Сюзанна Энок - Уроки плохих манер

— Так идемте посмотрим, — предложил лорд Гарднер, направляясь к лестнице.

Тереза вздохнула. Она предпочла бы остаться в восточной гостиной и дочитать записи Толли.

Прижав рукопись к груди, Тереза спустилась на террасу, выходящую в сад, где уже сидели Вайолет и две другие леди. Слуги расставляли на столе вазы с фруктами и тарелки с тонко нарезанной ветчиной.

Все это выглядело так… мирно. Весной, почти сразу после бракосочетания Амелии и Стивена, они устраивали такие ленчи хотя бы раз в неделю. Все разговаривали, шутили, смеялись и совершенно ни о чем не беспокоились. По крайней мере, проблемы никто не обсуждал.

Как же с тех пор все изменилось! Впервые за долгие годы Тереза чувствовала себя… свободной, готовой смело идти по жизни вперед. Она больше не будет милой и вежливой лишь потому, что боится нарушить правила, и не станет говорить молодым людям, что пока не готова выйти замуж, потому что она уже обручена. Жаль, что за столом нет eе избранника.

— Что это у тебя? — спросила наконец Амелия, указав на листки бумаги под локтем Терезы.

— Рукопись Толли, — деланно беззаботно ответила девушка. — Будь любезна, передай масло.

— Стало быть, этим он занимался в гостиной? — вступила в разговор Вайолет, искоса посмотрев на нее. — Писал?

— А ты что думала, он делал? — с улыбкой спросил ее брат. — Рисовал портреты?

— Понятия не имею. В последнее время мне никто ничего не говорит. Я слышу лишь отзывы других людей о Толли. Вчера я едва не дала пощечину Саре Сондерс, что она пересказывала слова своего дяди. А тот сказал, что едва только Толли встанет на ноги, никто больше не захочет иметь с ним дела.

— Ваш брат очень смелый человек, — тихо заметила Тереза. — И надеюсь, скоро все поймут это.

— Я тоже в это верю, — решительно произнесла Вайолет. — Потому что не знаю, как долго еще смогу сдерживаться. — Она указала на рукопись: — Могу я почитать, когда вы закончите?

— Нет, — в один голос воскликнули Тереза и Стивен, Смутившись, девушка сжала пальцы Вайолет.

— Видите ли, дело в том, что она еще не окончена. То, о чем в ней рассказывается… ужасно. Думаю, Толли сначала захочет поговорить с вами об этом.

Вайолет вздохнула. — А кстати, где он?

— У него дела. Но он скоро вернется.

Однако к трем часам дня Толли еще не было дома. Тереза дважды прочитала его рукопись, написала полстраницы собственных замечаний и отредактировала текст. Она была рада, что предложила Толли написать передовицу для газеты. Он был прав, когда говорил, что его сенсационная история обесценится, если будет вставлена в середину долгого повествования.

Потянувшись, Тереза встала с кресла и подошла к окну. Толли уехал в Эйнсли-Хаус, чтобы поговорить с герцогом Соммерсетом. Она полагала, что герцог сначала прочитает вторую копию рукописи, а потом решит, можно ли обойтись передовицей или лучше написать обстоятельные мемуары. И тогда он либо расскажет Толли о своих связях в «Лондон таймс», либо откажется сделать это.

На все это требуется время, но ведь не четыре же часа! Они давно уже должны были закончить беседу. Если же Соммерсета не оказалось дома, Толли вернулся бы в Джеймс-Хаус. Сердце Терезы замерло в груди. А что, если герцогу совсем не понравилась рукопись? Что они тогда будут делать? И куда Толли мог отправиться в таком случае?

О Господи! Постаравшись успокоиться, Тереза отправилась на поиски лорда Гарднера. Они с Майклом были в бильярдной.

— Прошу прощения, — произнесла Тереза, — но если бы Толли… расстроился, куда бы он поехал?

Стивен положил кий на стол.

— Что ты имеешь в виду?

— Что он давно должен был вернуться.

— В таком случае мне будет проще ответить на ваш вопрос, если вы расскажете мне, куда он поехал, Тесс.

В нерешительности Тереза переводила взгляд с брата на зятя. Она знала, что Толли рассказал ей о Соммерсете лишь потому, что она караулила его возле Эйнсли-Хауса. Больше об их отношениях не знал никто. Но с другой стороны, сколько еще ждать, прежде чем начинать что-либо предпринимать? Шесть часов? Восемь?

Тереза тихонько прикрыла за собой дверь.

— Он поехал в Эйнсли-Хаус. Соммерсет вызвался помочь ему с публикацией рукописи. Толли хотел узнать его мнение относительно материала в более сжатой форме — в виде передовицы.

— Вы думаете, герцог отказал ему в последний момент?

— Не знаю. Но ведь он отсутствует уже больше четырех часов. Я прочитала его записи дважды, пообедала, сделала на полях пометки и уже начала беспокоиться.

Стивен и Майкл переглянулись, и выражение их лиц не понравилось Терезе. Тревога усилилась.

— Что же делать? — спросила она.

— Я велю седлать лошадей, — произнес Стивен, пройдя мимо Терезы к двери. — А вы ждите здесь с Амелией, Вайолет и вашей бабушкой.

— Нет. Я еду с вами.

— Ты же не одета для прогулок верхом, Тесс, — заметил Майкл. — Останься здесь.

— Ни за что! — Выбежав из бильярдной быстрее обоих мужчин, Тереза поспешила вниз по лестнице. — Амелия!

Из гостиной появилась кузина.

— Господи! Да что случилось?

— Мне необходимо одолжить у тебя лошадь.

— Конечно, бери. А в чем дело-то?

— Потом, — отмахнулся Стивен. — Мы скоро вернемся. Дворецкий Грэм услужливо распахнул входную дверь.

Тереза резко остановилась, заметив на пороге мужскую фигуру. Но облегчение тут же сменилось чувством досады и разочарования.

— Александр? Что вы здесь делаете?

Лорд Монтроуз бросил взгляд на дворецкого, а потом прошел мимо него в холл.

— Я уже почти неделю приезжаю в Уэллер-Хаус, — тихо произнес он. — И наконец понял, что вас следует искать здесь.

— Вы правы. Но я уже ухожу.

— Мне нужно поговорить с вами.

Майкл взял сестру за локоть.

— Пять минут, — сказал он, выходя следом за Стивеном на улицу и направляясь к конюшне, — или мы уезжаем без тебя.

Сдвинув брови, Тереза попятилась в сторону гостиной.

— Проходите сюда, — произнесла она, призывая Александра следовать за ней.

— Что-то случилось? — спросил он, оглядываясь.

— Так… кое-какие дела. Я вас слушаю.

— Я хотел пригласить вас в Монтроуз-Парк, — ответил маркиз. — Если вы согласитесь, я начну подготовку к званому вечеру. Можете привезти с собой друзей. Мне почему-то кажется, что, увидев поместье, которое может стать вашим, вы перестанете сопротивляться и согласитесь наконец стать моей женой.

О Господи.

— Александр, мне не хочется покидать Лондон в разгар сезона.

— Даже ради меня?

— Ради кого угодно. А теперь прошу меня извинить, но я должна идти.