относительно того, с кем дружила моя матушка, и выказывать желание познакомиться с ее старинными приятелями, – разве это преступление?
Если виконтесса так отреагировала на то, что Килби хотела удовлетворить свое любопытство, то у нее, наверное, случился бы апоплексический удар, узнай она истинную причину, по которой Килби решила ворошить страницы прошлого.
Придди вдруг подняла голову и горько сказала:
– Проявлять любопытство – это одно, но найти себе наперсника в лице лорда Ордиша – это совсем другое!
– Вам так и не удалось представить меня леди Квеннел. А вы не задавались вопросом почему?
Граф замолчал, и повисла пауза.
– Но я должен заметить, что вы не очень-то и старались. Если бы вы представили меня своей наставнице, я мог случайно выболтать ей ваши секреты. И я говорю не только о ваших грязных забавах с Солити. Я думаю, что и я, и вы понимали, как отреагировала бы виконтесса, если бы узнала, что вы интересуетесь прошлым своей матушки.
Он блефовал. Что он мог знать о прошлом?
– Вы поверили Арчеру? То, что он говорит, – это ложь!
– О, так вашему брату все известно? – глаза лорда Ордиша заблестели. – Ваши родители повели себя очень неосторожно, оставив компрометирующие их свидетельства.
Придди устала наблюдать за тем, как граф играет с Килби, словно кошка с мышкой.
– Что известно Арчеру?
Лорд Ордиш не обратил внимания на ее вопрос. Он смотрел только на Килби.
– Итак, юный маркиз пустил вас по ложному следу. Как трагично. Хотя я думаю, что у него были свои причины для того, чтобы нашептывать вам на ухо лживые обвинения.
– Что вы знаете? – приглушенным голосом отозвалась Килби. Граф бросил в ее сторону нетерпеливый взгляд.
– Неужели вы все еще ничего не поняли? Вы спрашивали не о том.
Вопрос, который ее тревожил, стоил ей многих бессонных ночей. Она прибыла в Лондон, чтобы узнать правду.
– Лорд Ниппинг был моим отцом?
Виконтесса начала задыхаться и без сил опустилась на стул. Лорд Ордиш одобрительно кивнул.
– Верите вы или нет, но я думаю, что вы вынесли много страданий в поисках правды. – Он наклонился вперед. – Я отвечу вам откровенно. Да, лорд Ниппинг был вашим отцом.
Килби испытала огромное облегчение, узнав правду. Она разразилась слезами. Виконтесса никак не отреагировала на прозвучавшее признание. Она смотрела на стену, и в ее взгляде была пустота. Килби хотела успокоить Придди, но пистолет, направленный на них, сдерживал ее порывы.
Когда граф произнес следующие слова, ее радость была омрачена.
