— Пошли в конюшню, чтобы приготовили мой тильбюри, пожалуйста, Брау, — сказал он. — И передай Пэйнсвику — о, ты уже здесь? — добавил он, увидев, что его слуга спускается по лестнице. — Я не хочу больше ничего слышать о пропавших рубашках, о которых ты, судя по невероятно скучному выражению твоего лица, вновь хочешь мне рассказать, но скажи мне пожалуйста, где то письмо, которое я передал тебе, чтобы ты отнес его в «Красный лев» мистеру Энстею, и почему ты не сказал мне, что оно не было доставлено?
— Может быть, вы вспомните, сэр, — с укором в голосе сказал Пэйнсвик, — что я упомянул вам, когда вы завтракали, что есть дело, которое я считаю обязанным довести до вашего сведения. На это вы, сэр, ответили: не сейчас.
— Да? Я и не предполагал, что тебя так легко заставить замолчать. Где письмо?
— Я положил его, сэр, сверху на кучу корреспонденции, которая ждала вас на столе, — ответил Пэйнсвик, подразумевая, что он не несет ответственности за дальнейшее.
— В таком случае оно в библиотеке, спасибо, это все.
Улисс, лежавший вытянувшись во весь рост в библиотеке, наслаждаясь во сне чувством перенасыщения, проснулся, когда вошел мистер Бьюмарис, зевнул, встал, встряхнулся, несколько раз чихнул, потянулся и, поставив уши торчком и помахивая хвостом, показал всем своим видом, что он готов теперь к любым приключениям.
— Я рад видеть, что ты опять приобрел свой прежний вид, — сказал мистер Бьюмарис, порывшись в куче непросмотренных писем и выудив оттуда свое письмо к Бертраму.
— Видишь, тебе не нужно было отговаривать меня в тот вечер от моего намерения пойти в «Красный лев»! Ты только посмотри, что из этого вышло! А с другой стороны… Я бы отдал и тысячу фунтов за такой разговор, который я имел сегодня утром! Наверное, ты считаешь, что я себя плохо веду? Конечно, плохо, но ты должен признать, что она этого заслуживает, эта очаровательная глупышка!
Улисс помахал хвостом. Он не только был готов это признать, но явно намеревался сопровождать мистера Бьюмариса, куда бы тот ни отправился.
— Я думаю, тебе можно не говорить, что ты можешь сесть на место Клейтона? — сказал мистер Бьюмарис, забравшись в тильбюри.
Клейтон, широко улыбаясь, выразил готовность взять песика к себе на колени, но мистер Бьюмарис отрицательно покачал головой.
— Нет, боюсь, ему это не понравится. Ты мне не понадобишься, Клейтон, — сказал он и тронул лошадей, заметив своему встревоженному спутнику: — Теперь мы с тобой стоим перед трудной задачей выследить немногословного друга этого глупого молодого человека, Феликса Сканторпа. Интересно, есть ли в невероятном смешении твоих кровей капля крови гончего пса?
Он поехал прямо на квартиру мистера Сканторпа, но там ему сказали, что мистер Сканторп упомянул, что отправляется к Будлю; он поехал на Сэнт-Джеймс-стрит и ему посчастливилось увидеть того, кого он искал, идущего по тротуару. Он натянул вожжи и сказал повелительно:
— Сканторп!
Мистер Сканторп, естественно, узнал человека, сидевшего в тильбюри и правившего шикарной гнедой лошадью, но так как он не мог ожидать, что Несравненный его знает, этот окрик его очень удивил. Он очень засомневался и осторожно спросил:
— Вы меня, сэр?
— Да, вас. Где молодой Тэллент?
Он увидел, что лицо мистера Сканторпа приняло выражение бдительности и осмотрительности и нетерпеливо добавил:
— Ну же, не старайтесь казаться глупее, чем вы есть! Вы же не думаете, что я собираюсь отвезти его в долговую тюрьму?
— Ну хорошо, он в «Петухе», — неохотно сообщил мистер Сканторп. — То есть, — поправился он, неожиданно вспомнив об инкогнито друга, — если вы, конечно, имеете в виду мистера Энстея.
— У вас есть братья? — спросил мистер Бьюмарис.
— Нет, — сказал мистер Сканторп, поморгав глазами. — Единственный ребенок в семье.
— Вы меня успокоили. Передайте мои поздравления вашим родителям!
Мистер Сканторп, нахмурив лоб, обдумал эти слова, но так ничего и не понял.
— Только мать, — сказал он. — Отец умер три месяца спустя после моего рождения.
— Я его прекрасно понимаю, — сказал мистер Бьюмарис. — Я удивлен, что он протянул так долго. Где этот «Петух», о котором вы говорили?
— Дело в том, что я не уверен, что мне следует сказать это! — сказал мистер Сканторп.
— Поверьте моему слову, вы окажете вашему другу очень плохую услугу, если не скажете!
— Ладно, это на Дак-лейн, в Тотхилл Филдз, — сдался мистер Сканторп.
— О Боже! — сказал мистер Бьюмарис и тронул лошадей.
Гостиница под названием «Петух», внешне представлявшая собой маленькое ветхое здание, оказалась более респектабельной, нежели можно было предположить, судя по ее окружению. Как ни изобиловала Дак-лейн грязью, вплоть до валяющихся на проезжей части гнилых отбросов, «Петух» был довольно чистым и комфортабельным. Там даже имелся свой конюх, который вышел, чтобы встретить тильбюри. Когда он понял, что шикарный джентльмен, правивший экипажем, остановился не просто, чтобы спросить, как проехать туда-то и туда-то, но на самом деле поручал ему позаботиться о его лошади и экипаже, перед его мысленным взором встало видение огромных чаевых, и он поторопился заверить своего благородного клиента, что он готов уделить полное и нераздельное внимание его карете. Мистер Бьюмарис вышел из тильбюри и вошел в холл гостиницы, где его появление заставило водоноса, бывшего кучера, двух каменщиков, мусорщика и хозяина гостиницы прервать их беседу на полуслове и уставиться на него во все глаза.
— Добрый день! — сказал мистер Бьюмарис. — У вас здесь остановился некий мистер Энстей?
Хозяин, оправившись от удивления, вышел вперед, кланяясь несколько раз подряд:
— Да, ваша честь! О, конечно, ваша честь! Выгони эту шавку отсюда, Джо! Если ваша честь изволит…
— Не надо, Джо! — вмешался мистер Бьюмарис.
— Она ваша, сэр? — поразился хозяин.
— Конечно, моя. Этот пес — редкий экземпляр: вы бы очень удивились, если бы увидели его фамильное древо! Мистер Энстей у себя?
— Он наверху у себя в комнате, сэр. Мы его очень мало видим, если можно так сказать. Если ваша честь изволит подождать в гостиной, я сбегаю и приведу его, не успеет ваша честь и глазом моргнуть.
— Нет, отведите меня к нему, — сказал мистер Бьюмарис. — Улисс, прекрати вынюхивать крыс! Сегодня у нас нет времени на охоту! К ноге!
Улисс, нашедший в углу многообещающую дыру, шумно в нее дышал в расчете на то, что ее обитатель по крайней мере двадцать четыре часа будет сидеть там, съежившись от страха. Он с сожалением подчинился этому приказанию и пошел за мистером Бьюмарисом по крутой, узкой лестнице. Хозяин поскреб в одну из трех дверей на верхнем этаже и молодой голос предложил ему зайти; мистер Бьюмарис, отпустив хозяина кивком головы, вошел, закрыл за собой дверь и весело сказал:
